говорили, и я сказала, что у меня нет совсем денег и что хочу поехать в Англию. И он дал мне 1000 Franc [франков]. Просто так, и сказал, чтобы я снимала эту квартиру, он мне поможет и вышлет еще деньги. Сейчас я получила извещение, что деньги пришли, как никак, а 2000 долларов дадут мне возможность купить холсты и краски и расплатиться с долгами, как и благодарить-то его, не знаю. Я это все пишу к тому, что это удивительно и восхитительно <…> Костаки первый покупал картины у художников Москвы. Кстати, сейчас он тоже покупает что-то у меня, что-то купит в счет долга. Вот так-то господа.

Илл. 170. Справа налево Лидия Мастеркова, Георгий Костаки, Маргарита Мастеркова на праздновании дня рождения Генриха Худкова. 1971. Фото: И. Пальмин. Архив музея современного искусства «Гараж». Фонд Игоря Пальмина

Илл. 171. Лидия Мастеркова. Супрематический коллаж. 1980. 23 × 15 см.

Собрание Маргариты Мастерковой-Тупицыной и Виктора Агамова-Тупицына, Нью-Йорк

20.03.1980. Трапп, Франция – Фредериксберг,

Виргиния

Дорогая Риточка!

<…> получила твое письмо – спасибо. У меня раскачка нескончаемая. Все сложно и трудно. Сейчас надо покупать подрамники, но надо ехать на фабрику, т. к. в магазинах очень дорого. Поэтому надо просить кого-то, у кого есть машина. Собираюсь вроде бы завтра, а что будет, не знаю. Квартира у меня хорошая: три комнаты внизу и ателье наверху, хотя это не Париж, а неизвестно что, но я в основном дома, и поэтому все это не столь важно, хотя и не что-то уже для меня идеальное, но что Бога гневить? [См. илл. 98 и 174] Надо молиться днем и ночью и благодарить Бога, что не оставляет меня в милости своей, а что касается отдаленности и изоляции, то это ведь, как я думаю, так и нужно, потому что суета подальше как бы, хотя я к ней и не стремилась, если Бог даст еще сил и время поработать, то хотелось бы сделать что-то интересное <…> Надеюсь, что как-то справлюсь. Недалеко живет здесь Игорь Щелковский, который выпускает журнал «A-Я», он очень добрый человек и все мне помогает, хотя я совершенно даже не знаю, как его отблагодарить. Недавно я уезжала в Англию и просила его купить для меня деревянные бруски для мольберта, т. к. купить за 1200 F [франков] я не могу. Он купил мне бруски, отстрогал их, и, когда я пришла, чтобы делать мольберт – он все за меня сделал. Я не люблю тех художников, о которых он печется. <…> Он, видимо, надеялся продавать журнал, а тут получилось, что он затратил массу времени на все это, а никто не помогает ему реализовать журнал. Я подумала, что, может быть, можно продать какое-то количество у вас в университете, хотя он стоит дорого, 40 F [франков] Я тебя прошу что-то предпринять в этом направлении, и я вышлю тогда тебе какое-то количество экземпляров. Напиши мне об этом обязательно.

С любовью, твоя Лида.

Р. S. Пиши чаще и побольше, для меня [это] большая радость в моей «высылке».

23.04.1980. Трапп, Франция – Фредериксберг, Виргиния

Дорогая Риточка!

Извини, что не сразу ответила: все дела да случаи. Время летит так быстро, что просто беда. Начала работать, и поэтому с утра трудно оторваться и делать что-то другое, а глядишь – и вечер наступил, да и подустанешь немного, а то и много, а то надо в Париж, подкупить что-то из материала, вот так и кручусь. Денег опять нема. Все то же, ничего не меняется и ни одна птаха не залетит, а придет кто-то, кто совсем не симпатичен, правда, приезжают иногда Эмма и Джорджио[422], тогда мы сидим на кухне и, как в Москве, говорим и чай пьем. Вчера была в Париже, чуть не написала «в Москве». Тут очень странное ощущение – не знаешь, где живешь, так как все постройки новые и вроде бы и не уезжал никуда. Вот и казалось мне, что еду я не в Англию, а в Ленинград, и несколько раз ловила себя на этом. Недавно приезжали с Игорем Шелковским Мишель Брошетан с женой[423], ты его помнишь и ее тоже, они были, когда вы приезжали в Париж, когда он купил у меня несколько график. Они спрашивали про вас, и особенно их интересовала Манюня. Они милые люди, хотя, конечно, дружат с Глезером, Рабиным и пр. Он мне советовал обратиться к Нахамкину[424] насчет принтов, а я, конечно, ты знаешь, как отношусь к нему, но что делать, как существовать дальше, ведь Костаки не будет высылать без конца деньги. Дело в том, что у меня такая сейчас ситуация: я должна, конечно, если Бог даст, сделать работы маслом, как бы для выставки, поэтому продавать не имеет смысла, правда, да и некому пока, но может подвернуться случай. Графику маленького формата я тоже не делаю больше, а приготовилась делать совсем огромные, а где взять деньги, их нет как нет. [См. илл. 96] Вот и получается лажа полная и беспросветная… Если ты можешь мне пособить в этом деле, но сначала хорошенько продумать и обсудить с Витей эту проблему. У меня есть хорошие вещи из новых график, с которых можно делать отпечатки, конечно, я не знаю, может быть, он, т. е. Нахамкин, и не захочет их вовсе делать. Ты подумай и мне напиши пообстоятельнее. Я не помню, писала ли я тебе насчет того, что Володя Немухин просил заказать для него вызов, у него все нескладно в смысле семейной жизни. Мне говорила Галя Махрова <…> что Володя очень несчастный человек, но я не знаю, так ли это. Во всяком случае, ты, Риточка, написала бы ему письмо, даже если он и не пишет тебе и не отвечает, ведь мы тоже бросили его все и уехали навсегда. [Илл. 172] Его адрес: 4-я Тверская-Ямская, дом № 7, квартира 72, телефон 250-80-34. Может быть, твое письмо или Витино доставит ему радость. Если вы можете через кого-то из израильских друзей заказать ему вызов, было бы очень хорошо, потому что сейчас это все очень сложно делать, но, может быть, для Немухина и получилось бы. Конечно, об этом не надо писать или говорить по телефону, если будешь вдруг ему звонить. Насчет Нахамкина подумай и напиши мне, а может быть, он и не захочет ничего делать. Что касается Журнала