Матвей Жигунов пришел к Марианне не один, он взял с собой обеих Манюнь: собаку и студентку. Они обе органично вписались в атмосферу его богемной жизни и радовали Матвея преданностью и кулинарным талантом. Сколько роковой брюнет ни ухмылялся, закатывая к потолку карие бездонные глаза, Марианну было не обмануть. Она понимала, что в его жизни произошли серьезные перемены, и опасалась, что он откажется от сотрудничества с ее агентством. Ей пришлось приложить немало усилий для того, чтобы затащить Жигунова на кухню и потребовать от него признательных показаний.

– Да, женюсь, – равнодушно признался тот, усевшись на табуретке нога на ногу. – Прямо сейчас и женюсь. А что? Она мне нравится, я понравился ее маме. С папой мы еще не виделись, но думаю, с этим проблем не будет. Я собираюсь предложить ему долю в нашем дизайнерском проекте «Шустов и Жигунов»…

– Понятно, – закивала Марианна, – в чем дело.

– И ничего тебе не понятно, – Матвей начал волноваться и замахал длинной ногой. – Чуть что, сразу всем все становится понятно. Она мне нравится! К тому же мы решили пока пожить гражданским браком, без посещения кузницы ада. Поживем, притремся друг к другу, глядишь, поженимся, родим себе кого-нибудь, у Маньки щенки появятся…

– Надо же будет кому-то дома сидеть, пока ты с Шустовым коллекцию продвигаешь.

– Да! – обрадовался Матвей. – Надо кому-то дома сидеть… – И спохватился: – Снова ты за свое! Мы притремся и поженимся, если…

– Что если?

– Если ты не получишь заказ разбить нашу пару! – с вызовом заявил Матвей и манерно тряхнул головой.

– Значит, – Марианна прищурила свои красивые глаза, – ты собираешься бросить «Купидона»?!

– Понимаешь, – начал Матвей, но поглядел на Марианну и махнул рукой, – ты ничего не понимаешь. Так сложились обстоятельства, мне больше некогда будет этим заниматься.

– Да нет, отчего же, все понятно. Если ты впрямь станешь отцом семейства, то заниматься соблазнением девиц на улицах будет просто неприлично.

– Ты понимаешь! – обрадовался Жигунов.

– Тогда это твой последний гонорар. – Марианна положила перед ним на стол внушительную сумму денег. Зная патологическую жадность будущего светила моды, можно было рассчитывать на изменение его решения. Но тот, как ни странно, менять решение не стал.

– Тогда последний, – тяжело вздохнул, соглашаясь, Матвей и сгреб деньги в карман куртки.

Следующий сюрприз преподнесла Светлана Соболева, она появилась у Томилиной не одна. Ее сопровождал Виталий Цыпленков, нежно взирающий на предмет своего обожания.

– Я увольняюсь, – прошептала Светлана Марианне на той же кухне, когда они остались одни. – Больше не могу никого обманывать! Я позвонила Цветковой и во всем призналась. Если бы не Цыпа, то я позвонила бы и Аллочке! Но Цыпа сказал, что Аллочка познакомилась с настоящим полковником и укатила с ним во Владивосток. И правильно сделала, между прочим. Неизвестно, чем бы здесь закончилось ее знакомство.

– А чем оно могло закончиться? – недоумевала Марианна.

– Разрывом добрачных отношений! – заявила та. – Агентство получило бы заказ, и все! Я больше не хочу в этом участвовать.

– Ты собираешься стать честной матерью семейства, – догадалась Томилина.

– Собираюсь, – призналась Соболева и виновато опустила глаза. – Виталик сделал мне предложение! Гляди, какое колечко мне подарил!

– Я тебя поздравляю! Изумительное колечко! – Марианна постаралась вложить в это поздравление всю свою раненную предательством сотрудников душу.

– А как же «Подножка Купидону»? – поинтересовалась совестливая Соболева.

– Об этом не беспокойся! – пожала плечами Марианна. – Мы с Зюкиным справимся! Мы с Николаем о-го-го! Нам с Зюкиным море по шею, а болото по горлышко. Если потребуются лишние руки и мозги, то возьмем еще кого-нибудь…

– Только вы с Николаем это, – попросила Светлана, – больше не берите на нас с Цыпой заказы, ладно? Мы собираемся с ним прожить долгую и счастливую семейную жизнь.

– Проживете, – пообещала ей Томилина и поцеловала подругу в щеку.

После этого она стала совать Соболевой гонорар, который та поначалу отказывалась брать, но потом все же взяла. Ведь работа есть работа, какая бы она ни была, и за нее следует платить. Хорошо бы иметь другую работу, где не нужно мучиться по ночам угрызениями совести и можно не бояться, что встреченные в общественных местах «соперницы» настучат по физиономии. Хорошо бы вообще никогда с Марианной не расставаться и чаще видеться…

Марианна выпроводила своих гостей и закрыла за ними дверь, села на диван и собралась плакать. Она поискала глазами подушку, в которую могла бы уткнуться, но увидела бережно разложенный на журнальном столике блокнотный листок с адресом девушки Пятницы. Да, и у сильной женщины есть свои слабости. Но сегодня она прогонит их прочь и займется тем, что собиралась сделать. Ничего, что день клонится к вечеру, так даже лучше. Сейчас, как обычно, начнет звонить Погодин и требовать с ней встречи. А она убежит из дома и отключит мобильный телефон. Убежит не для того, чтобы страдать в укромном уголке сквера, для того, чтобы выследить соперницу. Она встала, решительно подошла к столику и взяла листок.

– Итак, дамы и господа, несмотря на временные трудности с сокращением штата, агентство «Подножка Купидону» продолжает свою работу!

Блондинка Пятница проживала в обшарпанной хрущевке на окраине города, из нее под вечер, словно тараканы от «Комбата», сбегали молодые люди. Марианна припарковала автомобиль возле подъезда девицы и принялась терпеливо дожидаться ее выхода. Судя по разбегающейся молодежи, та тоже вскоре должна была покинуть свое гнездо. Так и случилось. Пятница вышла из подъезда, воровато оглядываясь по сторонам, и пошла на троллейбусную остановку.

Марианна включила аварийную сигнализацию, надо же было как-то оправдать езду со скоростью гужевого транспорта, и поехала следом за троллейбусом, в который заскочила блондинка. Ехать пришлось долго, но это того стоило. Блондинка вышла на остановке у сквера, где стоял памятник Чайковскому, возле которого городские влюбленные назначали свидания. Марианне пришлось оставить машину и продолжать слежку пешком, стараясь делать это незаметно. В сгущающихся сумерках, обегая редкие фонарные столбы, оставаться незаметной было нетрудно.

Блондинка привычным жестом поправила пышную грудь, взбила шикарную шевелюру и в буквальном смысле слова набросилась на долговязого паренька, теребящего в руках длинную лилию.

– Стасик! Дорогой! Любимый! – заорала Пятница и повисла на его шее.

Марианна оторопела. Де-жа-вю. Это она уже видела, это они со Светланой Соболевой проходили.

Парень удивленно уставился на блондинку, та выхватила из его рук лилию и кинулась целовать бедолагу. Тот не оказал достойного сопротивления и ответил на поцелуй.

– Стас! – Рядом с ними возникла рыжеволосая девица с растерянным выражением лица. – Что это значит?! – Странно, но рыжуха не предпринимала никаких наступательных действий.