Кое-кто из фрейлин захихикал, прикрываясь веерами. Льевелин снова улыбнулся.

Слушая дальнейшие любезности, Сабран не сводила глаз со своего нареченного, а тот – с нее. Кассар нашел глазами Эду и незаметно кивнул ей, прежде чем отвести взгляд.

В заключение приема Сабран пригласила гостей на поле полюбоваться турниром на копьях. Соперники должны были состязаться на глазах тысячи горожан. Те, вне себя от восторга при виде королевы, провозглашали хвалу победительнице высшего западника. В их глазах она была новым воплощением Глориан Защитницы.

– Привет Сабран Горделивой! – восклицали они. – Да здравствует дом Беретнет!

Восторженный шум усилился, когда Льевелин занял место рядом с ней в королевской ложе.

– Защити нас, королева!

– Королева, твоя отвага вдохновляет нас!

Эда нашла себе место на скамьях под навесом, рядом с другими придворными дамами, и не спускала глаз с толпы, высматривая, не мелькнут ли в рядах арбалет или пистолет. Сиден почти угас, однако при ней оставались ножи, готовые сразить убийц.

Кассар сидел с краю королевской ложи. Ждал, когда Сабран найдет время переговорить с ним.

– Святой, я думала, этим церемониям не будет конца!

Маргрет приняла у пажа бокал клубничного вина. Между тем начались поединки. Двое странствующих рыцарей опустили забрала.

– Кажется мне, Сабран пришелся по душе Рыжий князь. Она постаралась скрыть, но, по-моему, была сражена.

– А уж Льевелин – без сомнения, – рассеянно добавила Эда.

Комб присутствовал в королевской ложе. Эда сверлила его взглядом, силясь понять, смотрит он на Сабран как на свою королеву или как на пешку в игре.

Маргрет проследила за ее взглядом.

– Знаю, – тихо сказала она. – Убийство сошло ему с рук. – Она пригубила вино. – И его прихвостней я не выношу. Подстрекатели!

– Сабран не может не знать, – пробормотала Эда. – Что же она не придумает способа от него отделаться?

– Хоть мне и больно это признать, его соглядатаи нужны Инису. А если Саб отставит его без очень веских причин, прочие вельможи засомневаются и в надежности своего положения. Сейчас, когда над нами висит угроза от Искалина, Сабран не может допустить недовольства среди приближенных. – Маргрет поморщилась, пережидая рев зрителей, когда рыцари преломили копья. – Что ни говори, знати и прежде случалось бунтовать.

Эда кивнула:

– Мятеж Тернового Холма.

– Ну да. Теперь хоть есть законы, уменьшающие опасность повторения. Прежде люди Комба щеголяли бы в его цветах, словно их верность принадлежит в первую очередь ему, а не королеве. Теперь они могут себе позволить только его значки. – Маргрет поджала губы. – Не нравится мне, знаешь ли, что символ его добродетели – книга. Книги слишком хороши для такого, как он.

Соперники снова развернулись навстречу друг другу. Игрейн Венц, беседовавшая с одним из баронов, теперь перешла в ложу и села позади Сабран с Льевелином. Склонившись вперед, она что-то сказала королеве, которая ответила ей улыбкой.

– Я слышала, Игрейн против этого брака, – заметила Маргрет. – Хоть и рада надеждам на наследницу. – Она подняла бровь. – Игрейн, пока Саб была ребенком, всю власть держала в руках, хоть и негласно. Вторая мать королеве. И притом, если верить слухам, предпочла бы обвенчать ее со стариком, стоящим одной ногой в могиле.

– Она еще может добиться своего, – сказала Эда.

Маргрет повернулась к ней:

– Думаешь, Саб переменит мнение о Рыжем князе?

– Пока у нее на пальце нет кольца, я скажу, что все возможно.

– Двор научил тебя цинизму, Эда Дариан. А вдруг нам предстоит увидеть любовь, соперничающую с романом Розариан Первой и рыцаря Антора Дола? – Маргрет взяла подругу под руку. – Ты, верно, рада спустя столько лет увидеть посланника ак-Испада?

– Ты не представляешь как, – улыбнулась ей Эда.

Турнир продолжался несколько часов. Эда все это время провела с Маргрет под навесом и не спускала взгляда с рядов зрителей. Наконец объявили победителя – нынешнего герцога Умеренности Леманда Чекана. Вручив своему кузену кольцо в награду, Сабран поспешила укрыться от зноя.

В пять часов Эда в личных покоях слушала, как Сабран играет на вёрджинеле. Розлайн перешептывалась с Катриен, бедняжка Арбелла мучилась с вышивкой, а Эда делала вид, что углубилась в молитвенник.

Королева со времени ее болезни оказывала Эде внимание больше обычного. Несколько раз ее приглашали играть в карты и слушать, как приближенные дамы вводят Сабран в курс придворных дел. Эда отметила, что им случается расхваливать тех или иных людей и советовать Сабран проявить к ним бо́льшую благосклонность. Будь Эда королевой Эрсирской, если за такими советами не скрывался подкуп.

– Эда.

Она подняла голову:

– Королева?

– Подойди ко мне.

Сабран похлопала по табуретке. Когда Эда села, Сабран доверительно склонилась к ней:

– Видно, Рыжий князь не так схож с мышью, как мы думали. Что ты о нем скажешь?

Эда чувствовала на себе внимательный взгляд Розлайн.

– Он кажется любезным и благородным, моя госпожа. Если он и мышь, – шутливо добавила она, – можно не сомневаться, что он князь среди мышей.

Сабран засмеялась. Эде редко доводилось слышать ее смех. Он, как золотая жила в породе, нечасто прорывался наружу.

– В самом деле. Хотя будет ли он хорошим консортом, еще не известно. – Ее пальцы порхали над клавишами вёрджинела. – Конечно, я еще не обвенчана. Помолвку всегда можно разорвать.

– Вы поступите, как сочтете нужным. Кругом всегда хватает голосов, подсказывающих вам, как быть и что делать, но корону носите вы, – сказала Эда. – Пусть его высочество покажет, что достоин места рядом с вами. Он должен заслужить эту честь – высшую честь.

Сабран изучала ее лицо.

– Говоришь ты красиво, – произнесла она. – Хотела бы я знать, что ты думаешь.

– Я говорю откровенно, моя госпожа. Всякий правитель страдает от пристрастности и обмана, скрытых зачастую под маской любезности, – сказала Эда. – Но мне хотелось бы верить, что мои слова идут от души.

– Мы все говорим с ее величеством от души, – огрызнулась Розлайн. Глаза ее блестели от злости. – Ты намекаешь, госпожа Дариан, что любезность – это лицемерие? А ведь рыцарь Вежливости…

– Роз, – оборвала Сабран, – я обращалась не к тебе.

Розлайн ошеломленно умолкла.

В повисшей натянутой паузе в покои вошел один из рыцарей-телохранителей.

– Королева, – поклонился он, – его превосходительство посланник ак-Испад спрашивает, не могли бы вы на небольшое время отпустить госпожу Дариан. Если вы не против, он будет ждать ее на террасе Ткачей Мира.