я упоминала ранее.

Тай отстраняется, держась за мои плечи.

— Что привело тебя в этот район, Жас?

— Мне недавно исполнилось восемнадцать, и я хотела сделать свою первую татуировку. Ходят слухи, что Кай — лучший в городе.

— Чертовски верно, — хвастается Малакай.

Тай смеется.

— Детка, этому парню не нужно повышать самомнение. Его чертова голова и так едва пролезает в дверь.

Кай отмахивается от дяди в ответ.

Эйнсли пытается подавить смех, но ей это не очень удается.

Я наклоняю голову в ее сторону.

— Тайсон, это моя подруга, Эйнсли.

Большая рука Тая накрывает ее ладонь, когда они пожимают друг другу руки.

— Приятно познакомиться, красотка, — он снова поворачивается ко мне. — Я слышал, ты переехала в большой дом на холмах. Почему ты вернулась? Я уверен, что у богатых людей там полно модных художников, — он подмигивает Эйнсли. — Без обид, красавица.

Она улыбается.

— Никаких обид.

Я скрещиваю руки на груди и прищуриваю глаза, когда Тай снова обращает на меня внимание.

— Потому что это мой дом. Здесь мои корни, и это никогда не изменится. У тебя с этим проблемы?

Его губы изгибаются.

— Нет, детка. Я просто хочу убедиться, что ты все та же старая Жас, которую мы знаем и любим. И судя по тому, как ты стреляешь в меня огненными шарами из этих красивых карих глаз, я бы сказал, что сомнений нет.

Мои губы подрагивают.

— Ну, пока все чисто.

— Ладно, хватит светских бесед, Тай. У некоторых из нас есть работа, — Малакай перекидывает руку через мое плечо и ведет меня к креслу для клиентов.

— Устраивайтесь поудобнее, пока я все подготовлю, — он берет стул из зоны ожидания и придвигает его ближе. — Эйнсли, хочешь посмотреть?

Глаза Эйнсли расширяются.

— В самом деле? Я не буду мешать?

Кай качает головой.

— Неа. Это круто.

Тайсон направляется в заднюю часть магазина, а Эйнсли занимает место рядом со мной.

Кай начинает копаться в своей тележке, раскладывая сверху все, что ему нужно.

— То же место, о котором мы говорили?

— Да, — подтверждаю я.

— Итак, ты собираешься сказать мне, что тебе сейчас сделают? — спрашивает Эйнсли. — И где?

Она задавала этот вопрос не меньше дюжины раз по дороге сюда. Я хотела, чтобы она сначала увидела дизайн и объяснила его значение, чтобы она не подумала, что это самовлюбленный выбор с моей стороны.

Я улыбаюсь.

— Увидишь.

Малакай поднимает брови — вероятно, удивляясь секретности, — но ничего не говорит, готовя свой тату пистолет. Около года назад у Кая был перерыв между клиентами, и я рассказала ему, что мне нужно. Менее чем за пять минут он нарисовал именно то, что я видела в своем воображении. Этот парень безумно талантлив в воплощении идей в жизнь. Дизайн, который я выбрала, изящен и прост на вид, но тяжелый по содержанию.

Кай поворачивается в своем кресле лицом ко мне.

— Ты готова?

— Да, — киваю я.

Он поднимает мою руку и кладет ее на мягкий табурет, покрытый полиэтиленовой пленкой. Проведя спиртом по коже, он берет одноразовую бритву и проводит ею по тому же месту.

— Для чего нужна бритва? — спрашивает Эйнсли. — У нее точно не волосатые руки.

— Волосы на теле есть почти у всех, независимо от того, насколько они заметны. Это обеспечивает чистоту рабочей поверхности, — объясняет Кай.

— Хм, — размышляет Эйнсли. — Много ты знаешь.

Он берет флакон прозрачного дезодоранта и проводит им по месту, о котором мы договорились, прежде чем взять бумагу для переноса и прижать ее к моей руке на несколько секунд. Кай осматривает свою работу после отклеивания бумаги и поворачивает мою руку так, чтобы я могла ее видеть.

— Как ты думаешь, так нормально? — спрашивает он.

Я рассматриваю маленький цветок, который тянется примерно на два дюйма вниз по боковой стороне моего предплечья, начинаясь прямо под запястьем.

— Это прекрасно.

Эйнсли вытягивает шею, чтобы лучше видеть.

— Цветок? Это очень красиво.

— Не просто цветок, — поправляю я. — Это цветок жасмина.

Эйнсли хихикает.

— На случай, если ты напьешься и забудешь свое имя?

Я качаю головой.

— Нет, умник. Это был любимый цветок моей мамы. Она постоянно называла меня своим сладким цветком. К тому же, это официальный цветок Филиппин, так что это дань уважения нашему наследию.

Она одаривает меня улыбкой с закрытым ртом.

— Мне нравится, Жас. Он идеален.

— Спасибо.

Малакай берет свой пистолет и кладет мою руку обратно на табурет.

— Ты готова? Сначала будет щипать — особенно в районе запястья, так как это одно из самых чувствительных мест.

— Конечно, теперь ты мне расскажи, — ворчу я.

Он смеется.

— Независимо от этого, мне нужно, чтобы ты оставалась как можно более неподвижной, если не хочешь, чтобы я все испортил.

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю.

— Давай сделаем это.

Кай кивает и приступает к работе. Он прав: поначалу иглы щиплют, но я быстро привыкаю, пока он очерчивает цветок. Боль не такая сильная, как я ожидала. Возможно, мой порог повысился после недавних… событий.

— Улыбнись! — Эйнсли протягивает свой телефон, чтобы сделать наше селфи.

Я подчиняюсь и жду, пока она сделает снимок, прежде чем заговорить.

— Для чего это?

— Детка, мы здесь делаем воспоминания, — Эйнсли поворачивает свой телефон ко мне лицом, показывая мне свою страницу в Инстаграм. — Я должна была выложить это в Инсту. Я подумала, что Малакай не будет возражать, если я отмечу магазин, верно?

— Бесплатная реклама — всегда хорошая реклама, детка, — соглашается Кай. — Еще лучше, если магазин рекламируют две такие прекрасные леди, как вы.

Я закатываю глаза.

— Ты же помнишь, что она занята, верно? И не кажется ли тебе, что ты немного староват?

Кай смеется.

— Во-первых, мне двадцать четыре. Это не старость. Во-вторых, кто сказал, что Эйнсли — это та, кого я пытаюсь очаровать?

— Ну, уж точно это не я.

Он приподнимает брови.

— Почему нет?

— Потому что я встречалась с твоим братом.

— И что? — он пожимает плечами. — У меня есть глаза, и ты больше не приманка для тюрьмы. В чем проблема? Ты тоже занята?

Я зажимаю нижнюю губу между зубами.

— Эм… это сложно.

Телефон Эйнсли пикает от текстового оповещения, и она смеется.

— Кстати, о сложностях… его уши, должно быть, горят. Или, что более вероятно, он просто увидел мой пост, — она проводит большими пальцами по экрану, предположительно отвечая на сообщение брата. — О, кто-то раздражен.

Полные губы Кая кривятся, пока он работает над тенью на листьях.

— Черт, это похоже на историю, которую я должен услышать.

— Может, в другой раз…

Звонок над входной дверью звякнул, заставив нас троих поднять головы.