В данном случае, таким рубежом стал полускоростной вихрь, к тайнам познания которого совершенно невероятным образом раньше своего времени подобрался Анисимов. Возможно, откуда-то из верхов и пришло указание «Рано!», которое стерло начисто из памяти Анисимова все в такой желаемой для многих сфере».

Генерал запнулся от еретических для его уклада жизни мыслей, внезапно к нему пожаловавшим. Но последующие «пятьдесят» для изгнания возникших опасений принимать не стал: «Норма!».

Второе важное обстоятельство имело уже чисто материалистическое значение: «Подтверждением истины является практика». А практика буквально три дня назад оказалась ужасной. В результате землетрясения в Индийском океане гигантские океанические волны-цунами рухнули на побережье Шри-Ланки, Таиланда, Индонезии, Малайзии и других стран. Они унесли жизни более ста двадцати тысяч человек, а «земной шар» сбился с ритма — скорость вращения вокруг оси вдруг замедлилась, и дни, хотя и на какие-то мгновения, стали короче! Вот тебе и полускоростной вихрь! Единственное, чем генерал мог сгладить столь драматический анализ событий, так это лишь самоутверждением в том, что интуиция в серьезности подхода к «делу Анисимова» его не подвела.

Словно по шеренге вытянувшиеся мысли, приобрели форму четкого распоряжения, адресованного заместителям:

— Доведите в отделы медицинских, военно-медицинских, биофизических, биохимических и других специализированных научно-исследовательских учреждений информацию с грифом «совершенно секретно!» о том, что мы в общих чертах получили при обработке швейцарского и американского направления по «делу Анисимова». Особо следует обратить внимание на то, в какой стадии находятся наши исследования как в вопросах долголетия, так и в вопросах устранения планетарных катаклизмов.

Расчет генерала был достаточно простым. Если и американцы, и швейцарцы в своих раздельных опытах дошли до некоего рубежа, то вполне реально, что к чему-то подобному должна была прийти и отечественная мысль, возможно, что и при других научных поисках.

* * *

— Читал твой отчет. Сильно. Чего там говорить. Тебе бы в туристическом агентстве подрабатывать и заниматься описанием туристических маршрутов.

Семенович необычно по-братски похлопал меня по плечу. К чему это? Что это он — решил приколоться над учеником или все же усмотрел сквозь иероглифы моей писанины то, чего я не высмотрел с высоты швейцарских гор?

— Ты, можно сказать, профессиональный военный маг, так поэтически передаешь тонкий швейцарский народный колорит — «гипнотическое величие магических гор»!

Ну, дает! Семенович сегодня явно лукавил.

— Вот это да! — Семенович послал в пространство вкусный воздушный поцелуй, — Блеск!

Никакой телепатической связи с Учителем я сейчас не чувствовал. Чувствовал только, что он явно надо мной издевается, да еще и удовольствие от этого получает. Я присмотрелся к нему, прежде чем самому задействовать какой-то достойный интеллектуальный отпор. Однако Семенович был далек от всякой насмешки. Ему просто было удивительно радостно на душе от ощущения того, что он приблизился к разгадке чего-то необычайно важного.

— А как, милый мой человек, у тебя с памятью? Под гипнотическим воздействием магических гор ничего не прояснилось? Ну, ладно, я не говорю о тройных интегралах, но ты ничего необычного не увидел у тех, поданных тобой, цифрах горных вершин?

Семенович, зная о моей слабости, расплылся в улыбке, что подарила новый эстетический блеск одинокого зуба.

— Число ты, конечно, помнишь?

— Да. Три целых четырнадцать сотых — отношение длины окружности к диаметру, — наконец я смог хотя бы чем-то перебить эти усмешки Семеновича.

— А число φ? Слабо, кандидат в Евклиды?

Что-то глубоко скрытое под многослойным грузом времени и размещенное где-то на уровне студенческих лет не без колебания подало голосовые признаки жизни:

— Божественная пропорция, — я не узнал собственного голоса. — Одна целая шестьдесят одна сотая…

— Там еще куча цифр после запятой. Ну, да Бог с ними — камешки на вершине горы. А теперь вспомни о магическом виде с озера Рифельзее, которое находится на высоте 2770 метров, на гору Маттерхорн высотой четыре тысячи, почти, пятьсот метров?

Я все понял. Делим высоту горы на уровень местонахождения озера. Один шестьдесят один… Божественная пропорция…

— Гармония является божественной, и содержится в числовых отношениях, — так и сыпал истинами Семенович.

И откуда только у этого знатока человеческой психики возникает необходимость в познании числовых пропорций? Чего это он так мгновенно разошелся?

Но это было сейчас неважно. Важно было то, что еще в давние студенческие годы я несколько увлекся темой философии числовых пропорций. Важно было то, что я почувствовал, что, очевидно, некоторое понимание данной философии существенно помогло мне при разработке теории управления вибрацией типа полускоростного вихря. Люди, вообще-то, странные существа. А я, горячо мною любимый, похоже, самый удивительный из известных мне людей. Мне вдруг стало легко. У меня было впечатление, что я перед дверью открытия и мог открыть дверь, когда захочу.

* * *

Кажется, что только сейчас генерал Крикун впервые признал, что создание аналитического управления в структуре регионального управления — это все же объективное веление времени. Капитан Суслов, докладывая генералу о результатах выполнения поставленной задачи, именно такую значимость возглавляемого им управления, казалось, и собирался продемонстрировать:

— В последнее десятилетие в СССР и СНГ возник бум научных исследований в различных областях знаний. Притом, именно там, где золотая пропорция и ее закономерности использованы как своеобразный методологический принцип, лежащий в основе анализа самоорганизации как природных, так и технических систем и их структурной гармонии.

Генерал внутренне сопротивлялся созданию аналитического управления, решение о котором принималось на верхушке в приказном порядке, так как считал, что каждый «чекист» просто обязан быть аналитиком. Вот и сейчас все сказанное капитаном Сусловым родило в аналитическом мозгу генерала Крикуна дерзкое предположение. Вполне может быть так, что вибрации, которыми так интересуются наши коллеги, в случае с двигателем нарушают постоянство вращения в технической системе, а в случае с земным шаром — в естественной. Вполне возможно, что содержание в состоянии стабильности данных систем можно описать с помощью каких-то подобных или идентичных друг другу числовых отношений.

— А есть еще какие-то примеры приспособления знаний об этом «золотом сечении»? Да и когда мы это открыли? — спросил генерал.

— Ну, открыли это не мы, а еще, извиняюсь, древние греки. А именно — известный нам Пифагор. А золотая или божья пропорция, которая является математическим соотношением, получила широкое применение в произведениях скульпторов и архитекторов еще в Древней Греции. И не только. Например, в чем сила просто таки божьего притяжения красот Парижа, так сказать, его ауры, для туристов со всего мира? Оказывается, что его архитектура и соотношение ширины улиц с высотой зданий подчинены золотому сечению. Именно поэтому, когда гуляешь по Парижу, чувствуешь себя так легко и возвышенно.