— Промышленный? — изумился Данбар. — Не медицинский?

— Отнюдь нет. Круг подозреваемых состоит из четырех компаний, которые применяют такие вещества, не считая, конечно, компании «Амершэм», которая его производит.

— Какая-нибудь из них находится в Глазго?

— Боюсь, что нет. Они вообще находятся не в Шотландии. Ближайшая к вам — это «Бакстерс», расположенная в Тайнсайде.[7]

— Вот черт! — пробормотал Данбар.

— Тебя явно что-то беспокоит, — сказала Кейт, наблюдая, как Сэнди ковыряется в своей тарелке. Он в третий раз переворачивал один и тот же кусок жареного картофеля.

— Ну-у-у… — протянул он.

— Расскажи мне, — потребовала Кейт.

— Видишь ли, Аманде вчера было очень плохо. Я был просто в шоке. Я был уверен, что ей станет лучше, а не хуже! Увидеть ее такой…

— Но сегодня ей гораздо лучше! — прервала его Кейт. — И медсестра сказала, что завтра ей будет еще лучше. Вот увидишь! Врачи очень довольны ее реакцией на диализ. Вчера ей было плохо из-за анализов, которые ей делали накануне.

— Но в этих анализах не было необходимости, вот в чем фишка. Аманде уже давно определили иммунологический профиль, он должен быть записан в карточке. Зачем заставлять ее снова испытывать такие страдания?

Кейт покачала головой, словно Сэнди сказал глупость.

— Конечно, ты знаешь об этих вещах гораздо больше, чем я, — протянула она. — Но медсестра сказала, что этот, как его, профиль… В общем, это стандартная процедура.

— Иммунологический профиль. Да, я знаю, но все это уже было сделано раньше. Анализ на группу крови, гистология — все это делается для того, чтобы потом занести в банк данных донорских органов. Зачем снова проводить пункцию костного мозга и причинять нашей девочке такую боль?

Кейт пожала плечами.

— Знаешь, я считаю, что врачи лучше знают, — твердо сказала она.

— Хорошо бы, как бы так, — кисло ответил Сэнди.

— Ну, и кто из нас циник? — улыбнулась Кейт.

— Ладно, — вздохнул Сэнди, немного успокаиваясь, — может быть, мои тревоги и правда безосновательны, но не забывай — я давно работаю в больницах. И знаю, что их нельзя назвать непогрешимыми. Всякое бывает — и путаницы, и ошибки, назначаются ненужные анализы, случаются передозировки. В некотором смысле больницы — это вообще самые опасные места на земле. Скопища инфекции, выдающие себя за оплот гигиены и стерильности.

Кейт уже не раз все это слышала.

— Послушай, если тебя так расстроили эти анализы, почему бы тебе не встретиться с кем-нибудь из врачей и не спросить его об этом прямо? Уверена, он с радостью объяснит тебе, в чем дело.

— Потому что я не хочу кого-то беспокоить. Больница согласилась бесплатно лечить нашу дочь, и это для нее лучшая возможность… если вообще не единственная. Я не хочу показаться неблагодарным.

— И все равно, я думаю, ничего криминального в твоем интересе нет, если ты спросишь вежливо. В конце концов, ты в некотором смысле их коллега.

— А вот это медики ненавидят больше всего на свете, — мрачно сказал Сэнди. — Они предпочитают держать своих пациентов и их родственников в неведении и рассчитывают, что ты без возражений примешь все, что они сподобятся тебе сказать.

— Ну, если ты не хочешь спрашивать врачей «Медик Экосс», спроси тогда Клайва Тернера. Может быть, он знает, зачем Аманде снова делали эти анализы? Он всегда хорошо к нам относился, и ты же будешь спрашивать не о его действиях.

Сэнди просиял.

— Вот это хорошая идея! Именно так я и сделаю. — Он взглянул на часы. — Пожалуй, я позвоню ему прямо сейчас.

— Доктор Тернер, слушаю вас.

— Клайв, здравствуйте, это Сэнди Чепмен.

— О, привет! Я только сегодня утром вас вспоминал. Как Аманда?

— Именно поэтому я и звоню. Когда мы приходили к ней вчера, ей было очень плохо, и медсестра сообщила, что в этот день Аманде отменили диализ, потому что делали какие-то анализы, в том числе пункцию костного мозга.

— Пункцию костного мозга?

— Я тоже поразился, — сказал Сэнди, услышав удивление в голосе Тернера. — Медсестра сказала, что это обычная процедура для пациентов, готовящихся к операции по пересадке органа. Я напомнил, что Аманде уже проводился этот анализ, но ничего вразумительного она сказать не смогла. Мне бы не хотелось беспокоить врачей «Медик Экосс» по этому поводу, но, с другой стороны, мне нужно знать, почему они заставили мою дочь снова пройти эту болезненную процедуру. Я подумал, может быть, вы сможете объяснить…

— Мне очень жаль, но я тоже не могу найти объяснений, — признался Тернер. — Иммунологические данные Аманды известны и внесены в банк данных.

— Вот и я об этом подумал.

— Не могу даже представить, зачем понадобилось повторять пункцию, хотя, полагаю, для этого должна быть какая-то причина… Хорошо, я попробую узнать что-нибудь по этому поводу, не наступая никому на «больную мозоль»…

— Мне очень неловко вас беспокоить, — виновато сказал Сэнди, — но этот вопрос не дает мне покоя.

— Я вас прекрасно понимаю! — уверил его Тернер. — Я знаком с одним парнем из «Медик Экосс», его зовут Стивен Данбар. Мы познакомились в процессе переговоров по поводу приема Аманды в больницу. Он врач, но не является штатным сотрудником больницы, так что, надеюсь, не сочтет мои расспросы оскорбительными. Пожалуй, я попрошу его осторожно выяснить, зачем Аманде проводилась пункция.

— Кажется, я тоже его знаю, — сказал Сэнди, услышав имя. — Он помог мне завести машину с толкача, когда она заглохла. Он какой-то правительственный чиновник, да?

— Точно. По правде говоря, именно его вы должны благодарить за то, что Аманду приняли в «Медик Экосс». За ним было решающее слово, и он даже не стал задавать никаких вопросов. Просто дал добро, и все. Мне он показался славным малым.

— Как жаль, что я не знал этого! А он даже и не сказал нам. Значит, я его должник…

— Да, нетипичный он чиновник, — улыбнулся Тернер. — В общем, я узнаю, сможет ли он пролить хоть какой-то свет на то, что за анализы делали Аманде.

— Ох, я снова крайне вам признателен, Клайв! — с чувством сказал Сэнди.

Тернер позвонил Данбару следующим утром. Они обменялись любезностями, затем Клайв сказал:

— Я понимаю, это не совсем ваша забота, но я подумал… словом, не могли бы вы помочь мне кое в чем?

— Надеюсь, речь идет не об очередном бесплатном пациенте в отделение трансплантологии? — пошутил Данбар.