- Не меньше трех, - прикинул Мизгирь. - На следующий день после землетрясения Морока видели близ нашего поселка. Но прибитое к косяку сердце начало разлагаться, так что его вырезали из тела явно не вчера.

- Пропади всё пропадом! - всплеснул руками чулымец. - Ежели так, выходит, это не святоши, а Морок базарил с нами насчет «колес»!

- Вы что, не видели, с кем договаривались?

- Нет. Нам отвечали через дырку в досках. Но ты сам прикинь: с чего бы вдруг мы заподозрили, что в конторе чужак?

- Оба-на! - воскликнул Сачок, открыв дверь чуланчика и обнаружив за ней огромный сейф, куда при желании поместился бы даже мотоцикл. - Слышь, Культяпый, кажись, я нашел тайничок святош!

- Он заперт? - поинтересовался громила, поднимаясь со стула. Ему не хотелось возвращаться к боссу с одними плохими новостями. Доставленная Чулыму коробка с лекарствами обещала подсластить для него «пилюлю» дурных вестей.

- Ключ торчит в двери, - ответил Сачок. - По ходу, Морок и тут покопался. Но ведь он не двужильный, чтобы утащить отсюда всё. Что-то здесь наверняка осталось.

- Погоди, не открывай! - всполошился Мизгирь. - Морок жил здесь три дня. Мало ли какую подлянку он мог устроить тому, кто... А, черт возьми!

Предостережение безнадежно запоздало. Сачок к нему не прислушался и, потянув за торчащий из скважины ключ, открыл дверь сейфа. Вот только обнаружил внутри совсем не то, что хотел.

Раздался металлический щелчок, бандит отшатнулся от двери... и схватился обеими руками за торчащий у него из солнечного сплетения, арбалетный болт. Который он, видимо, хотел выдернуть, но не смог, поскольку силы уже оставили его.

- Что за на?.. - только и вымолвил Сачок, после чего его глаза закатились и он рухнул навзничь. Прямо в размазанную по полу, чужую кровь.

- Сачок, твою мать! - Культяпый подскочил к корешу, но, как и в случае с Дубаем, тоже ничем не смог ему помочь. Короткая стрела вошла в тело Сачка почти целиком, а ее наконечник торчал у него из спины.

«А ведь я его предупреждал!» - хотел сказать Мизгирь, но деликатно промолчал. И дождался, пока у Культяпого минует приступ бешенства. Кратковременный, но яростный. Схватив стул, громила размолотил его в обломки о стену, затем перевернул стол и напоследок пнул печурку, видимо, собираясь опрокинуть и ее. Но та устояла, и чулымец лишь отбил себе ногу.

- Долбанная чугуняка! - Морщась, Культяпый оперся о стену и затряс ушибленной ступней. - Слышь, Мизгирь: если здесь и остались лекарства, они все в этом долбанном сейфе. Иди проверь, если они тебе позарез нужны. А мне уже осточертели трупы и подлянки.

- Хорошо, - не стал спорить комвзвод. После чего подошел к сейфу, встал так, чтобы не нарваться на еще одну стрелу - маловероятно, но кто знает, - и посветил внутрь фонариком.

Нехитрая ловушка с арбалетом была в сейфе одна. Но Морок мог припрятать второй убийственный сюрприз среди коробок. Продолжая стоять сбоку от двери, Мизгирь кинул внутрь сначала один обломок стула, а затем еще парочку. Так, чтобы они толкнули штабель из коробок и заставили ловушку сработать.

Ничего не случилось, и капитан рискнул наконец войти в хранилище.

Красные кресты на упаковках дали понять, что чулымцы не ошиблись. Запас медикаментов в конторе и правда был серьезный. Но прежде чем выбросить наружу коробки и проверить их содержимое, Мизгирь обратил внимание на переносной контейнер с шестью металлическими баллонами. Они походили на те, которыми пользуются дайверы и альпинисты, только их упаковка выглядела как армейская. И была рассчитана не на шесть, а на восемь баллонов - два гнезда в ней оказались пусты.

- Будь ты проклято, больное животное, - вновь обругал Мизгирь Чернобаева. Затем приподнял контейнер за ручку и прикинул, сколько тот весит.

Он и впрямь был тяжел для того, чтобы таскаться с ним по округе. Но сами баллоны тянули килограмма на три каждый, и парочку таких можно было унести в одиночку. Особенно Мороку, не обремененному винтовкой и запасом патронов.

- Думаю, всем нам нужно поскорее возвращаться к своим, - подытожил комвзвод, подавая коробки Горынычу. Тот перекидывал их остальным, а они в свою очередь начали вскрывать упаковку, ища необходимые медикаменты.

- Верно толкуешь, стрельбан, - согласился Культяпый, тоже участвуя в потрошении трофейного груза. - Надыбаю правильные «колеса» и помчусь назад, как наскипидаренный. Жаль бросать тут Дубая и Сачка, не по-братски это. Но один я их до кабака не дотащу, так что пусть полежат - авось еще вернусь сюда с корешами.

Снаружи долетело эхо далеких выстрелов. Первых с тех пор, как стрельбаны и чулымцы вторглись в убежище «святых».

- Это откуда? - встрепенулся капитан, а следом за ним и остальные.

- Кажись, с юга, - прикинул чулымец, навострив ухо. - Ага, с юга. Где-то за городом шмаляют.

- Вот дьявольщина! - Капитан выбежал на улицу и опять прислушался. К этому моменту стрельба утихла, но минуты через полторы возобновилась. И тоже ненадолго. Через десяток выстрелов опять наступила тишина.

- Палят на кирзаводе или рядом с ним, - заключил Кайзер. - Точно тебе говорю.

- Сам слышу, не глухой, - буркнул в ответ Мизгирь. И, достав рацию, вызвал Боржоми. - База, это ищейки! Прием! Как слышите, база? Доложите, что у вас происходит? Прием!

Боржоми молчал. Комвзвод вызвал его повторно, затем еще и еще. Бесполезно - ни ответа ни привета.

И вот, когда чертыхающийся Мизгирь решил убрать рацию назад в карман, ее динамик внезапно щелкнул и из него послышалось:

- М-мед в лесу м-медведь нашел: м-мало м-меда, м-много пчел.

Комвзвод не узнал этот вкрадчивый голос. Хотя стишок был ему знаком - недавно он читал его дочери в одной детской книжке. Но не голос и не стишок заставили Мизгиря покрыться холодным потом, а то, как незнакомец растягивал слова, начинающиеся на букву «М».

- Морок?! - дрожащим голосом поинтересовался капитан. - Морок, это ты?

- Спит спокойно старый слон, стоя спать умеет он, - процитировал голос другие строки из того же стиха.

На комвзвода обрушилась новая ледяная волна страха. Человек, завладевший рацией Боржоми, читал азбуку Маршака. Ту самую книжку, по которой Мизгирь разучивал с дочерью буквы. И которую видел у нее в руках буквально вчера, когда они пережидали в палатках дождь.

- Отвечай мне, сукин сын! - потребовал капитан, сжимая рацию побелевшими от напряжения пальцами - Кто ты такой, мать твою?! Откуда у тебя передатчик?! Где Боржоми?!

- Носорог бодает рогом - не шутите с носорогом! - ответила рация еще одним знакомым двустишием.

- Слушай меня, Морок! - задыхаясь от злобы и страха, проорал комвзвод. - Слушай внимательно! Не дай тебе бог...

- Не поймет Мизгирь теперь, кто охотник, а кто зверь. - На сей раз чтец озвучил строки собственного сочинения. После чего разорвал связь. И сколько ни кричал Мизгирь затем в микрофон, никто ему больше не ответил.