в Швейцарии и до 1941 года, но по сравнению с их коллегами в соседних Германии, Италии и Франции они вели относительно спокойную жизнь. Швейцария никогда не вступала в международные коалиции, ее нейтралитет не был лицемерным, он являлся подлинным принципом ее внешней политики.

В Швейцарии не было официальных советских агентов или атташе, потому что дипломатические отношения между Берном и Москвой, разорванные в 1923 году, так и не были восстановлены до конца войны. Связь советской разведки в Швейцарии с Центром обычно шла через столицу соседнего государства, например Париж. Зависимость от внешних условий была еще одной причиной, по которой Швейцария занимала провинциальное положение и играла второстепенную роль в советской иностранной разведке. Первый советский коротковолновый передатчик был установлен в Швейцарии в конце тридцатых годов, но он не был перегружен передачей сообщений для Москвы.

До 1936–1937 годов немногочисленная сеть советской военной разведки в Швейцарии возглавлялась интеллигентной, приятной на вид женщиной, примерно тридцати лет, известной аппарату под именем Вера. Хотя ее деятельность и не казалась особенно важной, она была полезна хотя бы потому, что знала условия жизни и работы в стране и имела друзей, которые впоследствии тоже стали агентами. После Швейцарии она занимала другие посты и часто приезжала в Москву. Она встретила свой трагический конец вместе со многими другими во время ужасной чистки, которая последовала за провалом канадской шпионской сети после войны.

Веру заменили в Швейцарии несколько доверенных агентов, самой заметной среди них была Урсула Мария Гамбургер, которая первой начала вести радиопередачи из Швейцарии. Она и ее муж Рудольф, немецкий коммунист и старый советский агент, имели большой опыт работы на Дальнем Востоке, в Польше и других странах. Рудольф продолжил работу в Китае (где он в конечном счете был арестован), а Марии было приказано отправиться в Швейцарию, чтобы помочь восстановить сеть разведки после большой чистки. Александр Фут описывает Марию как «привлекательную, с хорошей фигурой и стройными ногами, с красиво, но скромно причесанными темными волосами». Она была из тех интеллигентных и преданных людей, которые пришли на службу в советскую разведку в тридцатых годах. Играя роль женщины независимых взглядов (ее реальное жалованье составляло 2 тысячи швейцарских франков в месяц), Мария (Соня) снимала виллу около Монтре, где жила с двумя дочерьми и горничной. Отсюда она по коротковолновому радио посылала сообщения в Москву.

Время от времени новые неподготовленные участники прибывали в Швейцарию без определенных заданий, чтобы пройти проверку. Из Англии приехал Александр Фут, чья единственная подготовка в секретной работе сводилась к его службе в интернациональной бригаде в Испании. Другим вновь прибывшим был Уильям Филлипс, британский коммунист-нелегал. Потом появился Франц Оберманс, немецкий коммунист с финским паспортом, который вскоре был арестован за поддельные документы и интернирован. В это время началась война на Западе, и активность группы снизилась даже по сравнению с предыдущим скромным уровнем. Урсула Мария Гамбургер получила инструкции из Москвы убрать всех своих агентов из Германии, а самой вести себя тихо в Швейцарии и готовить Фута и Филлипса к работе на радиопередатчике.

Облако неуверенности нависло над сетью Марии. Радиообмен с Москвой, незначительный и прежде, теперь сократился до одного сообщения в месяц, и то общего характера. Деньги поступали нерегулярно. Фут вспоминает, что в 1940 году Центр даже намеревался переместить группу в Румынию, но потом отказался от этой идеи.

В декабре 1940 года, перед тем как наступил бум для швейцарской сети, Мария Гамбургер была переведена в Англию, чтобы присоединиться там к советскому аппарату разведки, где потом служила, по крайней мере некоторое время, каналом для передачи атомных секретов от Клауса Фукса в Москву. Она сумела избежать ареста и скрыться в восточной зоне Германии, когда провал стал неминуемым.

Военная разведка в Швейцарии широко развернулась несколько позже, под руководством Александра Радо[32]. Его настоящее имя Шандор Рудольфи, он был одним из молодых участников венгерской коммунистической группы, лидерами которой были Бела Кун и Матиас Ракоши, вожди неудавшейся революции 1918 года. Хотя во время тех событий в Будапеште ему было всего девятнадцать лет, в годы эмиграции в Москве он считался бойцом «старой гвардии», пользовался доверием коллег и вошел в высшие сферы Коммунистического Интернационала. Он, в частности, пользовался покровительством председателя Коминтерна Зиновьева. В 1919 году, когда все отношения между Россией и внешним миром были прерваны, этот очень молодой человек был послан из Москвы организовывать отделение РОСТА, первого российского телеграфного агентства, в Хапаранде на шведской границе. Журнализм сочетался с разведывательной работой, которая после этого первого назначения стала второй натурой Радо.

С севера Радо был переведен в Вену, где он тоже открыл отделение РОСТА, потом он поехал в Берлин изучать географию, которая стала его профессией прикрытия. Как ученый-географ, он позже даже публиковал географические статьи и стал членом-корреспондентом Королевского географического общества Великобритании. В 1933 году он переехал в Париж, где основал издательство «Геопресс».

В 1936 году Радо направили в Швейцарию в качестве резидента небольшой разведывательной сети. Он принес с собой идею «Геопресса» и основал такое же предприятие в Женеве, которое приобрело широкую известность, так как мир шел к войне и карты фронтов и границ сделались ходовым товаром.

Во время войны Радо стал обладателем обильной секретной информации, и его карты, свидетельствующие о хорошем знании географии, были очень точными. Его репутация росла, и он стал вхож в лучшее женевское общество. Позже, когда ему пришлось бежать, раздавались раздраженные голоса в его защиту. «Самые разные лица, – писали газеты, – энергично протестовали против оскорбления широко известного географа, чье присутствие делало честь Швейцарии».

В Швейцарии Радо вел тихую жизнь со своей женой Элен и двумя сыновьями. Небольшого роста, полноватый, он скорее походил на профессора или журналиста, чем на революционера или шпиона. И в самом деле, Радо мало напоминал секретного агента, более того, в мягком политическом климате Швейцарии он обрел вкус к частной жизни и ее удовольствиям. «Радо не был героем, – вспоминал бывший агент его сети. – Он едва ли был материалом для хорошего шпиона. В критические моменты он мог потерять самообладание. Швейцарская полиция, как я часто говорил жене, ни на что не способна, если не могла его схватить». Элен Радо казалась более хладнокровной, твердой и больше подходила для такой специфической деятельности, чем ее муж.

Отношения Радо с Москвой становились все более двусмысленными по мере того, как возрастал объем работы в Швейцарии. Радо не раз нарушал строгие советские правила. Через его руки проходили большие суммы денег. Согласно установленному порядку, агенты за рубежом