гигантская пасть испещрённого ярко — алыми венами червя скривилась в сытой, окровавленной ухмылке. Но прежде, чем существо из иного мира успело что — либо понять, призвавший его Кевин тотчас изгнал продолговатую тварь, заставив ту с жалобным писком исчезнуть в закрывшемся спустя миг разломе.

— Ненавижу, когда на меня смотрят, — холодно процедил сквозь зубы писатель. В этот раз он не смог сдержаться.

Тем не менее, его действия, наконец, привели к каким — то последствиям. И пока ещё недавно живший и истекавший слюной кусок мяса медленно погружался под казавшийся твёрдым пол, жидкий мрак начал медленно редеть перед суровым взглядом Кевина. Последний с трудом бы смог описать, что именно происходило в паре метров перед ним, но уже вскоре свет, источник которого, вероятно, в принципе не существовал, выхватил из казавшегося непроглядным мрака лестницу, ведущую куда — то вниз.

— О, разнообразие! — презрительно хмыкнув, писатель вдохнул полную грудь стылого воздуха — необычайно едкий трупный смрад неожиданно ударил в нос, что до этого не ощущал ровным счётом никаких ароматов, — Мы что, вспомнили, что у человека есть и другие чувства?

Интерес к аномалии плавно перетекал в иное, странное чувство. Кевин уже не ощущал себя исследователем неизведанного. Он будто был строгим преподавателем на экзамене, где сотый студент проговаривает одни и те же прописные истины в надежде задобрить и удивить экзаменатора. Всё происходившее казалось писателю настолько клишированным и вторичным, что он уже откровенно насмехался над происходящим вокруг. Встреть он того, кто так безвкусно изуродовал это место, то отвесил бы ему ощутимый подзатыльник, чтобы больше не придумывал подобной чепухи. Скорее всего, именно это желание и вело Кевина вперёд. Вкупе с неподдельной заинтересованностью. Но не загадочностью аномалии, нет. Степенью её возможного дальнейшего падения.

— Ну давай, дружок! — вызывающе прокричал писатель в пустоту, — Удиви меня!

И Кевин начал спуск во тьму, что уже не была ни загадочной, ни любопытной. Она была жалкой. Сотрясающейся от каждого шага мастера ужасов. Человека, что превратил мрак в свой инструмент. Боится ли плотник молотка? Нет, это глупо. Тогда с чего писателю боятся того, что он использует уже много лет?

Но на самой границе сознания, на тончайшем краю чувств, разум простого в сути человека ощущал нечто. Что всё это — одна большая, непреднамеренная… Ошибка.

***

— Эй, не советую тебе сильно расходится! — из — за укрытия кричал Грис, спешно перезаряжая Перфораторы, — Тут всё очень огнеопасное, можешь собственную задницу прожарить!

— Мне не страшен огонь, — механическим басом ответило то, что раньше было Малышом, — Я — Джаггернаут!

— Нет, ты — долбоёб, — ориентируясь по голосу, мститель метнул зажигательную бомбу примерно в то место, где был его враг. Благо, тот был крупным — промахнуться весьма затруднительно.

Дальнейшие мысли утонули в грохоте взрыва. Ударная волна сбросила гаечный ключ, оставленный кем — то на станке, за которым укрывался Грис, и инструмент звонко ударил мстителя прямо по голове. Система быстро оповестила о потере нескольких очков здоровья.

— «Я что, попал в идиотскую комедию?» — пронёсся в ушибленной голове закономерный вопрос.

Всё происходящее действительно напоминало Грису какой — то глупый фильм категории «Бэ»: дешёвые, натужные декорации. Абсурдные монстры. Пафосный рыцарь, который до сих пор куда — то пафосно уходил. Страшный злодей в виде превращённого в биомеханическое нечто Малыша. И сам мститель — суровый главный герой, едко комментирующий всё происходящее даже внутри собственной головы.

— Хреново быть персонажем тупого боевика… — пробормотал Грис себе под нос, а затем громко крикнул, — Эй, чугунный долбоёб! Ты там часом не сдох?

— Я не умру, пока не убью тебя! — сопровождаемый громыхающими шагами, голос Малыша (или Джаггернаута?) звучал как нельзя угрожающе. Но только не для мстителя.

— Умерь пафос, дружок — пирожок! Мы в этом цирке главные клоуны! — в этот момент Грис поймал себя на мысли, что и правда огляделся в поисках камер… Он что, снова сходит с ума?

Неожиданно заслон странного марева рухнул с беззвучным грохотом. Он посмотрел на себя — весь в обожжённой, пропитанной копотью и зелёной кровью одежде, вооружённый до зубов псих, только что раздолбавший собственное верное оружие. Что происходит? Почему в какой — то момент ему стало весело, будто он играет в какую — то старую игру? Он сражается с тем, кто ещё недавно был ему другом! Что в этом, чёрт возьми, забавного!?

— Ты и такие как ты — угроза светлому будущему! — фанатично голосил киборг, приближаясь к бывшему союзнику.

Его системы уже давно рассчитали местоположение врага по его голосу. А потому объятый пламенем металлический кулак обрушился на укрытие ещё до того, как Джаггернаут увидел свою цель. Плоть лоснилась от жара, металл раскалялся, но киборг не ощущал боли, ровно как и сомнений. В своём бывшем союзнике он видел лишь одно — дикую, необузданную силу, которую невозможно приручить. А значит, нужно уничтожить. В мотивах Джаггернаута не было ничего личного — лишь преданное, самоотверженное служение своему долгу.

— Наверх посматривай, дубина! — раздалась сверху насмешка, вслед за которой на биомеха обрушился град пуль. Правда, даже когда они со свистом впивались в живые части киборга, он и не пошатывался — вся его жизнедеятельность поддерживалась механизмами и несколькими органами из плоти, укрытыми слоями прочнейшей брони.

Ответом был неприцельный огонь из вмонтированного в грудь пулемёта, что хоть и выплёвывал из себя куда больше свинца, чем оружия Гриса, но делал это буквально в никуда. Пули звонко рикошетили от металлических поверхностей там, где ещё секунду назад был мститель — он уже спрыгнул с опоры крана, неуклюже перекатился, а затем рванул вперёд, стараясь как можно быстрее скрыться между двух крупных контейнеров.

Джаггернауту же явно не хватало скорости. Неповоротливо развернувшись, он успел заприметить лишь ногу врага, что в то же мгновение исчезла за укрытием. Системы не смогли высчитать даже примерную позицию неприятеля, а потому киборг решил не церемониться: из прямоугольной установки на плече вырвался целый рой оранжевых трассеров, что, как полагал биомех, прожгут тонкий слой металла насквозь. К счастью для Гриса, Джаггернаут ошибся: его орудие смогло лишь слегка оплавить грязно — голубые стенки, даже не пробив в них сквозную дыру. Злобно рыкнув, киборг снова пришёл в движение: механизмы внутри него со скрежетом и гулом двигали грузное тело из плоти и стали вперёд, на новую позицию.

Мститель выдохнул. У него есть время, чтобы… Чтобы что? Его оружие бесполезно против этой громадины. От взрывов он отмахивается, пуль вообще не замечает. Нужно что — то новое, нужно нечто…

Желаете начать создание нового