Наверное, у царствующих особ это всё бывает совершенно по–иному, но в среде нас, жалких обывателей, никто бы не удивился такому характеру. Девочку в 15 лет, которая уже вполне сознательное существо, отрывают от любимой и любящей матери и заставляют полностью переменить образ жизни! Характер у неё и должен испортиться, и как раз в этом направлении — в сторону угрюмости и скрытности.

С портретов Анны Леопольдовны смотрит приятная, хорошо сложенная молодая женщина, но с каким–то трагическим выражением на лице, с опущенными вниз уголками рта. Черноволосая и черноглазая, с правильными чертами лица и прекрасной фигурой, Анна производила впечатление. Но за прической и одеждой не следила, понравиться не старалась и людей дичилась, в том числе и молодых мужчин.

Из всех иностранных романов Анна Леопольдовна больше всего любила истории про страдающих, но верных долгу принцесс; или про принцесс угнетаемых, но выражающих свои чувства угнетателям. Как вы полагаете, читатель, это продукт наследственности по линии герцога Мекленбургского или все–таки следствие воспитания и биографии? А если о наследственности… Анна Леопольдовна вошла в историю как первый и единственный потомок царя Ивана Алексеевича и Прасковьи Фёдоровны, который овладел бы иностранными языками и любил бы читать. Может, и правда наследственность по отцовской линии?

Анна Ивановна внимательно следила за успехами племянницы, но сделать её соправительницей не спешила. То ли считала, что времени впереди ещё много, то ли не особенно близка оказалась ей племянница…

Во–первых, Анна Леопольдовна была, выражаясь более поздним термином, интеллигентна. Об Анне Иваном не это трудно сказать; круг интересов, вкусы, взгляды на жизнь оказались очень уж различны. Пока вокруг Анны Ивановны тараторили шутихи и дрались, сигали, ездили друг на друге шуты, Анна Леопольдовна как–то больше хотела почитать, поговорить о картинах и фарфоре или просто погулять по аллеям парков. В конце концов, если голова у человека не совсем пустая, должен же он оставаться один и думать о чём–то…

Во–вторых, как бы ни была Анна Леопольдовна признательна императрице за её приближение ко двору, совсем не уверен, что она не вспоминала о матери и ни как не связывала своё появление во дворце и её смерти.

«Не начинайте брак с насилия», — резонно советовал Оноре де Бальзак. Вероятно, это хороший совет для всех отношений людей, а отношения племянницы с теткой начались с насилия, с жестокого изменения судьбы девочки–подростка.

Во всяком случае у нас нет никаких свидетельств близости двух Анн, их совместной работы над чем–то или хотя бы общих развлечений. Тем более Анна Ивановна продолжала самовластно определять судьбу племянницы, и не думая хотя бы посоветоваться с ней, — а она–то что думает по этому поводу? Конечно, так поступали и с самой Анной Ивановной, и с её сестрой… Но люди все–таки бывают очень разные, и если Анна Ивановна в свое время писала любовные письма совершенно, неизвестному ей жениху, то Анна Леопольдовна отказывала очень даже знакомому, уже привезенному специально для неё в Петербург.

Почему выбор Анны Ивановны пал именно на принца Брауншвейг–Люнебургского Антона–Ульриха, мне трудно сказать. Во всяком случае, на 14–м году жизни Анны 18–летний принц был выписан в Петербург и поселился в том же дворце у Анны Ивановны — как будущий супруг её племянницы.

Трудно объяснить, почему Анне Леопольдовне до такой степени не понравился её жених. Во всяком случае, она обвиняла Антона–Ульриха в слабодушии, отсутствии характера, трусости и других малопочтенных качествах. На портрете Антона–Ульриха действительно изображен красивый мальчик с пепельными локонами, с лицом, которое неизвестно что обещает. Но как показало будущее, Антон–Ульрих проявил как раз незаурядную силу воли и просто исключительные нравственные качества, так что Анна Леопольдовна дала явно неверную оценку. Она, похоже, вообще плохо разбиралась и в людях, и в житейских ситуациях. Такое непонимание — частый случай в судьбах как раз интеллигентных девочек, да и мальчиков — их слишком интересует отвлеченное, книжное.

А вторая беда… Умные, книжные девочки хотят все–таки более сложных отношений; не просто мужа, который бы с ней хорошо спал и стал бы отцом её детенышей. И при этом (как все девочки) толком не знает ни caму себя, ни чего ей вообще надо в сей жизни. В результате — метания, психологические проблемы, бесконечные сложности, выдуманные герои, патологическое неумение «в упор увидеть» качества, которые очень даже есть у кого–то.

Есть тут, правда, и еще одна причина, о которой говорить несколько неловко… Судя по всему, Анна Леопольдовна вообще интересовалась дамами больше, чем мужчинами. Во всех аспектах.

Во всяком случае, Анна Леопольдовна презирает Антона–Ульриха, считает его ничтожеством, из чего я вынужден сделать простой вывод — правильно оценивать людей, читать их поведение и поступки она совершенно не умеет. Независимо от её половой ориентации — не умеет, и все тут.

Похоже, что Анна Леопольдовна вышла замуж за Антона–Ульриха только по одной причине: Бирон очень хотел женить на ней своего сына… Отмечу еще раз — как похожи все временщики независимо от национальной принадлежности! По существу дела, Бирон делает то же самое, что делал Меншиков, потом пытались делать Долгорукие…

Анна Леопольдовна, а ей уже двадцать лет — по тем временам давно пора быть замужем, — категорически против этого брака. Это и неравный брак, как говоря французы, мезальянс; это и брак с сыном ненавистного презираемого ею человека. Редчайший случай — Анна Ивановна пошла против воли временщика! Даже Артёмия Волынского она отдала Бирону, стоило тому завпить, устроить истерику, пригрозить отъездом из России. А тут он и вопил, и грозил, но Анне Леопольдовне было высочайше дозволено выйти замуж за Антона–Ульриха, что она и сделала (Бирон, разумеется, и не подумал никуда уехать).

У французов есть довольно подробная и довольно забавная классификация браков по мотивам их заключения. В этой классификации есть «брак по расчету», который отличается от «брака по выгоде», «брака с досады» и «брака с отчаяния». Брак Анны Леопольдовны, вероятно, надо понимать как «брак спасения» или как «брак выбора меньшего зла». Брак этот откровенно безлюбый с ее стороны, а что испытывал Антон–Ульрих, я стараюсь до конца не додумывать. Потому что всякий раз, когда я думаю об этой паре, меня посещает очень тяжёлая мысль — а вдруг несчастный парень её любил?!

2 августа 1740 года у царственной четы родился сын, которого крестили Иваном. После его появления на свет Анна Ивановна и слышать не желала о том, чтобы кто–то другой был наследником. Не Анна Леопольдовна, не Антон–Ульрих! Только Иван Антонович будет возведён на престол!

Что же до Анны Леопольдовны, то она даже и правительницей при малолетнем сыне быть недостойна. Регентом при императоре Иване VI будет Бирон! Умирая, Анна Ивановна продолжает думать о том, что должно быть после её смерти. Готовится текст манифеста, в котором выражена последняя воля императрицы: регентом будет Эрнст Бирон!

17 октября Анна Ивановна умерла. По мере того как эту новость узнает огромная страна, подданные Российской империи начинают присягать новому императору, Ивану VI.