Алексей рубил направо и налево и был обильно обрызган кровью. Несколько сильных ударов досталось и ему. Щит был проломлен в одном месте, но еще держался, шлем справа помят, но выдержал удар меча. Рубящий удар пришелся по кольчуге, да крепка новгородская сталь оказалась. Несколько колечек всего лопнуло, для кузнеца исправить – плевое дело.

Пока перед Алексеем были кнехты, новгородцы продвигались вперед, и иной раз лошади шагали копытами по телам. А когда рыцари развернулись – как стена возникла. Сказывалась выучка ливонская!

Против Алексея возник рыцарь. Шлем черный, вороненый, как и броня на груди, наручи. И щит черный, только герб бледно-голубой выделяется.

Рыцарь напирал конем, стараясь уколоть Алексея острием. Сотник отбивался, выжидая удобный момент. Рано или поздно атакующий выдохнется или допустит ошибку, вот тогда можно и самому атаковать, нанести решающий удар.

А из-за спины рыцаря слуга воинский кричит:

– Господин! Это он, обидчик ваш! Фон Рихтер, тот десятник перед тобой!

Алексей сразу вспомнил раненного им рыцаря, когда он обоз купеческий охранял, а ливонцы напали – свела их все-таки судьба лицом к лицу! Хотя лица рыцаря и не видно, за железным забралом оно скрыто.

Рыцарь, услышав слова оруженосца, или, как их называли сами ливонцы – «служащего брата», поднял меч вертикально вверх.

Алексей жест не понял.

Рыцарь поднял забрало:

– Хочу, чтобы ты, рус, видел мое лицо, как и я твое. После подлого ранения я мечтал встретиться с тобой в бою, и Господь услышал мои молитвы. Умри, как воин, а не как трусливый шакал!

– Кто бы говорил! – в тон ему отозвался Алексей. – Завещание оставил?

У рыцаря удивленно вскинулись брови – фон Рихтер был не простым «братом-рыцарем», а комтуром.

Членами Ливонского ордена были «братья-рыцари», или воины, «братья-священники», иначе – духовенство, и «служащие братья», или воинские слуги. Рыцари носили белые плащи с красным крестом и мечом на левом плече, священники – черные сутаны, а воинские слуги – серые плащи.

Орден делился на пять духовных княжеств и подчинялся магистру, резиденция которого была в Венденском замке. Рыцари давали братьям клятву послушания, безбрачия и распространения христианства на захваченных землях.

На землях ордена управлением и судом ведали командоры и фогты.

Княжества делились на округа. В мирное время старший брат, или комтур, управлял одним из замков ордена, в военное время или в походе командовал рыцарями округа.

Излюбленным боевым построением рыцарей была «свинья». В первом ряду находились самые оголтелые рыцари числом от пяти до десяти, каждый следующий ряд имел на два рыцаря больше. За каждым рыцарем в бою следовали его военные слуги – также конно и оружно.

Кнехты были наемниками – чаще из местных племен, пехотинцами. В мирное время они несли службу по охране крепостей и замков, в походах прикрывали тыл.

Глаза комтура злобно блеснули, и он опустил забрало шлема. Забрало защищало лицо рыцаря, но узкие прорези для глаз сужали сектор обзора.

Рыцарь привстал на стременах и нанес рубящий удар, но Алексей принял его на щит. Комтур явно жаждал отмщения, хотел вернуть свой меч – Алексей успел увидеть, как жадно сверкнули глаза фон Рихтера, когда он узрел его в руках Алексея. Вне всякого сомнения, он хотел вернуть свое оружие – для рыцаря это дело чести.

Комтур наносил по щиту Алексея удар за ударом, намереваясь разбить щит сотника и оставить его без прикрытия. Дело не быстрое, но верное. Щит легкий, ясеневый, по периметру железом окован. Но если целенаправленно бить в одно место, он долго не выдержит – Алексей уже видел на железной окантовке трещины. Надо переходить от обороны к нападению.

А рыцарь, как заведенный, без устали работал мечом.

Улучив момент, когда рыцарь занес руку с мечом для удара, Алексей упал на шею своего коня, выбросил вперед руку с мечом и нанес противнику мощный удар. Кольчуга сдюжила, не прорвалась, но удар получился сильный, в печень. Алексей знал, как это болезненно, самому как-то раз довелось испытать.

У рыцаря перехватило дыхание, он на мгновение замер и выставил перед грудью руку с мечом, не в силах завершить удар.

Алексей привстал на стременах и сам стал рубить щит комтура. Его щит не был окован железом, но был изготовлен из прочного дерева. От ударов меча летели только маленькие щепки, но щит не раскалывался.

Рыцарь начал отходить от удара в печень. Глаза, затуманенные прежде болью, теперь полыхали ненавистью. Прорези в забрале узкие, но глаза были видны. Приходя в себя, рыцарь выжидал за щитом, собирался с силами для атаки.

После очередного удара по щиту Алексей меч не отвел, а перевел его вниз и уколол рыцаря в бедро. Кольчуга здесь заканчивалась и было зерцало поножей, закрывавшее переднюю часть бедра.

Острие клинка скользнуло по железу и вонзилось в неприкрытую часть бедра. Неглубоко вошло, на ладонь – дистанция была великовата. Но рыцарь вскрикнул и глухо выругался под забралом, а Алексей успел заметить, что кончик ножа был в крови.

«Окропим снежок красненьким», – вспомнились ему слова из фильма «Место встречи изменить нельзя». Стало быть, ранен рыцарь. Боль от раны мешает в бою, а кровопотеря, если задет сосуд, ослабляет. Две-три раны, неопасные для жизни, но кровящие, могут решить исход поединка.

Комтур снова кинулся в атаку, но Алексей успел заметить, что рыцарь стал осторожничать, и больше над тем, как бы не пропустить удар. А еще – кровь по его бедру текла, стекала на сапог и капала со стремени в снег, неплохо! Стоит продержаться немного, и рыцарь ослабеет, станет легкой добычей. Но пока он опасен.

Его военный слуга, желая помочь комтуру, попытался зайти слева, но один из гридей, убив своего противника, напал на слугу. В руках дружинника был боевой топор на длинной ручке, в умелых руках – оружие грозное, потому как большой и обладающий инерцией. Отбить такой топор даже мечом сложно, надо обладать хорошей физической формой.

Дружинник молотил врага почти непрерывно, но слуга пока держался, подставляя щит, от которого летели щепы и местами уже появились сквозные дыры. Вместо помощи комтуру он сам теперь нуждался в ней.

Когда рыцарь нанес удар мечом, Алексей подставил свой клинок и на отбиве скользящим ударом крепко задел предплечье рыцаря. Наручи из хорошей стали промялись, прорубить их не получилось, но они стиснули правую руку рыцаря.

Комтур резко выбросил руку с мечом вперед, клинок распорол плащ на боку у Алексея и проскрежетал по кольчуге. Тесно, нормально вскинуть меч для удара невозможно.

Кулаком правой руки с зажатым в ней мечом Алексей ударил навершием рукояти в забрало. Клацнул металл, и рыцарь застонал, видимо – досталось по зубам или подбородку.

Они отпрянули друг от друга, и Алексей понял, что рыцарь, хоть и ослаб от ранения, все еще силен и надо с ним как-то кончать, и так рыцари уже сильно теснили новгородцев. Потери с обеих сторон были велики, телами убитых противоборствующих сторон был усеян весь центр луга, и по ним топтались живые люди и кони. Даже кто просто ранен был и упал, уже не уцелеет.