– Недешевый, говоришь, – оценивающе посмотрела на Гошу женщина. – Украл небось, из квартиры вынес, а еще торгуешься!

– Не хочешь – не бери, – поддержал Гошу парень.

– А ты, наркоман, молчи! – ответила ему женщина. – Вижу тебя здесь каждый день, работать бы шел на завод или в колхоз, – без признаков обиды ответила женщина и скрылась в толпе.

– Ты с ними пожестче! Хотя они могут и милицию вызвать. Но толку, – закуривая, сказал парень.

Гоша продолжал высматривать потенциальных покупателей среди нескончаемого потока людей. Рядом парень подергивал на длинных резиночках кусочки разноцветного меха, безостановочно и гнусаво приговаривая: «Мышка-норушка, детская игрушка»...

– Вот он, – указал Шевцов на Гошу.

– Так, ты уже сюда перебрался, – в упор на парня смотрел капитан милиции. – Я же тебе полчаса назад все ясно объяснил.

– Что случилось, капитан? – обратился к нему стоящий рядом с Гошей парень.

– Ничего, собирайте, граждане, все свое имущество, и прошу на выход. Прокатимся до отделения.

– Зачем? Мы платим вам нормально.

– Затем, что я сказал! – приказал Шевцов.

В милицейском «УАЗе» капитан Одинцов сел на свободное место рядом с Гошей. Парня удивило, что в переходе брали всех, а в итоге в машине оказался только он один.

Он хмуро достал сигарету, прикурил и тут же бросил. Достал следующую и тоже бросил... Потянулся за новой – пачка опустела.

– Товарищ капитан, может, вы меня отпустите? Я вообще первый раз вышел на улицу.

– Что? А что случилось? – с издевкой посмотрел на Гошу милиционер. – Сервиз, небось, украл, чтобы выменять на наркоту.

– Не украл. Домашний он. Пока на работу не устроился, денег нет. Нечем платить за квартиру, – соврал Гоша.

На самом деле домашний сервиз его мать просто убрала в кладовку. Это был подарок бабушки, но им в семье не пользовались. В квартире и так хватало посуды. На это преступление Гоша пошел из-за Маши, которой было несладко в деревне. Надо было выручать девушку. Сторожем он устроился тоже для этого. Все равно с арестом Артюшина занятия на базе прекратились.

– Как вы меня задолбали! – устало ответил милиционер. – Каждый день занимаюсь этим дебильным онанизмом. Собираю вас в метро, отвожу в отделение, пишу кучу протоколов и передаю их в суд, а суд всех отпускает даже без штрафа «за отсутствием состава»...

– Это почему так?

– Да потому, что наш мэр издал свой указ, запрещающий торговлю в метро...

– И что из этого?

– А то, что я подчиняюсь мэрии.

– А кому легче, что вы мне влепите штраф?

– Государству. Только я в милицию не для этого шел... И еще... я сейчас вас везу, жгу бензин, а больше мне сегодня никто бензин не даст. И если вдруг где-то что-то случится, то ехать будет уже не на чем...

В отделении Гоша сел на край неудобной скамейки, ожидая своей очереди на составление протокола. Откинул затылок к обшарпанной стене и прикрыл глаза. Плохо. Плохо не то, что он попал в милицию «ни за что», да ничем это ему и не грозило, как только что рассказал капитан. Плохо то, что дома не было ничего из еды. Продажа сервиза была на сегодня единственной надеждой на появление денег.

Как с самого утра не заладилось, так и идет весь день кувырком... Маша уже второй день не отвечала на звонки. Странным было то, что телефон молчал постоянно. Еще вчера он хотел толкнуть сервиз возле супермаркета недалеко от дома, упросил знакомого постоять пятнадцать минут. Но потом появились рэкетиры, и пришлось почти час отпаивать их чаем, обещая, что это было в первый и последний раз.

День уже подошел к обеду, и перспективы разжиться к вечеру хоть сотней рублей становились все призрачней. В животе раздалось урчание, словно перекатили пару пустых бочек... «Сам знаю, что жрать охота. Потерпи. Пока нечем тебя зарядить, – про себя ответил Гоша. – Плохо. Все плохо. А если на Машин след напали бандиты?»

Одинцов и Шевцов тут? – раздался голос дежурного старлея в райотделе, куда Гошу буквально втолкнули его новые знакомые.

– Здесь мы.

– За вами приехали.

– Кто?

– Вон с ними пойдете...

Около двери дежурки стояли двое молодых, по-спортивному подтянутых людей с безупречными белыми воротничками, выглядывающими из-под шарфиков. Одинцов коротко смерил их взглядом. Знакомая униформа... Только для несведущих людей она может показаться гражданской формой одежды...

– Задание выполнили?

– Да, они у нас.

– Хорошо! – ответил самый коренастый из пришедших. – Его в эту машину, – он указал на стоящий прямо под окном райотдела черный «бумер».

В управление Зимин ехал с не покидающим его чувством тревоги. Он предчувствовал, что что-нибудь случится. После смерти милиционера, которого они давно начали пасти, могла последовать и другая смерть. Сомнений не осталось, что Бугрова нужно брать немедленно. Что, как загнанный в клетку зверь, он потерял контроль над собой и реальностью. Нужно было остановить его. Но как? Он тщетно пытался дозвониться генералу – было довольно поздно, но отсчет уже шел на часы.

Филатова он оставил в приемной, а сам поспешил к себе в кабинет.

– Ну, что нового? – с порога спросил Зимин у Дологоева.

– А угадай, – хмуро предложил Семен, не отрывая глаз от бумаг.

– Ты так не шути, – обиженно произнес Зимин.

– Одинцова грохнули.

– Как? – рассеянно спросил Зимин.

– Обычно.

– Убили так же, как Шевцова. Перевернули все вверх дном. Там наши ребята сейчас работают.

– Та-ак! – растягивая слово, удрученно произнес Зимин. – Они насмехаются над нами. Это же ежу понятно. А мы бездействуем.

– Я уже говорил с генералом. Он согласился, что Бугрова надо брать. Операцию назначил на завтра.

– Завтра его может и не быть в Москве.

– Посох сказал, что с санкцией могут быть сложности. Что только к завтрашнему утру, он этот вопрос утрясет. Бугров – фигура не мелкая, у него обширные связи в правительстве. Ты же сам, Саша, знаешь. Но есть и еще кое-что, – капитан Дологоев встал из-за стола и протянул Зимину листок бумаги.

– Что это?

– Это нашли в квартире у Одинцова. Это записка с требованием выдать Филатова.

– Так, а подпись? – просмотрев записку, спросил Зимин.

– Подписи, как видишь, здесь нет. Зато есть приписка. Куда ему явиться. Это на окраине Москвы. Возле речного порта. И как видишь, в их руках оказалась семья Артюшина, жена и дочь, а также один из его воспитанников, Гоша Паварин.

– Я знаю это место, тем более что требование к Филатову начинается сегодняшним днем. На часах час ночи, наверняка он держит его там.