– Советник, – с набитым ртом произнесла она, нарушая все мыслимые правила эльфийского этикета, – я так и знала, что найду вас здесь.

– Чем обязан твоему визиту, Литариель? – холодно поинтересовался он, чтобы скрыть свою растерянность. Они расстались несколько лет назад и не перекинулись за всё это время и десятком слов.

– Абсолютно ничем, – в тон ему ответила эльфийка, отбрасывая надкушенное яблоко. – Просто хотела узнать о твоих планах на ближайшие пару дней.

Мифоэттин был сбит с толку второй раз с начала разговора, а это не сулило ничего хорошего. Для него. К тому же, подобное не понравилось бы никому с самомнением ничуть не ниже родного гилморта:

– Говори яснее, тас[2] Онитарин, – едва не прорычал он. На что эльфийка лишь улыбнулась и игриво намотала прядь волос на палец. – Всё такой же нетерпеливый, Линдо. Ничуть не изменился за эти годы.

– Ты за этим пришла?! Поговорить о добрых старых деньках? Если да, то я пас. У меня слишком много дел. Прошу меня извинить, – произнес он, разворачиваясь, чтобы уйти.

– Подожди, Линдорин, – она осторожно придержала его за рукав, – мне кажется, что на сегодняшнем собрании только у нас работала голова.

– Ты о голосовании?

– И о нём тоже. Честно говоря, я не верю сид’дхам, как бы широко они не улыбались. А начинать дружбу с предательства старого друга слишком даже для нас.

– Но остальные-то – «за»! – прорычал Мифоэттин, стукнув кулаком по стволу.

– Да потому что все напуганы! – едва не сорвалась на крик Литариэль. – Ты что, не был на Совете?! Не слышал, что они вытворяют в людской империи? А их появление? Их магия, о которой никто раньше не слышал?!

– Мне нет дела до людей, – высокомерно заявил советник.

– А зря, – горько усмехнулась эльфийка. – В союзе с Айринской империей мы могли бы сопротивляться сид’дхам. А так… Я более чем уверена, что светлые братья в Тэске получили такое же «щедрое» предложение. Только ленточки другого цвета. Сид’дхи прикрыли себе тылы и спокойно сметут сначала людей, а потом… Потом и нас.

– А мирный договор?

– Я тебя умоляю, Линдо, – перебила советника черноволосая эльфийка, – не будь ребёнком. Он им нужен только до тех пор, пока люди еще не втоптаны в землю армией исчадий, которую эти глупцы выманили из Бездны и думают, что управляют ситуацией.

– Но почему Гийеран поддержал этот союз? Я мучаюсь этим вопросом с самого утра.

– Не знаю, Линдорин, – вздохнула Литариэль, качая головой. – Сейчас я хотела поговорить с тобой о вампирах.

– А что вампиры?!

– После того, как ты ушел, на Совете долго думали, что же делать. Но этот сид’дх снова шаркнул ножкой и выразил готовность взвалить эту проблему на себя.

– Ого! – воскликнул советник. – Какое благородство!

– Да уж. В ближайшие пару дней сюда прибудет экспедиционный отряд сид’дхов. От нас требуется только молчаливое согласие и полное невмешательство.

– Очень странно.

– Не страннее, чем я хочу тебе предложить, советник. Не знаю, как тебе, Линдо, а мне не по себе от мысли, что мы предадим тех, кого приютили. Кому дали клятву.

– Другими словами, ты предлагаешь предупредить их.

– Ты невероятно проницателен, – эльфийка игриво стрельнула глазами. – Я буду ждать тебя у прощального камня. И, Линдо… не говори никому.

В назначенное время советник, переодевшись в костюм разведчика, позволяющий сливаться с лесом без всякой магии, стоял у обломка скалы, невесть как оказавшейся посреди Иль’хашшара. Горы были значительно дальше на запад. Название ему придумал какой-то не в меру романтичный эльф, но оно прижилось. Возле него встречались, расставались и назначали свидания. Линдорин повертел головой, советница опаздывала, что было не в её правилах.

Позднее он так и не мог объяснить, какая сила заставила его наклониться, и стрела, которая должна была впиться в его горло, лишь чиркнула по голове, оставив длинную кровоточащую царапину. Второго приглашения не потребовалось, и советник рванул в сторону чащи, даже не разгибаясь. И скорее почувствовал, как еще одна стрела канула в зелёном море леса.

– Вот это пируэт! – нервно усмехнулся он. Он чуял, как дикий зверь, что его гонят, и погоня скоро будет здесь. Ноги сами понесли его к Син’краэталь, единственному месту в родном лесу, где он мог не опасаться стрелы в горло. Он прикинул, что добраться до убежища вампиров потребуется не менее двух дневных переходов.

Спустя полдня гонки чувство близкой погони ушло. Остановившись возле ручья с кристально-чистой водой, он промыл рану и как смог, перевязал себя. Скоро на Иль’хашшар опустятся сумерки, а мчаться впотьмах – удовольствие весьма сомнительное. Но Линдорин решил просто сбавить темп и не останавливаться. Размышлял он на ходу и выводы находил неутешительными. Никогда враги тёмных не забирались так глубоко в лес. Или же кто-то пустил в свою душу демона безумия. Либо это хорошо спланированный заговор, с целью не дать ему предупредить Ит’хор. А это значило, что Литариэль с ними за одно. Что за кукловод так удачно подобрал нити для этой сцены у гилморта! Ответ был у него перед глазами. Сид’дхи!

«О, какие же мы слепцы! Не видя дальше собственного носа, мы даже перед лицом истребления будем плести интриги и грызться за титул верховного Дома. А здесь явно не обошлось без Листьев. Вот уж выкормыши Бездны! А Литариэль?! – У Линдорина на миг потемнело в глазах. – Так предать его! Особенно после всего того, что между нами было!»

С восходом луны или, как её звали тёмные, Т’иуа, советник сошёл с тропы и, углубившись в чащу, устроился между корней мечелиста [3] .Где вскоре, наскоро перекусив сушёным мясом и хлебом, уснул, стараясь не тревожить рану на голове. Ночь прошла спокойно, но под утро рана на голове дала о себе знать. Промаявшись еще некоторое время, Линдорин плюнул и, выпив воды, отправился в путь. До убежища вампиров оставался день пути. И он рассчитывал к вечеру достичь цели своего внезапного путешествия.

После полудня сквозь просветы в кронах деревьев он разглядел невысокую горную гряду. И почти сразу почувствовал погоню. Собравшись с силами, он побежал, вкладывая в бег самого себя. Он знал, что к одной из скал прилепился, будто ласточкино гнездо, небольшой полуразрушенный замок, несущий, как символы, следы, оставленные временем и сражениями минувших эпох. Во многих местах камень стен был оплавлен, из двух башен осталась только одна, да и у той не было верхушки, будто сорванной порывом беснующегося ветра. Когда тёмные впервые появились в Великом лесу, эти развалины уже были здесь. И, несмотря на все попытки их исследовать, не собирались делиться своими секретами. А после того, как в них пропало несколько самонадеянных исследователей, объединенный Совет Домов запретил туда соваться. Когда на границе леса появилась горстка беглецов, наследников великой империи Ночи, Совет недолго раздумывал, где дать им приют. Вампиры продолжали жить, не выказывая недовольства ни тогда, ни сейчас.