Она переспросила:

— А что это за дыра и волна…

— Мать и очередной отец, — ответил я нервно. — Решили навестить, да что им не сидится?.. Старики же, разводили бы розы и капусты… пчел бы завели!

Она приподняла брови.

— Старики? Они выглядят молодыми, даже юными.

Я отмахнулся.

— Все родители уже старики. А им обоим уже за пятьдесят. Что делать, что делать?.. Слушай, а давай сбежим на это время? Пусть потусуются здесь. А когда уедут, вернемся.

Она пожала плечиками.

— Тебе виднее.

— Тогда быстрее из дома, — велел я.

Она поднялась из кресла, прекрасная и величественная, а я, бросив взгляд уже на главный экран, вскрикнул горестно:

— Не успели!..

Королева тоже повернула голову, но там лишь схема поселка с разноцветной сеткой дорог и движущимися огоньками.

— И что…

Я заметался по комнате.

— Вот именно, что делать? Они с отцом уже въехали в поселок!.. Куда тебя спрятать?.. Да и не спрячешь, мать моя во все щелочки заглянет…

Она осведомилась надменно:

— Зачем меня прятать? Ты меня стыдишься?.. Королеву Нижних Долин, где городов десятки, сотни сел и семьдесят крепостей?

— Эх, — вырвалось у меня, — вот именно, вот именно… Убить успею, но труп не спрячу… Может быть, в сарае прикрыть досками… да где теперь возьмешь доски? А вдруг мать и в сарай заглянет?..

Она смотрела холодно и надменно, даже не угадаешь, поверила или нет, королевское воспитание.

— Ладно, — сказал я быстро, — будьте королевой, ваше величество!.. Только не реагируйте на некоторые странности.

— Что за…

— Всякие, — выпалил я. — Уже подъехали!

На экране видно, как ворота приглашающе распахнулись, во двор по вымощенной декоративным булыжником дорожке вкатил «Понтиак» с открытым верхом, отец консервативен и верен старым фирмам, хотя уже многие тайтлы обогнали на крутой дорожке хайтэка.

Королева посмотрела на экран, потом на меня.

— Твои родители, — спросила она с сомнением, — знатные глерды или простолюдины?

— Еще не знаю, — огрызнулся я. — Увидим!

Она посмотрела в удивлении, потом на лице проступило выражение полного понимания.

— A-а, инкогнито? Не раскрывая своих настоящих титулов?

— Ага, — огрызнулся я, — именно…

— Благоразумно, — одобрила она. — Так удобнее. Когда не знают, кого встретят у тебя в гостях.

Она сказала это с таким выражением, будто у меня можно встретить крокодила за столом, а то и в постели, но я не ответил, хотя могу, у нас равноправие полов, я о нем всегда помню, когда нужно, а надел на лицо доброжелательную улыбку трансгуманиста и почти постчеловека, выбежал на крыльцо, радостно раскидывая руки, готовый обнять весь мир с его демократами, геями, исламистами, коммунистами, евреями и палестинцами, что для постчеловека все лишь мыслящие субстанции.

Двери автомобиля красиво поднялись кверху, сиденья повернулись, и отец с матерью просто вышли, словно соступили со ступенек.

Я охнул, последний раз видел мать в мини–шортах, больше похожих на стринги, и с той ленточкой, что именуется современным лифчиком, а сейчас вышла дама в роскошной широкополой шляпе с целым цветником вокруг тульи, платье до полу, видны только носки изящнейших туфель, пояс — произведение искусства, хотя, понятно, отпечатан на принтере по рисунку с гравюры какой–нибудь помпадурши, и вообще сама выглядит королевой, только бы не переиграла…

Отец тоже оделся под старину, хотя это почти незаметно, мы, мужчины, этой ерундой не страдаем, и наши костюмы изменяются мало. Зато на его мундире масса золотого шитья, аксельбанты и прочее мельтешащее, несколько орденов времен то ли Екатерины Великой, то ли кайзера Вильгельма: крупные такие восьмиконечные звезды и различного вида кресты, усыпанные бриллиантами, рубинами, сапфирами и прочими искусственными изумрудами.

Левой рукой он придерживает адмиральский кортик в раззолоченных ножнах, правой подкрутил несуществующие усы и, подхватив жену под руку, повел ее к дому.

Улыбаясь с таким усилием, что заболел рот, я вышел навстречу, держа руки в заграбастывающем жесте, мама это любит, хоть и понимает показуху. С отцом мы стукнулись кулаками, это пришло на смену рукопожатию и уже уходит под натиском моды поклонов, с матерью расцеловались, она без этого не мыслит встречи с родственниками.

— Ты похудел, — сказала она с одобрением, — только не понимаю, когда успел…

— Сейчас есть такие таблетки, — сказал отец авторитетно.

— Он таблетки не пьет, — напомнила мама. — Мода на отказников!

— Качался, — ответил я скромно. — Сушка. Ускоренная сушка. Прошу в дом… или желаете посидеть в беседке? Там так уютно, так уютно…

Мать смерила меня понимающим взглядом.

— Чего дрожишь? Пойдем в дом.

Отец, глядя через мое плечо, охнул, отодвинул меня в сторону и поклонился. Мне показалось, даже колени чуть подогнул, будто собирался преклонить колено, это остатки того ритуального движения, когда при встрече поднимали забрало шлема, затем приподнимали шляпу, а сейчас достаточно учтиво коснуться кончиками пальцев виска, а у военных в это трансформировалось отдание рыцарской чести.

Я оглянулся, королева не изволила сидеть и ждать, а сама вышла навстречу, что, безусловно, учтиво и мудро. Лучше вот так по–хозяйски, чем сидеть в кресле и не встать, когда в комнату войдут люди вдвое старше по возрасту.

Мать заулыбалась, я видел, что вполне искренне, даже поражена, королева блещет холодной утонченной красотой женщины высшего света.

— Ваше величество…

К моему изумлению, мать довольно грациозно сделала книксен, это такой присед, как со штангой, только не такой глубокий и без выдоха.

Королева радушно улыбается, но я видел по ее взгляду отчаянную попытку с ходу понять, к какому классу знатности принадлежат мои родители, но, понятно, в истории королевства Нижних Долин таких нарядов и орденов не было.

Она протянула отцу руку, а тот, сорвав шляпу, бережно взял другой рукой ее пальцы и поцеловал с таким пылом и мастерством, что, блин, а ты, папа, оказывается, еще тот стрекозел, как называли таких в старину.

С моей матерью обнялись, кто бы подумал, что это такой древний и универсальный жест и у женщин.

Королева сказала с чарующей улыбкой:

— Прошу простить меня за нарушение всех правил, но чрезвычайные обстоятельства заставили… Ваш сын объяснит.

Мать заверила с лукавой улыбкой:

— Он уже все объяснил! Намеками. Ваше величество, мы счастливы, что нашему сыну выпала честь принимать вас…