— Че?

— Настойка была из ааронова посоха, — упорно повторил Ларсен.

— Ой, какая разница! — недовольно поморщилась я. — Абрамова, ааронова… Студент, ты что затих там? Не сопи, а выкладывай, кто в тебя иголку воткнул?

— Не помню, — простонал оскфордский тупица. — Мне Ларсен принес пообедать. Я съел паштет, баранью ногу, два кусочка селедки… или три? Нет, кажется два… Ой! — голова у него дернулась. Мэри Джейн раздобыла где-то дубинку… — Вот, а потом я решил поспать, и уже задремывал, когда кто-то вошел в комнату. Мне показалось, что это была ты… А дальше я ничего не помню.

Не знаю, доводилось ли вам когда-нибудь испытывать состояние тихой бессильной ярости, но состояние это не из лучших. Я не убила Джеральда на месте только потому, что плохо видела в темноте. Однако я горько пожалела, что не спустила его с лестницы в третий раз. Уже отмучился бы бедняга. Тут Ларсен невольно спас студента, задав вопрос:

— А почему тебе показалось, что это была Рёд?

— Я… кажется, услышал шелест платья по полу, — неуверенно ответил Джеральд. — Вообще у меня создалось впечатление, что это была женщина.

Я воспрянула духом. Придурок не так безнадежен, как казался! Значит, женщина. Это уже кое-что.

— Ты точно больше ничего не помнишь? — настойчиво спросила я. — Хоть как она выглядела или цвет ее платья, хоть что-нибудь!

Казалось, я прямо-таки слышала, как напряженно Джеральд ворочает мозгами. Наконец, он вздохнул:

— Нет, извини, больше ничего не помню.

— Среди слуг, преданных господам, есть только две женщины, — вмешался Ларсен. — Это жена управляющего, о которой ты уже слышала, и домоправительница. Жена управляющего приехала сюда вместе с графиней, а домоправительница служила еще отцу графа.

Видела я эту домоправительницу. Лесная ведьма по сравнению с ней просто милая деревенская дурочка. Фру Бригитта, так звали домоправительницу, могла взглядом не только расчленять, как моя бывшая училка химии, но и замораживать трупы. В общем, домашняя холодильная установка. Жену управляющего я еще не видела, но желания познакомиться уже не испытывала. Господи, куда я попала?!

Наверное, нет смысла подробно рассказывать, как мы добрались до усадьбы Маленбергов. За это время я выучила все шведские ругательства и подарила лесу килограмм кружева с нижних юбок. В карете я, правда, немного отдохнула, но поспать мне не удалось, так как на Джеральда вдруг напал словесный понос, и он во что бы то ни стало захотел поделиться со мной ощущениями умирающего человека. Пока я не пообещала выкинуть его из кареты на полном ходу, он не заткнулся.

Вообще, судя по всему происходящему, фортуна повернулась к нам не только спиной, но и чем похуже. Эх, где ты, мой миленький астрологический календарик! Наверное, весь этот месяц был крайне неблагоприятен для мошенничества. Особенно это подтвердилось по приезде в усадьбу.

Видимо, у графьев была гостевая неделя. Стоило нам въехать во двор, как слуги сообщили нам, что к Маленбергам в гости пожаловали два молодых человека. Тоже аристократы, ясен пень. Все мои мечты об отдыхе приказали долго жить. Я должна была спуститься в гостиную и раскланяться с новоприбывшими.

Но сначала я поднялась наверх под тем предлогом, что мне надо было переменить платье. Платье и в самом деле нужно было снять. При одном взгляде на его подол в голову лезли всяческие нехорошие мысли.

Облачаясь в миленькое зеленое платье, я расспрашивала горничную о новых гостях. Робость и заикание у большей части слуг уже прошли, и девица с удовольствием поделилась со мной кухонными сплетнями. Вообще, я заметила, что слуги заметно приободрились, когда мы с Джеральдом невольно возглавили народную борьбу с оборотнем в графском облике. В нас видели чуть ли не спасителей человечества. Мне совсем не улыбалась такая перспектива, но я решила не разочаровывать местный наивняк. Эх, знали бы они, с кем связались…

Так вот, девица Сигни сообщила мне, что приезд сюда молодых людей аристократического замеса не был случайным, а являлся частью матримониальных планов бабули Бульдог. За этих двух невинных лохов мамаша хотела выдать своих Бульдожек. Услышав это, я заранее пожалела парнишек, попавших в логово Бульдогов. Бедняжки вряд ли догадываются, какая участь им уготована.

Переодевшись, я отпустила горничную и забежала к Джеральду. Тот уже развалился на своем старом месте и лежал, довольный как ублаженный поросенок. Тощий парень, ранее изображавший Джеральда, живописно докладывал Ларсену обстановку:

— Значит, лежу я. Вдруг слышу — в двери ключ скрипит. Я свечу погасил и р-раз — под одеяло! Слышу, вошел кто-то. Женщина, ей-богу! Платье по полу шелестело и шаги мягкие, неслышные. Как она наклонится надо мной, я весь обмер! Ну, думаю, пришел мне конец!

— Ты разглядел эту женщину? — перебил его Ларсен. — Видел ее лицо?

— Нет, — понурился парень. — Я ж свечу потушил. А когда она надо мной наклонилась, вообще глаза закрыл. Испугался, вдруг она мне тоже что-нибудь в шею воткнет. Ну я заворочался, простонал что-то, она и ушла.

— И это все? — грозно переспросил Ларсен.

— Все, — испуганно прошептал парень.

Я не стала дожидаться суровой расправы и выскользнула из комнаты. Опять неизвестная женщина! Господи, ну почему мы не додумались спрятать в спальне Джеральда какую-нибудь служанку? Она бы, даже умирая от страха, уж точно опознала бы нашу отравительницу. Кстати, эта фанатка Борджиа работает весьма кустарно. Оставляет иголки с отравой где попало, возвращается на место преступления как в дешевом детективе. Определенно, ей не хватает опыта. Наверное, не часто практиковалась.

Вот с такими мыслями я спустилась в гостиную, горя желанием встретиться с двумя камикадзе, желающими познакомиться поближе с семейством Бульдогов. Камикадзе оказались степенными молчаливыми шведами, слишком юными, чтобы погибнуть от Бульдожкиных зубок во цвете лет.

Увидев меня, графиня слегка скукожила свое “прелестное” личико, но нашла в себе силы мило меня поприветствовать. Граф привычно выложил зенки мне на грудь, правда, бабуля Бульдог глядела благосклоннее. В общем, тихий семейный вечер.

Меня представили потенциальным женихам. Титула первого самоубийцы я не запомнила, что-то очень денежное и почетное. Звали его Эрик, а фамилию я опять пропустила мимо ушей. Впрочем, Эрик тоже вряд ли запомнил, кто я и как меня зовут, потому что при виде моего роскошного бюста впал в традиционный ступор. Со вторым аристократом дела обстояли сложнее. Во-первых, я почему-то запомнила его титул (маркграф), имя — Карл Юхан и фамилию — Ульфельдт, что для меня было крайне нехарактерно. Во-вторых, он решительно отказался глядеть на мою грудь, а вытаращился мне прямо в лицо. Нет, там, конечно, тоже было на что поглядеть, но я не ожидала такого прокола. Видно, парнишка любит шнурковатых вешалок. Тут я ничем не могла помочь. Тело Ангелики осталось за пределами досягаемости.