– И… что? – потерял терпение майор. – Не тяни!

– Не знаю, – смутился сотрудник. – Наверное, погибает. Глупо, конечно.

– Да уж! Сказок мне только не хватало! Жемчужина в самом деле была, или это только суеверные выдумки?

– Наверное, выдумки. Но вы же сами просили…

– Просил, – неожиданно рассердился майор. – Ладно, черт с ней, с жемчужиной! Шершин погиб?

– Вроде бы. Точно утверждать нельзя. Тело опознавать было некому… сами понимаете. Но с тех пор о нем ничего не было слышно.

– А жена… вернее эта… сожительница?

– Она, скорее всего, осталась по эту сторону границы. После гибели Дракона ее искать перестали. Зачем?

– О ней есть хоть какие-нибудь дополнительные сведения?

– Нет, – покачал головой оперативник. – Ничего. Хотя… говорят, у нее был ребенок от Шершина – девочка. Дочка то есть. Обе как в воду канули.

Майор приподнял над столом несколько скрепленных листов с печатным текстом.

– Здесь все?

– Все, что я смог отыскать. Дело давнее, сдано в архив более двадцати лет назад.

– Хорошо. Иди.

Молодой человек радостно поднялся и поспешил оставить начальника наедине со своими мыслями.

«Почему Смирнова заинтересовала старая забытая история? – думал майор, постукивая пальцами по столу. – Явно неспроста. Неужто, Дракон объявился?»

Сыщик наблюдал за Альбиной Эрман.

Сегодня она явилась на работу с опозданием, выглядела измученной, подавленной. Спустя час она вышла на улицу, села в подъехавшее такси и покатила к кондитерской «Шоколадница», – там у нее состоялась встреча с женщиной примерно ее возраста, модно и элегантно одетой, с пышными черными волосами и круглым румяным лицом. Дамы беседовали минут сорок, причем черноволосая, явно чем-то обеспокоенная, постоянно озиралась и поглядывала по сторонам.

Оказалось, что не один Смирнов интересуется времяпрепровождением двух женщин: у «Шоколадницы» он заприметил высокую худощавую блондинку в сером плаще. Ежась от холода и пряча лицо под зонтиком, она прогуливалась по улице через дорогу от кондитерской.

«Кто такая, и что ей надо?» – подумал сыщик. Оба вопроса повисли в воздухе.

Моросило. Всеслав не собирался мокнуть и решил совместить приятное с полезным – выпить горячего кофе с пирожным, заодно присмотреться к собеседнице госпожи Эрман, а если повезет, то и уловить обрывки разговора.

Март, уходя, оставлял после себя осевшие, грязные сугробы, большие лужи, серое небо и голые, черные деревья. Но в них уже бродили хмельные весенние соки, уже чувствовалось в ветре, в проглядывающем между туч солнце, грядущее тепло. Наготове, дыша нетерпением, стоял апрель.

В такие дни ранней городской весны женщины молодеют, одеваются в светлые пальто, меняют прически, ярче красятся и покупают фиалки и ландыши. Они острее, чем мужчины, ощущают пробуждение природы.

В кондитерской на столиках, застеленных белыми скатертями, стояли веточки вербы. Смирнов скромно присел за угловой столик, так, чтобы видеть Альбину и черноволосую даму, судя по всему, ее приятельницу. Доверительно наклонившись друг к другу, они что-то горячо обсуждали.

– Он что-то подозревает… – донеслось до сыщика.

– Тише!

Голоса зазвучали глуше, слов было не разобрать. Черноволосая то и дело смотрела на блестящие часики.

– Мне пора, – сказала она, вставая.

Дамы тепло попрощались, но вышли из кондитерской порознь. Сначала черноволосая, потом, чуть погодя, Альбина Эрман.

Официантка принесла Всеславу тарелку трубочек с кремом и большую чашку кофе.

– Эта женщина с черными волосами часто приходит сюда? – спросил он.

В кондитерской, кроме него, сидели еще две старушки и мамаша с капризным, раскормленным ребенком. Поэтому девушка сразу поняла, о ком речь.

– Понравилась? – улыбнулась она.

Смирнов не стал отрицать.

– Не губите! – дурачась, воскликнул он. – Дайте надежду, что я еще увижу ее здесь!

Официантка засмеялась, приняла его пыл за чистую монету.

– Вам повезло, – понизив голос, сказала она. – Эта черноволосая, кажется, работает менеджером в «Фелисии». Они перед Восьмым марта устраивали у нас нечто наподобие корпоративной вечеринки. Коллектив женский – заказывали сладости, чай, кофе… шампанское приносили с собой. Я запомнила, потому что они провели для нас шуточную презентацию своей продукции, раздавали подарки. С рекламной целью, конечно, – косметика, духи, и все такое.

– «Фелисия»?

– Так называется фирма, торгующая парфюмерией.

– О, как я вам благодарен! – продолжал притворяться сыщик. – Вы спасительница! Прекрасная фея! Может, вы еще знаете, как зовут очаровательную брюнетку?

– Точно не скажу. – Девушка сосредоточилась, наморщила выпуклый лобик, над которым вились колечки крашеных волос. – Кажется… Алена или… Елена.

Сыщик узнал все, что хотел, оставил словоохотливой официантке щедрые чаевые, и вышел из ванильно-кофейного благоухания под уныло моросящий дождь. Женщины в плаще не было, видимо, она последовала за Эрман или ее приятельницей. Через полчаса Всеслав вернулся к «Камелии», занял свой пост, позвонил администраторше салона и спросил, может ли он проконсультироваться с госпожой Эрман по вопросу восстановления волос.

– Можете, – ответила та. – Альбина Романовна у себя в кабинете.

Он удовлетворенно вздохнул, приготовился к долгому ожиданию… и тут ему на мобильный позвонила Лика.

– Мне нужно срочно поговорить с вами! – попросила она. – Если можно, сейчас.

Смирнов, не мешкая, поехал к ее дому. Мысли об Альбине и женщине из фирмы «Фелисия» не давали ему покоя. Дамы были явно чем-то взволнованы и не желали, чтобы их видели вместе: иначе вышли бы из кондитерской вдвоем. Что они скрывают?

Увлекшись, сыщик, уже поднимаясь в лифте на пятый этаж, все продолжал обдумывать поведение Эрман и ее приятельницы. Третья фигура – женщина в сером плаще – вносила в его размышления тревожную, диссонансную ноту.

– Слава богу! – воскликнула Лика, пропуская Смирнова в сумрачную прихожую. – Я места себе найти не могу. Ночь не спала…

Она махнула рукой, повела его в прохладную, пахнущую лавандой гостиную. Шторы на окнах были задернуты, на комоде горела настольная лампа. Лика села спиной к свету, пряча заплаканные глаза.

– Что случилось? – спросил сыщик.

– Я… боюсь показаться полной дурой, но… мне ужасно страшно! Вчера я напилась до безобразия, позвонила Ростовцеву… он приехал и… и… в общем, он привез меня к себе домой. Там у него настоящий дворец китайского мандарина! Гравюры, ковры, вазы… оружие.