Так или иначе, почти полное отсутствие поселений в экваториальной зоне стало одной из причин, побудивших беглецов приземлиться именно здесь. У хевов не было решительно никаких причин шляться по дикой, необжитой местности.

– По нашим прикидкам, – продолжил Мэйхью, – на каждый лагерь приходится в среднем по две с половиной тысячи узников, или, иными словами, у них имеется примерно две сотни поселений. На острове Стикс их нет вовсе, а на материках они расположены не ближе чем в пятистах километрах один от другого. Это разумно, ибо, с учетом отсутствия у заключенных средств связи, полностью исключает сговор и скоординированные действия обитателей разных поселений.

– А вот я на месте хевов не спешил бы с подобными выводами, – подал голос МакКеон. – Конечно, пятьсот километров – это чертовски много, особенно без дорог и транспортах средств, но человеческая изобретательность способна одолевать и не такие преграды. Например... – он постучал пальцем по изображению находившегося в северной части континента Альфа озера, – множество поселений сосредоточено по берегам этой лужи. Трудно поверить, что никто из заключенных не додумался соорудить лодку или что-то в этом роде.

– Возможно, вы правы, сэр, – ответил Мэйхью, – но у хевов, видимо, есть основания полагать, что заключенные из разных лагерей, если и свяжутся между собой, действовать заодно все равно не смогут.

– Непонятно, почему они не укрупнили лагеря, – заметил Санко. – Ведь это позволило бы существенно увеличить расстояние между ними, а значит, уменьшить вероятность контакта.

– Позволить-то позволило бы, – согласилась Хонор, – но существенно усложнило бы контроль. Две с половиной тысячи человек – это одно дело, а тысяч тридцать – совсем другое. В таком огромном лагере можно незаметно создать подпольную группу сопротивления или еще что-то. Да и какой смысл препятствовать контактам между поселениями, но сами эти поселения объединять?

Санко кивнул. Хонор повернулась зрячим глазом к Мэйхью, и грейсонец продолжил:

– В конце концов, важно не то, какими соображениями руководствуются хевы и оправдан ли их подход к содержанию заключенных. Для нас имеют значение факты как таковые. Из перехваченного разговора пилота транспортника с базой «Харон» можно сделать вывод о том, что количество пайков, полагавшееся лагерю Альфа-семь-девять, при условии, что в нем содержится две с половиной тысячи человек, рассчитано на один стандартный месяц. Те же данные подтверждаются и по лагерю Бета-два-восемь. Из этого следует, что доставка припасов, скорее всего, осуществляется раз в месяц. Чего мы не знаем – и пока не имеем возможности выяснить, – это осуществляют они операцию единовременно для всех лагерей или по какому-то иному графику. По своей лености здешние ребята могли бы выбрать и тот и другой варианты: у обоих есть свои преимущества. Но похоже, им больше нравится день-два провозиться с доставкой, а потом целый месяц бить баклуши. В пользу этого говорит тот факт, что мы отслеживали линии связи две недели, а разговоры начались только сейчас. Правда, это слабое доказательство, но других у нас нет.

– Месяц, – пробормотала Хонор себе под нос, и взгляд ее здорового глаза вновь устремился в неведомые дали. Через некоторое время она кивнула. – Ладно, Алистер, так или иначе, мы точно знаем интервал посещения каждого отдельно взятого лагеря. Хотя скорее всего Джаспер прав, и они раз в месяц облетают всех. Таким образом, сведениями о временном промежутке мы располагаем. Знать бы еще, как их с толком использовать.

– А вот это уже интересно, – пробормотал лейтенант-коммандер Скотти Тремэйн.

– О чем речь? – послышался голос с мягким грейсонским акцентом, и светловолосый офицер обернулся к товарищу, делившему с ним рубку.

До того как они угодили в плен к хевам, коммандер Соломон Маршан служил старшим помощником капитана тяжелого крейсера Грейсонского военно-космического флота «Джейсон Альварес». Тремэйн, отвечавший в штабе Харрингтон за координацию всех электронных систем эскадры, по долгу службы находился в постоянном контакте со старпомом флагманского корабля, и черноволосый коммандер пришелся мантикорцу по душе. В отличие от многих грейсонцев, Маршан вовсе не благоговел перед Королевским Флотом, хотя и относился к нему с должным уважением. Кроме того, готовый мигом поставить на место любого дурака или невежду, Соломон каждого, с кем его сводила судьба, считал человеком разумным и ответственным до тех пор, пока не получал от него существенных доказательств противного.

– Засек я тут кое-что из того, что мы раньше проморгали, – ответил Тремэйн. Маршан поднял бровь, и Скотти показал на дисплей. – Нет бы мне раньше заметить, так ведь прозевал! Да и Джаспер с Энсоном наверняка маху дали.

– Да в чем дело? – спросил Маршан с едва уловимой ноткой раздражения, и Тремэйн мысленно ухмыльнулся.

Все беглецы ошалевали от безделья. Принято считать что потерпевшим кораблекрушение приходится выбиваться из сил, чтобы остаться в живых, но в данном случае классическая схема сбойнула. Ничего съедобного на планете не было, так что необходимость заниматься охотой или земледелием отпадала сама собой, не говоря уж о том, что проведение сколько-нибудь масштабных работ расходилось с интересами маскировки. Патрули под началом коммодора МакКеона прошерстили джунгли в радиусе добрых тридцати километров, но после того, как это было сделано и на подходах к лагерю разместили и подключили к волоконно-оптическим линиям невидимые для посторонних, дистанционно управляемые пассивные сенсоры, всем было велено держаться поближе к шаттлам. Поддерживать в порядке сами шаттлы поручили главстаршине второго шлюпочного отсека «Принца Адриана» Линде Барстоу, и большинству офицеров стало решительно нечем себя занять. Многие дошли до того, что вызывались подменить рядовых и старшин из рабочей команды Барстоу, лишь бы только не сидеть сложа руки.

Прекрасно понимая сложившееся положение, леди Харрингтон старалась, по мере возможности, найти дело для каждого. Конечно, работенка порой выпадала не самая увлекательная, однако среди спасшихся с «Цепеша» идиотов не встречалось: сложность ситуации осознавали все. Кроме того, бессмысленная на первый взгляд деятельность могла привести к неожиданным результатам. Просмотр вроде бы уже сто раз изученных файлов мог принести настоящее открытие.

– Похоже, здесь, на Альфе, есть лагерь, не имеющий номера, – заявил Тремэйн и, увидев недоумение на лице Mapшана добавил: – Зато у него есть название, и неслабое – «Геенна». И что любопытно; эта самая «Геенна» представляет собой единственный лагерь на планете, расположенный не просто в экваториальной зоне, а практически на линии экватора.

– На линии?.. – Маршан присмотрелся к карте и покачал головой. – Где, черт возьми? Никаких лагерей на экваторе не обозначено.

– Не обозначено, потому что это наша первоначальная карта. Мы с Джаспером составляли ее, основываясь на данных с «Цепеша», а в их списках никакой «Геенны» не значилось. Но вчера Росс скачал телеметрию с метеоспутников. Там нашлась климатическая карта Альфы с обозначением мест лагерных поселений. Оказалось, что за то время, пока на «Цепеше» не обновлялась база данных, здесь добавилось с полдюжины новых пунктов.