Ткаченко, убитый фашистами во время побега из лагеря. Генерал-майор Аркадий Борисович Борисов (Шистер) 27 мая 1942 года в бою был взят немцами в плен и тут же расстрелян как «лицо еврейской национальности». Плененный генерал-майор Федор Дмитриевич Рубцов 19 сентября 1941 года был убит гитлеровцами под городом Пирятином. Корпусной комиссар Федор Алексеевич Семеновский был казнен как политработник. Профессора академии Генштаба генерал-лейтенанта Дмитрия Михайловича Карбышева в зимнюю стужу привязали к столбу в концлагере «Маутхаузен» и поливали водой, пока он не замерз до смерти. Активных участников Сопротивления генерал-майора авиации Григория Илларионовича Тхора и командира 14-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Михайловича Шепетова, о которых уже говорилось, расстреляли во «Флёссенбурге». Пал в бою в польском партизанском отряде бежавший из плена командир 49-го стрелкового корпуса генерал-майор Сергей Яковлевич Огурцов.

Всего 26 советских генералов и комбригов из 80 попавших в плен!

Успешно бежали из лагерей кроме Сергея Яковлевича Огурцова еще четверо генералов: Иван Иванович Алексеев, Иван Андреевич Ласкин, Павел Васильевич Сысоев, Петр Гаврилович Цирульников.

Но больше остальных НКВД занимали не мертвые и не живые, а беглые. Те, кто предал собственный народ, сотрудничал с оккупантами, а теперь спасается бегством от справедливого возмездия.

Союзники всячески помогали им в этом благородном деле, отлавливая предателей по всей Европе и выдавая их Советам. Вопросы преследования инакомыслящих их тогда еще не занимали. Тем более что у русских «друзей» все было чин чином, даже ордерочки на арест предателей выписаны.

Ведь кроме известных всему народу (и уже заклейменных позором!) высокопоставленных изменников Родины: Андрея Андреевича Власова, Федора Ивановича Трухина, Василия Федоровича Малышкина, Дмитрия Ефимовича Закутного, Ивана Алексеевича Благовещенского, бригадного комиссара Георгия Николаевича Жиленкова сотрудничеством с фашистами запятнали себя и другие генералы: Павел Васильевич Богданов, Александр Ефимович Будыхо и Андрей Зиновьевич Наумов, комбриги Михаил Васильевич Богданов, Иван Георгиевич Бессонов, Андрей Никитич Севастьянов. Всего двенадцать человек, или около пятнадцати процентов попавших в плен военачальников…

31 августа 1945 года свежеиспеченный генерал-полковник Абакумов[167] представил И.В. Сталину список из 17 советских генералов, освобожденных из немецкого плена и к тому времени уже прошедших основательную проверку в его «ведомстве».

Восьмерым из них он предложил изменить меру пресечения с фактически домашнего ареста в Обухове на полноценное содержание под стражей.

Всех их немедленно арестовали.

Чуть позже в число узников пополнили еще трое военачальников.

Бывшему командующему 12-й армией генерал-майору Понеделину вменялся в вину не только провал под Уманью, но и ведение дневника, «в котором он излагал свои антисоветские взгляды по вопросам политики ВКП(б) и Советского правительства».

Командир 27-го стрелкового корпуса генерал-майор П.Д. Артеменко повадился давать советы командованию вермахта по организации действий германских войск против Красной Армии, «клеветал на Советское правительство, политико-моральное состояние Советского народа и военнослужащих Красной Армии, а также заявлял о неизбежном поражении СССР в войне с Германией».

Генерал-майор Е.А. Егоров, под влиянием Трухина и Благовещенского, как уже говорилось выше, вступил в антисоветскую организацию «Русская трудовая народная партия», участвовал в составлении обращения к германскому командованию, в котором вместе со своими сообщниками слезно просил разрешить формирование из числа военнопленных «добровольческих отрядов» для вооруженной борьбы против своей Родины. Позже, после встречи с командармом Потаповым, он кардинально изменил свои жизненные взгляды, но предавший один раз может запросто в любой момент повторить свой подлый поступок!

Членством в «РТНП» запятнал себя и генерал-майор Е.С. Зыбин – бывший командир 36-й кавалерийской дивизии. На следствии он признал, что «обработал и завербовал для враждебной деятельности против СССР около 40 военнопленных – бывших военнослужащих Красной Армии».

Начальник штаба 3-й гвардейской армии генерал-майор И.П. Крупенников во время пребывания в Летценском[168] лагере военнопленных добровольно поступил на службу к немцам в качестве преподавателя курсов офицерского состава и пропагандистов РОА – ненавистной Русской освободительной армии Власова.

Генерал-майор авиации М.А. Белешев, бывший командующий ВВС 2-й ударной армии, сознался, что на допросе в разведывательном отделе Ставки германской армии он лично поддержал инициативу об использовании пленных советских летчиков для борьбы против Красной Армии, после чего был назначен на должность коменданта лагеря «Мариенфельде»[169], где содержались военнослужащие ВВС РККА.

Комбриг Н.Г. Лазутин, ранее командовавший артиллерией 61-го стрелкового корпуса, находясь в лагере военнопленных в городе Замостье[170], установил связь с немцами, после чего был назначен ими комендантом блока (отделения) и руководителем лагерной полиции, которая издевалась над советскими военнопленными. Правда, личного участия в этих издевательствах он сам не принимал, на такое «смягчающее обстоятельство» суд во внимание не принял.

Генерал-майор технических войск М.Н. Сиваев – бывший начальник военных сообщений 24-й армии, узник лагеря в Вульхайде[171], «проходил обучение на курсах фашистских пропагандистов».

На генерал-майора А. Г. Самохина компромата у Абакумова практически не было. Но попробуйте найти хоть одну уважительную причину, более-менее правдоподобно объясняющую попадание в плен… начальника 2-го управления Главного разведывательного управления Красной Армии.