После обеда вытащили столы на плац и занимались тренировкой отхода-подхода и репетировали доклад о том, что: «Матрос такой-то РПК АИ-1267 и пистолет… получил». Всё это вручение оружия и боевой техники чем-то напоминало присягу, поэтому освоились мы быстро. Только Габой всё пытался поцеловать свой РПГ и всем рассказать о том, что он будет защищать свою родину Советский Союз, не жалея сил. Федос, изображавший командира группы за столом и пожимавший всем руки, спроваживал Габоя в строй, но тот читал текст присяги до конца и под одобрительные возгласы матросов гордо становился в строй. Короче, проблема была только с матросом Дудкиным. Остальные выполняли ритуал без каких-либо проблем.

После нескольких «заплывов» наконец-то и Габой усвоил в полном объёме процедуру вручения оружия, и мы, пройдясь несколько раз торжественным маршем, убыли к себе в расположение готовить форменки, стирать гюйсы и просто расслабляться.

Вечером в баталерке я снова сидел с конспектом Поповских и переписывал какие-то планы из одной тетрадки в другую. Федос наглаживал клёши и пританцовывал под магнитофон. Стрелки на клёшах у старшины второй статьи получались не очень впечатляющие. В отличие от моих — «бритвенно острых». Я знал особый «секрет» глажки штанов, который мне рассказал кто-то из старшаков, и даже предложил Сане свою помощь, но тот гордо отказался и теперь мучался сам. На завтра была запланирована операция по восполнению запасов «схрона» на побережье. Поэтому рядышком на баночке примостился Зелёный и перебирал содержимое двух пластиковых пакетов с продуктами. После всех построений и вручений оружия его подгруппа должна была тайно убыть в район учебной бухты и провести закладку. Так как вся группа находилась в «залёте», то операция попахивала некоторыми нарушениями распорядка дня и воинской дисциплины.

Зелёный был, конечно, недоволен, что честь возглавлять подгруппу «закладки» выпала именно ему, но против коллектива не попрёшь. Тем более на том занятии он сожрал больше всех. Продукты уложили в два старых рюкзака и запрятали на дальние полки. У нас еще оставался чай и печенье, поэтому Зелёный предложил попить чаю. Мы для приличия поотнекивались, но согласились. Никому не хотелось идти в гальюн за водой, ну а если нашёлся желающий, то в добрый путь. Надо всё-таки найти вторую банку для отстоя воды, а то постоянно приходится отмывать со стенок белый налёт. Закончив с конспектами, я заварил себе чаю и с удовольствием начал прихлёбывать, сплёвывая чаинки. Федос наконец-то сдался и попросил помощи в наведении стрелок на свои «клефана». Секрет оказался очень прост: надо изнутри клешей в месте стрелок натянуть леску, а потом снаружи прогладить. Леска расплавляется и держит форму стрелки довольно долго — знай только время от времени наглаживай. Обрадованный Федос убежал к Михелю за леской, я начал черкать на бумаге схему крепления подсумков, одновременно посылая куда подальше Зелёного с его советами. В дверь постучались. Пришлось в срочном порядке прятать банку с кипятком чай, сахар и печенье. Свои матросы из группы стучат условным стуком, а тут кто-то оттарабанил связистской «семёрочкой». Я схватил в руки тетрадки, Зелёный схватил в руки утюг и начал яростно наглаживать Федосовские клёши.

— Разрешите, — внутрь баталерки просунулась голова связиста Смирнова, за ним выглядывал Уткин.

— Чёрт, напугали, — заворчал Зелёный и, отставив в сторону утюг, достал из отсека шкафа кружку с чаем.

— Пацаны, а где нам найти стар… ээ… сержанта Федосова, — спросил, запнувшись, Смирнов.

— Заходите! Не стойте на комингсе, — сделал я барский жест рукой, — старшина второй статьи Алексан Палыч Федосов сейчас будет.

Сухопутные связисты зашли в баталерку, с испугом посмотрели под ноги и с интересом начали оглядываться.

— Ну, пацаны, рассказывайте, как на флот попали? — сразу же пошёл в атаку Зелёный и даже поперхнулся чаем, закашлялся и попросил знаком, чтобы я похлопал ему по спине. Пришлось, подойдя к напарнику, легонько правой ногой с высокого замаха постучать ему по спине.

— Фига се! Как Ван Дамм! — прокомментировал один из связистов.

— Ху из ит Ван Дамм? — удивленно переспросил я с грозным оттенком в голосе, дабы дать понять, что я не дам себя подкалывать и точно также могу постучать ногой по головам «сапогов»-радистов.

— Актёр. В «Самоволке» играл и «Кровавом спорте», — ответил Уткин.

И что я, дурак, встрепенулся, корча из себя обиженного? Нормальные пацаны! Соображают, что к чему!

Радистам предложили притащить баночки из кубрика и подождать Федоса. Ребята, видно, уже немного осваивались с военно-морской терминологией и не бросились искать стеклянные банки, а притащили нормальные флотские табуретки. Зелёный расщедрился и начал угощать радистов чаем, расспрашивая обо всём подряд. На флот Смирнов и Уткин попали из специализированной учебки, готовящей специалистов для сухопутных частей, подобных нашей. Всего сухопутных учебок было две: одна под Псковом, на северо-западе Союза, и одна на юге — где-то в Чирчике. В Чирчике готовили разведчиков, минёров, младших командиров и связистов для наших войск в Афганистане. Вывод войск состоялся еще зимой этого года, но специалистов, «заточенных» для действий «на югах», всё продолжали готовить. На северо-западе готовили специалистов для остальных сухопутных частей, а также для наших войск за границей. Часть, в которую должны были попасть Уткин со Смирновым, из-за вывода войск из Афганистана была полностью укомплектована радистами-маломощниками. Получилось так, что несколько человек из учебного подразделения радистов некуда было девать, и шло перераспределение специалистов по округам. Как-то на занятия прибежал командир учебной роты и кинул клич: «Кто желает служить в Военно-Морском Флоте — пусть напишет рапорт». Естественно, никто рапорт не написал. Смирнов был в «залёте» после какого-то наряда — то ли потерял что-то, то ли с кем-то поссорился. Естественно, его и определили в моряки против желания. Ну а Уткин в знак солидарности с земляком и другом, с которым спал рядышком на соседних койках, взял и тоже написал рапорт. В один из дней прибыл какой-то «майор» в морской форме, побеседовал с новоиспеченными младшими сержантами, проверил их знания по специальности, посмотрел послужные карты, характеристики, медицинские книжки. Через два дня младших сержантов увезли далеко-далеко. Вот таким образом они оказались в нашей части. Многое для них было в новинку, особенно названия предметов военно-морского обихода, воинские звания. Средства связи были точно такие же, как и в учебке. Оказалось, здесь тоже прыгают с парашютом. И тактико-специальная подготовка на суше ничем не отличается. Морским дисциплинам они еще не обучались, но так как оба были из Новороссийска, то занимались в каких-то там кружках подводного плавания и у Уткина даже имелся акваланг «Украина».

— Ха, Новороссийск! Так вы с нашим замком почти что зёмы! — оповестил радистов Зелёный. — Он у нас с какой-то там Осиповки на Чёрном море.

— С Архипки, наверно, — сказал Уткин, — есть посёлок такой — Архипо-Осиповка. Там поблизости бухта есть Инал, мы там спуски делали с аквалангами.

Тут как раз и появился Саня Федос с мотком лески в руках.