и первым делом подняла верхнюю губу. Клыков под ней не было – значит, не упырь… И вообще, при ближайшем рассмотрении оказался незнакомец настоящим красавцем с короткой стрижкой и густой щетиной, которая так нравилась Розе в мужчинах…

Действие любого, даже самого крепкого вина под водой и на том свете проходит быстро… А трезвому пляски да песни русалочьи не в радость, да и сами песни у русалок нерадостные – на плач поминальный они походят, хоть и нежны безмерно и светлы, как слёзы детские. Грустит Ваня, исподлобья посматривая, как Царица поёт вместе с остальными русалками в высоком пещерном гроте – притворе дворца. Голоса русалок тонут порой в шуме небольшого водопада у дальней стены грота. Блики от русалочьих украшений – ожерелий, серёг, браслетов – играют на каменных стенах, отражаются в воде подземного маленького озера, на берегу которого и сидит Ваня. А рядом опять та же белёсая русалочка – она единственная, кто не поёт, держится в стороне и украдкой наблюдает за парнем.

– Как тебя зовут? – спрашивает её Ваня. Но та лишь плечами пожимает и улыбается виновато.

– Я – Иван. А ты? Ну, имя как твоё? – не унимается.

– Немая она, – Царица за беляночку отвечает. – Да и дурочка к тому ж… Такой родилась, такой и сюда попала – от людей злых, что травили её хуже собак, под водой спаслась…

И, заметив Ванино удивление, продолжила с недоброй усмешкой:

– А ты что же думал, русалками от хорошей жизни становятся? Нет, Ванюша! Кого любовь сгубила – родителям-то, не сватана, не венчана, в подоле не принесёшь ребёночка! А кто от мужа-изверга в прорубь бросился… Или от свёкра, что руки распускал да губы слюнявые, ненавистные!

Последние слова Царица произносит уже без улыбки, жёстко, зло – видно, что и сама она не забыла горя, из-за которого сделалась русалкой.

– Потому-то, Ванечка, – продолжает Царица уже спокойнее, – потому-то и держим мы зло на род людской. А паче на мужиков… Уж ты не обижайся!

– И она, – Ваня показывает на белянку, – тоже?

– Она – нет. Она зла не помнит. Дурочка – говорю же…

Русалочка, будто подтверждая правоту Царицы, улыбается беззлобно и бессмысленно, иногда трогая пальцем Ваню – проверяет, настоящий ли.

«…Ва-ня!..» – голос Розы вдруг прорывается сквозь шум водопада. Ваня крутит головой, стараясь определить источник звука. И опять: «Ва-ня!!!» – доносится сквозь толщу воды.

Хлоп-хлоп-хлоп! Роза хлещет незнакомца по щекам. Сначала осторожно, а потом всё сильнее, но это не помогает ему очнуться. Встревоженная Роза набирает в ручье воду в ладони и плещет ему на лицо. И ещё раз, и ещё… Вдруг в ручье вместо собственного лица видит она Ванино.

– Ваня!!! Ва-ня!!! – кричит Роза что есть мочи, но Ваня – видно, померещился – тут же пропадает, расплывается зыбью по воде.

Зато незнакомец застонал, подавая признаки жизни. Тяжело потрясывая головой, сел и с опаской посмотрел на Розу.

Сквозь голубоватую воду смотрит на Ваню Роза, но не видит и не слышит его и, крикнув ещё раз, уходит.

– Роза! Роза, куда ты?! Роза!!! – Ваня ловит рукой лик на воде, но он ускользает, как до этого там, на берегу ещё, русалки.

– Что это?!

– Это то, что тебя к жизни тянет, – отвечает Царица печально. – Не бойся, так всегда поначалу бывает… А потом проходит…

– Да не хочу я, чтобы проходило! – взрывается Ваня, вскакивая на ноги. – Я вообще обратно хочу! Понимаешь? Вернуться хочу!

– Понимаю. Все хотят, а потом привыкают…

– Кто это все? Да, кстати, а где они? Где все остальные?

– Какие ещё остальные?

– Ну, банник говорил, что русалки каждый год не по одному мужику в омут заманивают… Что-то я не вижу никого!

– Ба-а-анник, – зло протянула Царица. – Пьяница старый! Вечно болтает невесть что! Такой праздник человеку портит – День смерти!

Царица в раздражении ходила туда-сюда по гроту. Русалки притихли, опасаясь её гнева, и только беляночка непонимающе хлопала ресницами и улыбалась – мол, что это все замолчали вдруг?

– Хочешь знать, где остальные? Ну хорошо! Не хотела тебя расстраивать раньше времени, да, видно, придётся! Веселья тебе, Ванечка, ровно до рассвета отпущено. Можешь с нами всю ночь развлекаться, а можешь и обратно, на тот свет, вернуться! Но если до рассвета не сумеешь – огоньком болотным навек станешь. Светом зелёным, холодным, могильным все помыслы, все чувства, все желания твои обернутся! И гореть тебе так, не зная ни любви, ни тепла, вечность! Как остальным!

И ушла, взмахнув белым платьем напоследок, словно рыбка хвостом-вуалью. Остальные русалки за ней устремились.

– Постой! Постой! Как вернуться-то? Скажи! – Ваня бросился за Царицей.

– Как сюда попасть, сам разобрался, без подсказок… Значит, и с обратной дорогой справишься! Времени у тебя до рассвета много…

Так-то сказала, словно отрезала. Понял Ваня – не поможет она ему.

– Вы уж простите меня, – смущённо лепетала Роза, сидя на поваленном дереве рядом с очнувшимся незнакомцем. – Тут столько всего навалилось – ой! И лешие, и домовые, и… ещё только чертей не хватало!.. Вы ведь не чёрт, нет? Точно?

– Точно, – подтвердил тот. – Я вообще не местный. Из Волчьего лога иду… Думал через лес срезать, и вот… заблудился… Ну а потом вы… Гхм…

– Я – Роза, – девушка повернулась к нему лицом и подала руку.

– А я – Сергей, – и мужчина неловко пожал нежную женскую ладошку своей лапищей. – Можно просто Серый… И на ты…

– Очень приятно, – Роза не отнимает руки, вглядываясь в красивое лицо Сергея и чувствуя, что земля уходит из-под ног, а сердце сладко замирает под его взглядом.

– Так, если я под водой, значит, чтобы выбраться отсюда, мне нужно наверх! Правильно? Правильно! – Ваня, чтобы не было так тоскливо, разговаривал сам с собой, стоя перед раскидистым деревом в русалочьем саду. Дерево было до того высоким, что верхушка его терялась в тумане, заменяющем здесь небо.

Поплевав на руки, Ваня подпрыгнул, ухватился за ветку, подтянулся и полез наверх – не слишком ловко, но довольно споро. Внизу, прячась за кустами, подсматривала за ним русалочка.

Чем выше, тем тоньше становились ветки. Наконец, уже на приличной высоте, очередная ветка не выдержала, хрустнула, и полетел Ваня вниз. Русалочка от страха зажмурилась.

Шлёпнулся парень тяжело, гулко, распластавшись спиной по мягкой траве.

– Значит, не до конца я умер, раз так больно! – резюмировал Ваня, вставая.

– Попробуем ещё раз, – и Ваня опять уцепился за ветку.

– …Ну вот, а банник и говорит – Ваню русалки на дно утянули… Я его спасать собралась, а тут эти упыри…