от того, чтобы дернуть бровью.

– Это… странно, что вам неизвестно, – сказал он уже не так сухо – за вежливостью проскальзывало недоумение. Видимо, Якоб все еще не мог понять, кто перед ним, и принимал меня за кого-то из местных девиц. Мало ли, кого там чародей мог притащить с собой, вдруг у него хобби такое, таскать сомнительного происхождения барышень в гости к друзьям?

– Я слышала про Запретный континент, – кивнула я. – Но не про чудовищ.

Он улыбнулся.

– Думаю, господин дель Эйве будет рад рассказать вам об этом.

– Кто? – моргнула я.

Якоб закашлялся. Он хотел что-то сказать, но не успел – двери открылись, в комнате появился тот самый лакей, который провожал меня до библиотеки, и, торопливо подойдя к своему начальнику, что-то сказал – так тихо, что я не разобрала слов.

Якоб выслушал его и кивнул.

– Господа уже закончили, – сказал он мне. – И ждут вас.

– О, прекрасно! – я постаралась улыбнуться, хотя вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок.

– Проводите леди, – сказал он лакею и шагнул в мою сторону. – Удачного вечера, леди Мари, – сказал он с поклоном. – Был счастлив служить вам.

 Рука в светлой перчатке застыла в паре сантиметров от моего плеча, словно Якоб все еще был готов меня схватить, но не желал этого делать по каким-то лишь ему ведомым причинам. Он вышел из зала стремительно и тихо, бросив суровый взгляд на бедного лакея, и растворился в полумраке.

«Я что-то сделала совсем не так, как было нужно», – думала я.

Пришлось сохранять невозмутимость и дальше все делать не так.

– Прошу прощения, ваше высочество, – сказала я, неуклюже кланяясь, когда оказалась в гостиной. – Ваш дворецкий невольно нарушил маскарад.

И застыла, старательно держа спину прямой.

– Леди все-таки побеспокоили, – покачал головой Кондор.

Был ли он недоволен – я не бралась судить, но вроде бы не хмурился.

Дар смерил меня теплым взглядом и рассмеялся. Это было настолько неожиданно, что я покраснела и поняла, что теперь вообще не представляю, что должна делать и как себя вести.

Рука принца указала мне на кресло, которое стояло между ним и волшебником. Молчаливый жест, не понять который было невозможно. Я еще раз неуклюже поклонилась и села в кресло, все еще держа спину прямой, и сначала сцепила руки в замок на коленях, как девочка, которая очень хочет показаться примерной, но потом передумала и положила их на подлокотники.

А потом увидела, что за время моего отсутствия здесь появилось еще одно существо.

Красивый пес, похожий на добермана, царственно лежал на полу между креслом принца и камином. Большие лапы он вытянул вперед, голову держал прямо и смотрел куда-то в пространство, изредка шевеля острыми ушками. Гладкая шерсть была графитово-серой, почти вся – только на широком лбу сияло белое пятнышко, формой напоминавшее не то незамкнутый круг, не то тонкий лунный серп.

Огонь в камине успели разжечь. Блики сияли на гладкой собачьей шерсти, на стенках бронзового кофейника, по паркету танцевали тени, а меня страшно колотило, словно бы и не было этого камина в двух шагах от меня.

Я уставилась на принца, кажется, чуть приоткрыв рот, как восторженная дурочка, хотя на самом деле я просто не знала, что делать. Принц, к счастью, занимался тем, что созерцал огонь, не слишком обращая на меня внимание – ровно так же, как его собака. Видимо, это было такое проявление милосердия.

– Твой кофе, милая.

«Стоило задавать несколько иные вопросы, – подумала я, забирая из рук Кондора свою чашку, – и попытаться узнать, как выглядят главные люди этого мира, а не в магические трактаты заглядывать».

Хоть бы предупредил, зараза!

О том, что чашка горяченная, желательно – тоже!

Кондор чихнул.

Принц отвел взгляд от огня.

Пес переложил лапы, закинув одну на другую.

– Я думаю, самое важное мы успели обсудить, – сказал принц волшебнику. – Я все услышал и принял к сведению. А теперь не будем заставлять леди испытывать неудобство, выслушивая наши скучные разговоры, – он снова улыбнулся и повернул голову в мою сторону.

И замолчал, рассматривая меня уже куда более пристально, чем когда увидел впервые, словно пытался разглядеть что-то важное и нужное ему самому. Он упирался локтями в подлокотники и держал ладони на весу, сцепив кончики пальцев, длинных и сильных. На правом мизинце я заметила массивное кольцо из красноватого металла.

Больше никаких украшений на принце не было, да и одет он был куда скромнее, к примеру, господина Форжо.

– Вы, как я понял, были сегодня в разных местах этого мира, в местах необычных и, я бы даже сказал, волшебных. Вам понравилось? – сказал Дар наконец.

– Конечно, – ответила я. – Особенно скелет кита в…

Я моргнула, поняв, что забыла название города.

Кондор фыркнул.

– В Альтеоне, – подсказал он.

– Да, в библиотеке, – закивала я.

– Занятно. – Улыбка на лице Дара не думала гаснуть. – А как вам моя библиотека?

– В ней хранятся только сборники законов? – спросила я, ставя чашку на стол.

– Не только, – сказал Дар, на секунду сощурившись. – Но в том числе они. Должен же я их где-то хранить. Более… личные книги я держу в другой комнате. Парадные покои нужны не для того, чтобы в них жить, а чтобы производить впечатление. О, вы этого не знали…

Я покачала головой, потому что действительно не знала.

– Леди, которая была до вас, тоже не знала многих правил и условностей, с нашей стороны – вполне очевидных. Здесь нечего стесняться. – Улыбка принца стала ободряющей. – Даже лучшие из нас не могут знать все на свете.

Он расслабленно откинулся на спинку кресла и положил ладони на подлокотники.

Я моргнула и посмотрела на Кондора.

Тот пил чай с самым невозмутимым видом и наблюдал за тем, как я буду выкручиваться.

– Мне понравились портреты, – сказала я, чтобы перестать бояться молчания. – В зале с картинами.

Да ты просто образец красноречия сегодня.

– Я польщен. – Дар улыбнулся, щурясь, как довольный кот, в лапы к которому попала маленькая беззащитная мышка. – Эта галерея, пожалуй, говорит обо мне больше, чем любая из комнат поместья, куда вы могли попасть. – Его улыбка на секунду стала чуть более кривой. – Но, боюсь, для вас это пока лишь череда незнакомых лиц, приятных и не слишком. Ученые прошлых веков, милое дитя, не всегда отличались внешней привлекательностью к тому моменту, когда удостаивались чести быть запечатленными на холсте.

Его голос звучал ласково, но я чувствовала звонкую, как сталь, насмешку – не злую, но все же колючую.

– Думаю, поименное знание всех твоих кумиров – немного не то, о чем леди стоит беспокоиться