Мод видела его полные энтузиазма глаза. Еще неделю назад она была бы только рада тому, что Карлайл-Холл постепенно обновят, выбьют пыль из старых ковров, выметут паутину столетий из темных углов. Сейчас же она не испытывала никакой радости от предстоящих изменений.

– Почему ты вдруг решил восстановить Карлайл-Холл? – спросила Мод.

– Ты уже спрашивала, – Артур устало прикрыл глаза рукой, – и я дал тебе ответ.

– Ответ, который ничего не объясняет, – возразила Мод.

– А какого объяснения ты хочешь? – Артур впился в нее пристальным взглядом.

– Не знаю, – махнула рукой Мод, – но ведь должна же быть какая-то конкретная причина. Почти семьдесят лет дом приходил в запустение, и вдруг ты решаешь его полностью обновить.

– По-моему, ты ищешь загадки там, где их нет, – улыбнулся Артур.

– Может быть, – согласилась Мод и, развернувшись к Артуру, резко выпалила: – Тогда открой мне загадку своего первого брака! – она увидела, как муж побледнел, и испытала злорадство: наконец-то ей удалось пробить кокон спокойствия, в котором все время пребывал Артур.

– Кто тебе сказал?

– Викарий из Гвивира. Но это не важно, Артур. Важно другое – почему ты сам не рассказал мне о том, что уже был женат?

– Здесь не о чем рассказывать.

Артур отвернулся и налил себе бренди. Мод видела, как напряжены его плечи, как прямо и отстраненно он старался держаться, будто она задавала ему ничего не значащие вопросы о каких-то пустяках.

– Неужели? И то, что твоя жена покончила с собой в этом самом доме, тоже не стоит упоминания? – вспылила Мод.

– Послушай, Мод, – Артур обернулся к ней. Голос его был спокойным, но Мод видела, что в глубине глаз затаился ледяной холод. – Да, это правда. Я был женат. Но это было очень давно, целую жизнь назад. Я не рассказал тебе о Елене, потому что все давно в прошлом и забыто.

– Извини, – помотала головой Мод, – но я считаю, что вправе знать о том, что произошло с твоей бывшей женой.

– Да зачем тебе лезть в это? – голос Артура стал резким, слова – колкими. Он бросал их, словно метал ножи в Мод. – Ты чрезмерно любопытна, знаешь ли. Это раздражает. Ты бегаешь по дому, открываешь запертые двери, выспрашиваешь и вынюхиваешь. Ты ведешь себя как… как…

– Как кто? – вспыхнула Мод.

– Как уличная торговка! – отрезал Артур.

Мод расхохоталась.

– Ах, ну конечно. Леди Карлайл не пристало совать свой нос, куда не следует!

– Именно!

– Прости, но я не леди, никогда ей не была и впредь не собираюсь притворяться. Меня тошнит от твоего снобизма, – крикнула Мод. – Не хочешь рассказывать о своем прошлом – не нужно, но тогда не жди, что я буду молча сидеть и не задавать вопросы посторонним.

– Мод…

Она не стала дослушивать его реплику, вышла из гостиной, громко хлопнув дверью, и убежала к себе.

Чуть позже, остыв, Мод стала стыдно за саму себя. Она вела себя как девчонка, но, в конце концов, она и была девчонкой. Молоденькой, глупой девчонкой, которая еще вчера дурачилась с Джереми, строя планы на будущее, которая ходила с подружками на вечеринки, пила коктейли и веселилась, для которой самой сложной проблемой было выбрать цвет нового платья. А последнее время Мод только и делала, что притворялась, не была сама собой. Если Артуру не нравится такая леди Карлайл, то пусть разводится с ней! Мод и сама собиралась уйти от него, но ей нужно было время, чтобы разобраться в себе, чтобы понять, что ей делать дальше со своей жизнью. Было и еще одно «но» – нужно было сначала разузнать все-все об Эмбер Фрайерс.

Глава 19. Эмбер

Карлайл-Холл, Корнуолл, 1812 год

Эмбер писала письмо за письмом и, не дождавшись ответа, слала в Лондон новые послания. Ей казалось, что она исписала тонны бумаги, выплакала океаны слез, передумала миллионы мыслей, но так и не могла понять, куда пропал ее Фредди. Стояло лето 1812 года. Фредерик уехал дождливым утром в январе прошлого года и с тех пор прислал Эмбер всего лишь два письма. Одно пришло через три недели после отъезда, и в нем муж сообщал Эмбер о том, что отец его, старый граф Карлайл, слег после удара, а потому Фредерику придется провести в Лондоне гораздо больше времени, чем он думал. Второе послание Эмбер получила в середине марта. Оно было краткое и сухое: «Не имею возможности вернуться к тебе и детям. Не волнуйся, вы с детьми будете регулярно получать деньги. Оставайся в Корнуолле, пока я не дам тебе других распоряжений. Верь мне. Твой Фредди». Эмбер читала и перечитывала письмо, пытаясь хоть что-то понять. Что имел в виду Фредерик, говоря, что не имеет возможности вернуться. Сколько он будет в отъезде? Еще месяц? Два? Год? И зачем эта приписка в конце – «верь мне»? Эмбер всегда ему верила, разве можно иначе, когда они так любят друг друга?

Потянулись бесконечные дни тревоги и ожидания. Слава богу, у Эмбер были ее крошки, скрашивали серые будни, не позволяя ей погрузиться с головой в переживания. Сначала Эмбер была спокойна. Она привыкла, что Фредди приходилось надолго отлучаться в Лондон. Потом, когда пролетело два месяца с последнего сообщения от Фредди, она начала волноваться. В голову лезли страшные мысли: а что, если он отправился на войну? Она слышала, что многие молодые люди из благородных семей участвовали в сражениях наравне с обычными солдатами. Может быть, и Фредди там? А что, если он ранен или погиб? Ведь ей никто об этом не сообщит. Лорд и леди Карлайл до сих пор не знали, что они с Фредди столько лет женаты и что у них подрастают Роберт, Элизабет и Эмилия.

Прошло больше года, и Эмбер поняла, что ей нужно что-то сделать, каким-то образом узнать, где ее Фредди, почему не приезжает к ней и даже не пишет. После долгих раздумий Эмбер отправила последнее письмо Фредерику и решила, что если и на этот раз не получит ответа, то сама отправится в Лондон, найдет мужа и потребует ответов.

Эмбер спустилась в холл и взглянула на серебряное блюдо, на которое обычно мистер Гудвайз клал почту. В пустом подносе отражалось, как в зеркале, обеспокоенное лицо Эмбер. От Фредерика снова никакого ответа. В доме было тихо. Дети уснули после обеда, а Эмбер никак не могла найти себе места. Она хотела позвонить, чтобы кто-то из прислуги принес ей чаю, но вместо звонка решила сама отправиться вниз. Миссис Китс наверняка еще на кухне.

Спустившись под лестницу, Эмбер в нерешительности замерла: из столовой для прислуги доносился голос мисс Робертс. Сегодня была суббота, когда экономка по давно заведенному порядку отправлялась с самого утра в деревню навестить родных. Однако сестра ее умерла несколько месяцев назад, а потому