Все получилось так, как и сказала мама. В этот раз на смотр пришло людей куда больше, ведь многие помнили прошлую победу и неописуемый по масштабам грабеж, что устроило войско Нейстрии после нее. Тысяч пять, а то и все семь выставит западное королевство в этот поход, и это войско придет с хорошим оружием и припасами. А еще матушка разослала своих людей по городкам, что раньше принадлежали королю Хильперику, и эти люди давали обещание за обещанием. Нейстрийцам, и впрямь, жилось несладко в своей собственной стране. Герцоги, пришедшие с востока, считали их покоренным населением, а потому грабили нещадно. Времена короля Хильперика, который уж точно не был ангелом, теперь, сквозь дымку прошедших лет, вспоминались людьми, как райские. Агенты Фредегонды, колесившие по дорогам от деревни к деревне, и от городка к городку, подливали масла в огонь, будя в людях глухое недовольство и ненависть к пришельцам. Крепкие хозяйства обдирались налогами, словно липка, и франки скрипели зубами, вспоминая старые добрые времена. Они и забыли, что именно Хильперик начал первым брать подати с тех, кто до этого платил «налог кровью». Эти земли не дали бойцов в войско, что двумя колоннами, с востока и юга шло походом на непокорную Нейстрию. Многие и вовсе ждали короля Хлотаря, и готовы были присоединиться к нему. Они собирали свои отряды, потому что грабить будут все, и свои, и чужие.

Все три армии выстроились на рассвете. Герцоги Австразии и Бургундии, которые до сих не договорились о том, кто же их них будет командовать, угрюмо сопели. Они не рассчитывали, что крошечная Нейстрия выставит почти столько же бойцов, сколько оба королевства вместе. Их промедление дорого им обошлось. Пока они пререкались, пехота франков метнула ангоны и вломилась в их ряды чуть ли не раньше, чем дротики пробили щиты. Ландерих, командовавший боем, направил бронированный кулак из воинов королевской дружины на фланг, где стояли ополченцы из римлян, и опрокинул его. В начавшейся свалке бегущие, бросающие копья крестьяне, смяли свои же порядки, и войска Брунгильды побежали, теряя остатки мужества. Уже к полудню все было кончено. Герцоги, посланные королевой, так и не смогли договориться, а проигравшая армия потянулась домой, по крепко усвоенной привычке грабя те земли, через которые проходила.

- Что же, - удовлетворенно сказала Фредегонда. – Вот теперь им точно будет не до нас. Мы возвращаемся, мой король.

- Но почему? – удивился Хлотарь. – Разве мы не пойдем догонять их армию?

- Нет, - со счастливой улыбкой сказала Фредегонда. – У нас есть дела поважнее.

- Какие же? – спросил мальчик.

- Нас ждет Париж! Теперь он наш.

***

В то же время. Мец. Австразия.

Спокойная жизнь закончилась, а все планы, что строила Брунгильда,теперь могли вызвать только усмешку. Ее сын мертв, на руках двое внуков, девяти и десяти лет, матери которых ненавидят друг друга. Кто отравил Хильдеберта? Фредегонда? Возможно. Герцоги, грезящие независимостью? Еще более возможно. Империя, чтобы с новыми королями договориться о завоевании Италии? Тоже может быть. Папа Григорий, у которого они отобрали несколько епископств в Альпах? И этого нельзя исключать. Святоши особенно опасны. Лангобарды? Легко, они ненавидели его сына. Слишком многим нужна смута в королевстве Франков. С запада воспряла Нейстрия, а ее малолетний король издевательски сел на трон в Париже. Все западные области приветствовали нового владыку и его мать, которая смирила свой звериный нрав, и отменила недоимки по налогам. Чиновников Брунгильды выгнали из городов, ограбив до нитки. Вдобавок ко всему, эти хвастливые болваны, герцоги, потеряли еще одну армию около проклятого Суассона. Старая королева перебирала четки. Вместе с ними она перебирала вероятности того, что произойдет, если она поступит так или этак. Ей нужно разделить страну, ослабив герцогов Австразии. Щелк! Камень четок сухо ударился о соседний. Ей нужно разделить дворы и воссоздать администрации двух королевств. Щелк! Ей нужно удержать при себе внуков до конца регентства. Щелк! Ей нужно пополнить казну, ведь денег катастрофически не хватает. И даже дань лангобардов ее не спасает. Щелк! Можно, конечно, организовать еще один поход в Нейстрию. Но тут еще эти вести с восточных границ… Неужели, Фредегонда, коварная тварь, имеет отношение и к этой беде? Иначе как она могла так ловко выбрать момент? Как раз тогда, когда никто не сможет ей ответить.

***

В то же время. Тюрингия.

Хан Баян второй вел свою конницу от равнин Паннонии через непролазные леса славян. Венды были его данниками и невольными союзниками, с которыми он скоро пойдет в поход на Константинополь. Их вождям обещана богатая добыча и новые земли для поселений. Славяне, селившиеся вдоль рек, рубили вековые леса, расширяя пахотные земли. Но все равно, каждые двадцать пять - тридцать лет парни, вошедшие в возраст, взяв копье и пару дротиков, уходили в поход навсегда, потому что не могла прокормить эта земля такое количество народа. Слишком скудной она была, слишком плохо росло зерно там, где едва научились бросать семена в плодородный теплый пепел сожженных лесов. Слишком холодно было там, где деревянной сохой приходилось ковырять землю, пронизанную узловатыми корневищами. А потому и народ здесь жил суровый, привычный к морозам и скудной пище. Брать здесь, кроме рабов, было нечего, и Баян договорился с вождями, чтобы те провели его конницу в земли франков. В награду вендам будет позволено воевать и грабить вместе с благородными аварами. И, конечно же, умирать они будет первыми, а грабить последними. А как же иначе? Ведь так завещал еще великий хан Баян первый, который привел этот народ в степи Паннонии.

- Вот земли германцев, великий хан, - проводник из вендов показал дымы, поднимающиеся в небо. Бородатый мужичок, одетый в холщовые штаны и безрукавку из козлиной шкуры на голое тело, казалось, был сделан из железа. Он легким шагом, плавно переставляя ноги в кожаных поршнях, вел передовой отряд авар. Казалось, лошади устают быстрее, чем он. Он сделал свое дело. Впереди начинались земли тюрингов, земли, где никто не ждал конную орду.

С гиканьем и свистом пара сотен всадников бросилась на беззащитное селение. Всегда и во все времена кочевники поступали одинаково. Тех, кто