Королева сделала радушный жест в сторону крыльца:

— Прошу вас в дом…

Отец подскочил к ней петушком, согнул руку в локте.

— Ваше величество…

Я думал, королева вдвинет туда руку или хотя бы кисть, но она с бесстрастным видом опустила пальцы ему на локоть, чисто символически обозначая это вот действо, даже не найду ему название, и так пошли в дом.

Мать, придержав меня, прошептала жарким шепотом:

— Сынок, это безумно красивая женщина!.. И как держится, как держится! Это же просто сокровище…

— Ага, — сказал я нервно, — это же крокодил в платье!

— Все женщины, — сообщила она, — крокодилы. И что? Это жизнь, мой дорогой. Вся жизнь — крокодиль- ство. Не упускай ее. Будете крокодилить вместе. Так хочу это увидеть!

Мы поднялись на крыльцо, через распахнутые настежь двери я увидел, как отец церемонно усаживает королеву в кресло.

Я шепнул на ходу:

— Мама, ни слова больше. У нее очень чуткий слух.

— Она еще и музыкантша? — спросила мать обрадованно. — Сынок, я даже не знаю, за что тебе выпало такое счастье!

— Ш–ш–ш-ш, — прошипел я, королева, разговаривая с отцом, вроде бы прислушивается к тому, что говорим. — Потом, все потом!

Я не стал накрывать на стол, так все еще говорится, хотя скатерти исчезли в седую старину, и ничего ими не накрывают, только сделал кофе на всех и поставил на середину столешницы широкую тарелку с пирожными.

Мать намек поняла, это чтоб не засиживались, кофе подают всегда как сигнал, что пора убираться, но не подала виду, что обижена, продолжала весело щебетать и восторгаться, как у меня теперь все стало так красиво и уютно, это явно влияние величества королевы Орлан- дии…

Королева тоже милостиво улыбалась, отец рассыпался в любезностях и смотрел на нее только с восторгом, а мать сказала тем же щебечущим голосом:

— Ваше платье, ваше величество, кроили и шили лучшие портные на всем белом свете!.. Оно настолько изящно и элегантно… А эти бесподобные серьги, ожерелья, брошки…

Королева мило улыбнулась, неспешно сняла некую хреновину с платья, протянула на ладони моей матери самым естественным жестом на свете.

— Вы сделаете мне приятное, если примете в подарок, как память о нашей встрече.

— Ой, — сказала мать в восторге, — какая изящная вещица!.. И что за изумительная оправа? Просто удивительно, как можно сделать так бесподобно… Ваше величество, это просто бесценный подарок!

— Я рада, — произнесла королева мило и одновременно величественно, — что вам понравилось. Не хотите ли…

Мать выставила обе ладони.

— Ваше величество, простите, что прерываю, но мы очень спешим. А сюда заскочили всего лишь по дороге, чтобы проведать сына. Умоляю простить нас, но мы вынуждены покинуть вас прямо сейчас за столом, иначе не успеем на вернисаж!

Отец поднялся, поклонился.

— Да, — промямлил он, — а мне как жаль, вы не представляете…

Я с таким облегчением подхватился, едва не опрокинув стол, что даже королева посмотрела на меня с недоумением.

— Как жаль, — сказал я ликующе, — охкакжаль!.. Ну ничего, жизнь продолжается. Заезжайте как–нибудь еще. Можно даже в этом году, хотя в следующем, конечно, удобнее…

Королева поднялась последней, мы проводили их до крыльца и, остановившись там, смотрели, как усаживаются в автомобиль, тот разворачивается на месте, а потом выезжает из распахнутых ворот.

— Они у тебя милые, — проговорила она снисходительно.

— Ая?

— Ты непонятный, — отрезала она. — И очень скрытный за своим многословием и странными шуточками. Что теперь?

Я понял ее вопрос правильно, ответил почтительно:

— Ждать завтрашнего дня, ваше величество. Трансформатор уже везут.

— Из другого королевства?

— С другого континента, — ответил я и пояснил: — Через океан, моря, горы, два десятка королевств… Уверен, у вас бы на это ушло пару лет.

Она нахмурилась.

— У нас честные люди, а не предатели, сдавшие демонам свой мир!

— Зато живы, — сказал я нагло, как и положено современному интеллигенту. — Мы демократы, а для демократов лишь бы уцелеть, а там нас хоть… в общем, остальное неважно. Чем вас развлечь? Давайте обучу переключать каналы…

После десятка безуспешных попыток она научилась пользоваться пультиком и в самом деле сама переключала каналы, забавляясь самой возможностью смены картинок, но не отличала передачу с финансовых рынков от футбольного мачта.

— Видишь?.. Не такое твое колдовство и трудное!

Я ответил с почтительным смирением:

— Только потому, что я это позволяю вашему величеству.

Она спросила опасливо:

— А как ты можешь помешать? Выхватить эту штуку?

— Зачем же, — проговорил я с еще большим смирением, — все намного проще… Попробуйте еще…

Она перевела взгляд на пульт и, ткнув им в сторону телевизора, как шпагой, нажала на кнопку. Я за это время незаметно сдвинул руку и тихонько нажал нужную кнопку. Телевизор моментально вырубился, как комп, кофемолка и тостер, подключенные к этому шнуру.

Она растерянно нажимала кнопки, трясла пульт, подсмотрев этот жест у меня и явно считая его магическим, наблюдательная, зараза, на лице отразился страх, ко мне повернулась с дрожащими губами на бледном лице.

Я сказал жестко:

— Ваше величество, неужели в самом деле думаете, что я оставил бы вам хоть малейшую возможность власти? Я что, в самом деле похож на дурака?

Она зябко вздрогнула.

— Не знаю. Вообще–то да, часто. Но ты очень силен, я верю. И потому сможешь вернуть меня домой.

Я снова включил телеэкран, отыскал поиском, где сейчас какие косплеи, их высветилось несколько сотен, ткнул в то, что изображает взятие Орлеана Жанной д’Арк и ее рыцарским войском.

Королева вздрогнула, пришла в сильнейшее волнение.

— Где это?

— В другом королевстве, — сообщил я. — Весьма как бы дурном и далеком.

— Может быть, — предположила она, — мне там помогут?

— Вас там ждет красивая смерть на костре, — сообщил я. — Красивая для публики, естественно. Там извечная война против магии! Видите, все сражаются честно? Никаких талисманов!

— Но тот мир так похож на мой, — прошептала она.

Я пожал плечами.

— Возможно, разрыв пространственной ткани произошел как раз в то время?.. Тут все осталось, как и было, а там, куда попали ваши предки, из–за этих трех солнц и трех лун есть еще и магия. Вот и пошло–поехало. А социальный прогресс остановился вообще… Ваше величество, если я вас не сумею отправить обратно, то я уже никто.