– Нет, давно уже не было никаких известий, – отозвалась она.

– Приятно будет его повидать. – Вивальдо взглянул на Иду. – Тебе он понравится. Руфус его тоже хорошо знал, мы все были добрыми друзьями. – Он сложил газету и небрежно бросил на бар. – Все как один прославились, черт подери, кроме меня.

В комнату торопливо вошел Ричард, он выглядел очень моложаво в потертом свитере с выпущенным наружу воротничком тенниски, в руках он держал ремень.

– Сразу ясно, чем ты только что занимался, – улыбнулся Вивальдо. – Кроме того, мы все слышали.

Ричард бросил смущенный взгляд на ремень и швырнул его на диван.

– По назначению так и не использовал. Только пригрозил. А надо бы всыпать как следует. – Он обратился к Кэсс: – Что с ним случилось? Раньше такого не было.

– Я уже тебе говорила. Новый дом, новые впечатления, и еще тебя видит гораздо меньше. Он все это страшно переживает. Пройдет, конечно, но потребуется время.

– У Пола все иначе. Гуляет, завел себе друзей. Всегда на коне.

– Ричард, ты забыл, они очень разные.

Он внимательно посмотрел на нее и мотнул головой.

– Верно. Прости. – И наконец обратился к Иде и Вивальдо: – Вы уж извините. Это потомство отнимает уйму времени, мы иногда часами сидим и беседуем о них, обсуждаем их проблемы. Ида, вы хороши как никогда, приятно снова вас видеть. – Он пожал ей руку, глядя в глаза. – Все хорошо?

– Превосходно, Ричард. Я тоже очень рада вас видеть. Особенно сейчас, когда вы на гребне успеха.

– Бросьте. И не слушайте жену, она преувеличивает мои достижения, – сказал он, заходя с другой стороны бара. – Все выпили, кроме меня. Замахнусь-ка я, пожалуй, на мартини со льдом. – Ричард выглядел довольным жизнью, уверенным в себе молодым человеком. Он посмотрел в ведерко для льда. – А льда-то и нет.

– Сейчас принесу еще, – сказала Кэсс, поставила рюмку на бар и взяла в руки ведерко. – Нужно бы еще купить для вечера.

– Ладно. Чуть позже спущусь и куплю. Не волнуйся, детка, – и Ричард легонько ущипнул жену за щеку.

Кэсс вышла из комнаты. Ричард широко улыбнулся Вивальдо.

– Если бы ты сегодня не пришел, клянусь, вырвал бы тебя навсегда из своего сердца.

– Как я мог не прийти! – Вивальдо поднял свой стакан. – Поздравляю. – И прибавил: – А что там с TV, которое, говорят, спит и видит, как бы тебя заполучить?

– Не преувеличивай. Только один продюсер и заинтересовался, хочет переговорить со мной, а на какой предмет, даже не знаю. Мой литературный агент посоветовал встретиться с ним.

Вивальдо рассмеялся.

– Не оправдывайся. Я лично люблю телевидение.

– Жалкий лгун. У тебя даже телевизора нет.

– Только по бедности. Когда прославлюсь, как ты, куплю себе телевизор с самым большим экраном. – Увидев выражение лица Ричарда, он вновь рассмеялся. – Я просто шучу.

– Ничего себе. Ида, вам стоит заняться его воспитанием. Он просто варвар.

– Знаю, – согласилась Ида с наигранной грустью, – но что я могу сделать? Разве что, – прибавила она, – вы подарите мне вашу книгу с автографом? Может, тогда меня озарит вдохновение.

– Договорились, – сказал Ричард. Вошла Кэсс со льдом. Ричард взял ведерко у жены и, поставив его на бар, бросил в мартини лед и с бокалом в руке подошел к остальным. Остановившись, он обнял Кэсс за плечи. – За эту субботу – лучшую в нашей жизни, – провозгласил он, приподняв бокал. – И пусть за ней последуют другие, не хуже. – Он сделал большой глоток и прибавил: – Я всех вас люблю.

– Мы тоже любим тебя, – откликнулся Вивальдо.

Кэсс поцеловала Ричарда в щеку.

– Прежде чем я пойду на кухню и постараюсь спасти что смогу из еды, скажи, на чем вы порешили с Майклом? Мне надо знать.

– Он прилег отдохнуть. Я обещал разбудить его к коктейлю. Надо будет купить ему лимонаду.

– А Пол?

– Ну Пола, когда подойдет время, дружки, надеюсь, отпустят. Придет, умоется и предстанет перед гостями. Потом его отсюда не выставишь. – И, повернувшись к Вивальдо, Ричард прибавил: – Хвалится мной перед всеми, весь дом уже знает.

Кэсс некоторое время молча смотрела на мужа.

– Все отлично устроилось. А сейчас я вас ненадолго оставлю.

Ида подняла свой бокал.

– Подождите минутку. Я с вами.

– Не стоит, Ида. Сама управлюсь.

– Лучше не заставлять мужчин ждать, еще напьются. А вдвоем мы все сделаем за считаные минуты. – Ида последовала за Кэсс к дверям. Поставив ногу на ступеньку, она обернулась: – Ловлю вас на слове, Ричард. Я говорю о книге.

– И я ловлю. Ваша задача потруднее.

Ида взглянула на Вивальдо.

– Трудно сказать. У меня есть кое-какие идеи.

– Надеюсь, вы понимаете, насколько велик сей труд, – сказала Кэсс. – А выражение лица Вивальдо мне совсем не нравится. – Ида засмеялась.

– Он бесхитростный – у него все написано на лице. Пойдем на кухню. Там я расскажу вам свой план.

– Не верь рассказам Кэсс обо мне.

– Ага, значит, она что-то знает о тебе? Кэсс, дорогуша, надо нам сегодня посплетничать. Пойдем же. – И они скрылись за дверью.

– Ты всегда был неравнодушен к цветным девицам, так? – поинтересовался Ричард после недолгого молчания. В его голосе слышалось нечто, похожее на тайную зависть. Вивальдо взглянул на него.

– Ошибаешься, у меня никогда не было с ними ничего серьезного.

– Верно. Но ты часто наведывался в Гарлем, бегал там за юбками. А вообще логично, что у тебя завязался серьезный роман с цветной девушкой – белые, наверное, уже на исходе, всех перебрал.

Вивальдо не мог не рассмеяться.

– Не думаю, чтобы цвет кожи Иды играл здесь какую-то роль.

– Ты уверен? А может, она просто очередное звено в длинной цепочке твоих протеже – бродяг, неудачников и прочих бедолаг?

– Ричард, – задал вопрос в упор Вивальдо, – ты что, допрашиваешь меня? Как это понимать?

– Боже упаси, – возразил Ричард. – Я только подумал, не пора ли тебе одуматься… остепениться… решить наконец, чего ты хочешь, и добиваться этого, а не скакать молодым козленком. Ты ведь не мальчик.

– Тогда перестань обращаться со мной как с ребенком. Я знаю, чего хочу, и делаю именно это. Ясно? И буду всегда поступать, как считаю нужным. Поэтому лучше отвяжись! – Вивальдо попытался скрасить свои слова улыбкой, но было поздно.

– Не хотел тебя обидеть, – сказал Ричард. – Прости.

– Я тоже погорячился, ты ведь понимаешь.

– Давай забудем обо всем, о’кей?

– Черт возьми, я не хочу, чтобы ты обижался.

– А я и не обижаюсь. – Ричард подошел к окну и остановился, глядя на улицу. Стоя спиной к Вивальдо, он сказал: – Тебе ведь не понравилась моя книга?

– Это правда.

– Что именно? – Ричард обернулся, солнечный свет падал на его лицо, резко обозначив морщины на лбу, вокруг глаз, рта и на подбородке. Лицо было испещрено морщинами – волевое, хорошее лицо, Вивальдо много лет любил его. И все же чего-то в нем недоставало, чего – Вивальдо не знал и мучился тем, что необоснованно придирается.

На его глаза, он чувствовал, наворачиваются слезы.

– Мы уже говорили о романе, Ричард, и я сказал тебе все, что думаю: прекрасный замысел, великолепная композиция, замечательный стиль и… – Вивальдо замолк. Роман ему