– Он глух, как пень, – проворчал Олег. – Не сторожит, а спит на ходу, как кавалерийская лошадь. Что «сбитый летун» может видеть и знать, кроме чаевых, да за воротник нередко закладывает? Гнать его надо в шею из охраны. Улажу свои дела и живо с ним разберусь. Я еще раз повторяю, машина стояла в гараже, на приколе. Даже паутиной и пылью обросла. Бензин дорогой, денег нет. Ни работы, ни зарплаты, еще немного и стану бомжем.

– Будет вам прибедняться, извозом лихо занимаетесь, – урезонил его Щеглов. – А теперь отвечу на вопрос. Откуда такая точность? Летчик-истребитель, капитан авиации в отставке Артюх оказался чрезмерно аккуратным офицером. Он по своей инициативе завел журнал убытия и прибытия автотранспорта, где зафиксировал данные по вашей «Ладе». В интересах следствия этот журнал изъят в качестве вещдока.

– Вот, старый пень, канцелярская крыса, – сорвалось с языка Злобина. – Каждый раз ему деньги по-братски отстегивал. Подавился бы он ими…

Сказал и запнулся, почувствовав на себе осуждающий взгляд адвоката. Но слово – не воробей. Олег поймал себя на мысли, что теряет самообладание и это может серьезно навредить. Ведь Гольд предупреждал его об осторожности и сдержанности, но подвели азарт и темперамент. В ожидании очередных вопросов он сосредоточился. “Что они еще успели вынюхать? – этот вопрос сверлил сознание. – Надо устоять, все отрицать, иначе крышка”. Щеглов тем временем перелистал пухлый том уголовного дела, нашел нужную страницу.

– Вас, как насильника, среди шести мужчин опознали три потерпевшие женщины. Всякий раз вы представлялись своим попутчицам новым именем.

– Это оговор! – вскочил арестант со стула. – Да, я подвозил этих женщин. Они садились в машину, а дальше все происходило по взаимному согласию. Я им щедро платил за услуги. Никто из них не пожаловался в милицию, значит, тогда были довольны. А теперь, бабы, решили таким способом отблагодарить за ласку и доброту.

– Не ловчите и не перекручивайте факты. Изнасиловав, вы угрожали потерпевшим смертью и другими карами. Поэтому запуганные женщины молчали, втайне переживая личную драму. Вы тонко все рассчитали: кто из девушек, если ей семнадцать-восемнадцать лет, публично сознается в том, что ее изнасиловали? Это означало выставить себя на позор, поставить крест на личной жизни.

– Это ваши фантазии, гражданин начальник, – хладнокровно ответил допрашиваемый. – Вы докажите.

– И докажу. То, что именно вас, независимо друг от друга, опознали три женщины – факт бесспорный. А сколько еще пострадавших по “взаимному согласию”?

– Нисколько. Я – однолюб, сплю только с Катькой, – ухмыльнулся Олег. – Это женщины сами меня провоцируют, а потом из мести оговаривают. Надо знать женскую психику.

– Ладно, психолог, почему вы не оставили в живых Марину Елагину, ведь она такая юная, неискушенная?

– Марины Елагиной я не знаю. Не шейте мне «мокруху».

– Кому принадлежит лопата, найденная в «Москвиче», и для каких целей вы ее взяли? Гражданин Чепик отрицает, что это его лопата, а ключ от багажника он отдал вам в общей связке.

Олег замялся, не находя ответа.

– При осмотре в салоне вашей машины обнаружена золотая серьга с камешком лазуритом, принадлежащая Елагиной. Ей эти серьги подарила мать на день рождения.

– Почему вы решили, что найденная серьга принадлежит Елагиной, а не какой-либо другой женщине? – спросил он. – Я, занимаясь на досуге извозом, и другим женщинам оказывал транспортные услуги. Может, кто из них и посеял сережку?

– Потому что Елагина сделала пометки на серьгах. Татьяна Григорьевна среди нескольких других подобных ювелирных изделий опознала именно ту, что была найдена в салоне «Лады». Вторая серьга с меткой обнаружена в мочке правого уха убитой. Такую оплошность допустили, не догадались снять золотую серьгу с лазуритом.

9

Белозерцев заметил, как нервно забегали пальцы Злобина. Уловив на себе взгляд майора, он поспешно сцепил пальцы рук.

– На теле и груди Марины Елагиной обнаружены следы ожогов, оставленных сигаретами, – продолжил Щеглов. – Вы – садист. Подобным способом, правда не столь активно, вы измывались и над другими потерпевшими, удовлетворяя свою плоть.

– Моток электропровода, резиновая лодка и весла, найденные в багажнике «Лады», указывают на то, что преступление совершено вами, – продолжил следователь.

– Мало ли что я вожу в багажнике, – возразил он. – Я заядлый рыбак, люблю ранним утром или вечером на закате солнца бычков половить, а электропроводку использую в качестве буксирного троса. Смекалка делу не помеха.

– Складно кружева плетешь, – усмехнулся Владимир Щеглов. – Таким проводом был привязан камень к телу жертвы.

– Сейчас все унифицировано, – парировал арестованный.

– При состыковке концов провода, которым был привязан камень, с концом мотка, найденного в багажнике «Лады», угол среза полностью совпал.

Эти слова следователя повергли Злобина в уныние. Он понял, что почва уходит у него из-под ног.

– Впервые вижу заядлого рыбака, не имеющего ни спиннинга, ни удочки, ни прочих орудий лова, – бросил реплику Белозерцев. – Ни в гараже, ни в квартире таких вещей не обнаружено. Зато целый склад порнографических снимков, красноречиво указывающих на пристрастие их владельца.

– Плохо искали, – метнул гневный взгляд Злобин. – Художественное фото – это не порно, а произведение искусства. Нет ничего прекраснее обнаженного женского тела. Вам, гражданин майор, к сожалению, не дано этого понять, и оценить.

Чаще бывайте на выставках, оторвались от высокого искусства, одичали в слепой подозрительности всех и вся.

– Из-за таких субъектов, как ты, времени на искусство не остается. А вот тебе оно впрок не пошло. Но я убежден, что жизнь человека, искусство, красота должны быть защищены от злодейства, – заметил Василий.

– Если я в чем-то и виноват, то только в браконьерстве. На прошлой неделе четыре осетра в Азове выловил, – признался Олег. – За это и судите меня, готов понести наказание, штраф или пятнадцать суток, как полагается.

– Это забота рыбинспекции, – отмел попытку Злобина направить допрос в другое русло Щеглов. – За вами тяжкий грех. На совести страшный улов, который поднял со дна моря бывалый рыбак Алексей Георгиевич Волох.

– Не знаю никакого Волоха, – упорствовал арестованный. Щеглов и Белозерцев еще в начале допроса подметили, что арестованный жадно пожирает глазами пачку сигарет, не решаясь попросить.

– Закурите, легче станет, – участливо произнес Владимир. Злобин обрадовался и потянулся рукой к пачке “Kent”, рядом с которой лежала «Malboro». Встретившись взглядом с Гольдом, судорожно отдернул руку и вымученно сказал:

– Я не курю. Минздрав предупреждает, что это пристрастие для здоровья вредно.

– Не ломайте комедию, в вашей машине при аресте обнаружены сигареты “Kent”. И если вы пытаетесь отвести это доказательство, то другой железный аргумент неопровержим.