Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джо кивнул.
- Мне очень жаль. Я не хотел, чтобы у тебя были неприятности.
Синди пожала плечами.
- Я тут не одна такая... Ну... ты знаешь. И дело не только в женщинах-охранниках.
- До меня доходили слухи. Рад тебя видеть, Синди.
Синди посмотрела на раны Джо и сделала глубокий вдох, а потом чуть не задохнулась от рыданий.
- Я в порядке, - сказал Джо. - Через пару недель я буду как новенький.
Синди кивнула и снова вытерла глаза.
- Мне очень жаль, Джо. Этого не должно было случиться. Я скажу дежурному в твоем тюремном блоке, чтобы он присматривал за тобой, хорошо?
Джо сделал ей знак наклониться поближе. Синди огляделась, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, и Джо сделал то же самое. Заключенные смотрели телевизор или выпрашивали у медсестер обезболивающее. Другие медсестры и врачи были заняты другими пациентами.
- Ты любишь меня, Синди?
Синди нервно хихикнула и снова вытерла глаза, когда на них навернулись новые слезы. Она энергично закивала головой.
- Я знаю, что не должна, но да. Да, Джозеф.
Она прикрыла рот рукой, когда вырвался еще один всхлип, и осознание того, в чем она только что призналась, поразило ее.
- Я тоже люблю тебя, Синди. Я хочу быть с тобой всегда. Я хочу сделать тебя счастливой.
- Ну и что же нам теперь делать?
Джо жестом предложил ей наклониться поближе. Синди еще раз огляделась, прежде чем согласиться.
- Ты должна вытащить меня отсюда, Синди. Ты должна вытащить меня отсюда, пока они меня не убили. Они собираются убить меня, Синди.
30
Поездка в государственную тюрьму была долгой. Мерседес Е-класса пожирал дорогу быстрыми глотками, приближая ее все ближе к мужчине, которого она любила, единственному мужчине, способному дать ей желанный экстаз.
После смерти родителей Селена начала понемногу привыкать к роскоши и богатству. Ее модельная карьера была отодвинута на второй план теперь, когда расследование "таинственной" смерти ее отца было завершено и его миллионы, наконец, перешли к ней. Она провела руками по своим чувственным изгибам, сжимая бедра и груди, воображая, что это руки Джо, ласкающие ее, оценивающие так, как не мог бы ни один другой мужчина. Она закрыла глаза и сжала сосок. Она представляла, как губы Джо сомкнулись на ее груди, как его свирепые зубы впились в мягкую плоть, чтобы удалить нежный бугорок. Получить его дар было бы достойной жертвой.
Селена с содроганием вспомнила свой собственный эксперимент с каннибализмом. Она была полной дурой. Разве он не говорил ей, что его уникальные наклонности были результатом проклятия? Разве он не объяснял в своих письмах, как в детстве на него напал Деймон Трент, как его отец убил более тридцати маленьких мальчиков и девочек, и как эта болезнь передалась ему через кровь? Вот почему он убил их обоих, пытаясь положить конец своему проклятию. Теперь он думает, что проклятие пришло от его деда, и хочет выбраться из тюрьмы, чтобы выследить этого человека и убить его. Этот последний лакомый кусочек заполнил его кузен-идиот Дирк. Но Селена не хотела, чтобы проклятие закончилось, пока она не сможет заразиться.
Ни за какие деньги в мире нельзя было купить экстаз, которого она жаждала. Только Джозеф мог дать ей это, но ее деньги могли приблизить ее к нему. Адвокат Селены распространил щедрые пожертвования на избирательные кампании от ее имени, чтобы обеспечить ей несколько супружеских свиданий с ее "Каннибалом Казановой", и она собиралась использовать их по максимуму. Она была полна решимости испытать наслаждение плоти, всепоглощающий экстаз, горящий внутри Джозефа Майлза, даже если ей придется снять проклятие с его окровавленного трупа.
31
Когда профессор Локк пришел навестить его, Джо ковырялся в своих швах, пытаясь определить степень его ран. Он отказался от дозы дилаудида. Он не хотел, чтобы что-то затуманило его разум или притупило боль. Боль давала необходимую информацию о здоровье его организма. То, что он чувствовал сейчас, было терпимо, и после трех часов без болеутоляющих медсестры заверили его, что все наркотики вышли из его организма и боль не станет намного хуже, чем сейчас.
- Доброе утро, Джозеф. Как ты себя чувствуешь?
Это было стандартное приветствие профессора. Обычно это означало: "Как на тебя действует лечение? Все еще хочется убивать и есть людей?" Но сегодня в его голосе прозвучала неподдельная тревога.
- Бывали дни и получше, профессор.
Профессор бросил быстрый взгляд на его бинты.
- Я слышал, что ты участвовал в жестокой стычке.
Джо пожал плечами:
- Ну да.
- Ты сломал парню ногу, порвал несколько мышц на плече, и он нанес тебе несколько ударов ножом.
Джо кивнул.
- Но ты его не укусил.
- Нет, сэр. Я его не укусил.
Профессор погладил усы на подбородке и поверх очков посмотрел на Джо.
- Это прогресс, Джо. Я уверен, что ты мог бы разорвать его на части, если бы захотел.
- О, я так хотел. Я просто не хотел, чтобы меня отправили обратно в супермакс.
- И все же это прогресс. Я не думаю, что еще несколько недель назад ты смог бы проявить такое самообладание. Как ты думаешь, Кетамин помогает?
- У меня нет таких желаний. Не так часто и не так сильно, как раньше.
Профессор кивнул и что-то нацарапал в своем маленьком блокноте.
- Могу я задать тебе вопрос, Джозеф?
- Конечно. Что угодно, профессор.
Профессор некоторое время пристально смотрел на Джо, прежде чем заговорить. Его глаза были подобны микроскопам, изучающим Джо на каком-то субатомном уровне, где все его претензии и притворство становились прозрачными.
- Я наблюдал за тобой в камере, пока тебя не перевели из супермакса…
Глаза Джо сузились, брови нахмурились.
- Да? И что же?
- И ты занимался каким-то боксом с тенью…?
Поморщившись, Джо сел на кровати. Теперь его явно интересовало, о чем собирается спросить профессор.
- Так вот для чего ты тренировался? На этот случай?
- Образно говоря, можно сказать, что да.
Профессор кивнул, но его лицо не выглядело полностью убежденным.
- На днях я познакомился с одним человеком, мастером смешанных единоборств. Я рассказал ему о тебе.
