Чжан Юйфэн твердо стояла на своем и не отдавала Цзян Цин ни ключи и шифры от сейфов, ни документы Мао Цзэдуна.

Цзян Цин схватила телефонную трубку и начала жаловаться формальному преемнику Мао Цзэдуна Хуа Гофэну:

– Председатель уже ушел в мир иной. Труп председателя еще не остыл, а тут находятся, понимаешь, такие, кто осмеливается обижать меня.

– Кто же это?

– Да кто же, как не эта Чжан Юйфэн! […] Я потребовала у нее материалы, которые были при председателе, а она не отдает ключи. Да кто она такая, в конце-то концов? Я – супруга председателя; разве у меня даже таких прав нет? Разве это она, а не я супруга председателя?

Цзян Цин потребовала, чтобы ей, во-первых, было предоставлено право работать с архивом Мао Цзэдуна и приводить его в порядок, и, во-вторых, чтобы в ее руки была передана Чжан Юйфэн, чтобы ее перевели на должность секретаря теперь уже при самой Цзян Цин. (В свое время императрица Цыси, завладев властью после смерти мужа, тоже стремилась распоряжаться жизнями бывших наложниц императора. Одной из них она приказала отрубить руки и ноги, залечить раны, поместить в большую вазу так, чтобы из вазы торчала только голова, и принести к ней в покои, чтобы наконец-то выместить всю свою злобу на несчастной и беспомощной сопернице.)

Хуа Гофэн, ссылаясь на позицию большинства членов Политбюро, отказал Цзян Цин и в том, и в другом ее требовании.

В сейфе Мао Цзэдуна находились бухгалтерские книги, где были учтены все его гонорары и траты, но самое главное, там хранились доносы друг на друга практически всех руководителей партии, и уже умерших к тому времени, и еще остававшихся в живых. Никто из членов руководства ЦК КПК не мог допустить, чтобы все это оказалось в руках одного человека, тем более Цзян Цин. Все они были заинтересованы в том, чтобы такие секреты партии хранились за семью печатями.

Таким образом, Цзян Цин лишилась возможности отомстить Чжан Юйфэн. Еще более важным было то, что тут же после смерти Мао Цзэдуна четко проявились разногласия между Цзян Цин и ее сторонниками, с одной стороны, и рядом других руководителей ЦК КПК – с другой. За Цзян Цин не было признано даже право в полном объеме пользоваться положением и именем супруги Мао Цзэдуна. Сама же Цзян Цин в надписи на траурном венке отрекомендовала себя не как жену, а как «ученицу» Мao Цзэдуна.

Спустя менее месяца после кончины Мао Цзэдуна Цзян Цин была арестована. Преследованиям подверглись Ли Нэ и Мао Юаньсинь. Мао Аньцин, Чжан Шаохуа и Ли Минь не были причислены к числу сторонников Цзян Цин. Так новые руководители отделили фракцию Цзян Цин от фракции Хэ Цзычжэнь и Ян Кайхой.

* * *

Дальнейшая судьба Цзян Цин общеизвестна. Она была арестована, как уже упоминалось, в октябре 1976 г. В конце 1980 г. начался судебный процесс, в ходе которого Цзян Цин твердо стояла на том, что она лишь выполняла волю Мао Цзэдуна, была всего-навсего его «болонкой»; она также говорила, что Мао Цзэдун дал своему официальному преемнику Хуа Гофэну следующие указания: «Если дело в твоих руках, я спокоен; а если возникнут проблемы, то обращайся к Цзян Цин». В начале 1981 г. за преступления, совершенные в ходе «культурной революции», Цзян Цин приговорили к смертной казни, отложив исполнение приговора на два года. Затем смертную казнь заменили пожизненным тюремным заключением. Цзян Цин провела несколько лет в тюрьме. По болезни ее оттуда выпустили. Цзян Цин поселилась в квартире своей дочери Ли Нэ, где жили также сын Ли Нэ от первого брака и ее второй муж. В 1991 году в возрасте 77 лет Цзян Цин скончалась, по одной из версий, от рака горла, а по другой, – покончила жизнь самоубийством, приняв слишком большую дозу снотворного.

Ли Нэ, единственная дочь Мао Цзэдуна и Цзян Цин, родилась, как уже упоминалось, в 1940 г. Это был десятый по счету ребенок Мао Цзэдуна. Ее имя имеет в Китае два произношения: Ли Нэ и Ли На. Мао Цзэдун предпочитал имя Ли Нэ, а Цзян Цин стремилась на западный манер звать дочь Ли На или Лина.

Ли Нэ была последним ребенком от законной жены Мао Цзэдуна. Когда она родилась, Мао Цзэдуну было уже около 50 лет. Дело было в Яньани. При Мао Цзэдуне тогда не было ни его сыновей от Ян Кайхой, ни его дочери от Хэ Цзычжэнь. Поэтому Мао Цзэдун в течение некоторого времени держал Ли Нэ вблизи от себя, хотя ребенка и отправляли на длительный срок в деревню под присмотр кормилицы, а потом и няни. Под настроение Мао Цзэдун позволял девочке приближаться к нему, играл с ней, рассказывал ей различные истории. Он обращал внимание на то, чтобы девочка была вежливой.

Когда Мао Цзэдуну пришлось покинуть Яньань и долго уходить от преследований войск противников, он взял с собой Цзян Цин и Ли Нэ (кстати, его сын Мао Аньин был отправлен им с другой колонной войск и работников учреждений ЦК КПК). Как-то раз Мао Цзэдун спросил у дочери, не боится ли она воздушных налетов. Ли Нэ ответила: «А мы с няней спрячемся в бомбоубежище, а там не страшно. И вообще, если папе не страшно, то и мне тоже не страшно».

В 1946 г., когда Мао Цзэдун находился еще в Яньани, он однажды оставил пообедать с собой плотника, чинившего оконную раму в пещере. За трапезой плотник принялся рассказывать о том, что в их деревне все отцы постоянно избивали своих детей, а кому-то даже вышибли глаз. Отец плотника считал, что он просто должен так воспитывать своего сына.

Слушая все это, Ли Нэ призадумалась. А было ей тогда пять с половиной лет. Она положила палочки и сказала: «А мой папа хороший. Он меня ни разу не бил». Все присутствовавшие рассмеялись, кроме Мао Цзэдуна.

Когда девочке исполнилось 7 лет, встал вопрос о том, чтобы начать учить ее хотя бы писать, так как о школе говорить в условиях того времени не приходилось. Мао Цзэдун отказался от этого, ссылаясь на свой плохой почерк. Цзян Цин предпочла решить вопрос по-иному, приказала приставить к Ли Нэ няню, которая одновременно начала бы учить ее грамоте. Прежнюю няню убрали, и на это место взяли семнадцатилетнюю деревенскую девушку Хань Гуйсинь, которая несколько лет проучилась в начальной школе.

В Сибайпо, когда дело шло уже к образованию КНР и жизнь наладилась, сама директор школы при учреждениях ЦК КПК начала давать Ли Нэ уроки родного языка, арифметики, географии, общего развития. В Бэйпине (Пекине) Ли Нэ училась вместе с детьми других ответственных сотрудников ЦК КПК в специально созданной для этих целей начальной школе, называвшейся «Юйин». Это привилегированное учебное заведение произвело на Ли Нэ неизгладимое впечатление. Что же касается Мао Цзэдуна, то он учил Ли Нэ плавать.

В 1958 г. у Ли Нэ случился приступ острого аппендицита. Когда ее привезли в больницу, было решено сделать одновременно две операции – и по поводу аппендицита, и с целью удалить кончик иглы, который в детстве обломился при уколе и остался в теле девочки. Разрешение на операцию дал Мао Цзэдун.

Операцию должны были делать главный врач пекинской больницы для самых высокопоставленных руководящих работников и заведующий хирургическим отделением в присутствии заведующего терапевтическим отделением. С аппендицитом они справились быстро. А кончик иглы искали довольно долго. За годы он сместился. Стали искать его с помощью рентгеновского аппарата. Наконец нашли и удалили. Однако при операции в рану была занесена инфекция. Начался воспалительный процесс. Подскочила температура. Об этом доложили Мао Цзэдуну. У него было, как обычно, много дел. Он работал ночами и страдал от бессонницы. И все же, как отмечали его биографы, он нашел время и 3 февраля 1958 г. лично написал дочери записочку, подбодрив ее и посоветовав учиться преодолевать трудности.