Такими «идеями» была набита голова господина М. Хоффа, что немедленно выяснилось при первой же нашей встре­че с ним, когда мы начали беседу. Я был просто поражен со­вершенно несвойственным для европейцев тоном, взятым им, и, в частности, заявлением: «Вы, парламентарии России, не представляете своих избирателей; у Вас — недемокра­тическая Конституция; вам следует переизбраться...» и т.д. Мне, однако не привыкать ставить на место такого рода не очень умных людей. Не буду здесь приводить все мои ар­гументы — они, очевидно, хранятся в архивах Европарламента. Скажу лишь, что после 2-часовой нашей дискуссии господин Хофф основательно сник, он попытался «отыграть назад» свои первоначальные заявления и даже «свалил» вину за дезинформацию на разного рода делегации, которые здесь бывают.

Но в целом ситуацию изменить наша делегация не смог­ла. Это подтвердилось на моей пресс-конференции в стенах Европарламента. В ней принял самое деятельное участие один из самых ярых ненавистников Верховного Совета, заместитель председателя делегации ЕП по связям с СНГ, британский лорд М. Беттел. Он даже попытался устроить нечто типа уличного скандала, но я его высмеял. Достопоч­тенный лорд несколько раз на высоких тонах, перебивая меня, выдвинул несколько «обвинений»:

— Пока вы, профессор Хасбулатов, занимаетесь «высо­кой политикой» в Москве — у вас на родине, в Чечне, сфор­мировался сепаратистский режим.

Вы — ученый, и должны были бы хорошо знать историю парламентаризма, в том числе на примере Великобритании, и способствовать перенесению цивилизованных парламен­тарных систем в Россию. А Вы этому препятствуете.

Вы лично, «срывая» намерения господина Ельцина по принятию новой демократической конституции и т.д.

Я придав добродушный вид, ответил приблизительно сле­дующим образом: «Дорогой лорд Беттел, я с уважением от­ношусь к давним парламентским традициям Великобрита­нии. Не подскажете ли мне, как бы мне обеспечить в наших, недемократических российских условиях сохранение пожиз­ненного статуса депутата так, как это принято в верхней палате — палате лордов британского парламента. Дорогой Беттел, вы, насколько я знаю, пожизненно и даже — наслед­ственно, занимаете это место в британском парламенте, не так ли? (В зале хохот. Беттел весь покрылся пятнами, что-то норовит сказать соседям, они — смеются...) Что касает­ся чеченского сепаратизма, мне не хотелось бы отделаться шуткой. Могу сказать следующее: я полагаю, у меня доста­точно и личного авторитета, и реальных возможностей для полного, исчерпывающего решения этого «вопроса». Единст­венное, чего у меня нет — так это времени. Мне не дают ни секунды времени для его решения те самые «силы», которые вам, уважаемые депутаты Европарламента, внушили со­вершенно ложные представления о политической ситуации в России и, в частности, о российском парламенте.

Мои представления об этике одного из высших должност­ных лиц России и врожденные понятия о чести и морали не позволяют мне даже одной фразой дать реальную характе­ристику тех политиков из России, которые являются источ­никами вашей информации. Правильнее сказать — <источ­ником» дезинформации. Ограничусь тем, что скажу следую­щее: Верховный Совет России — парламент нашей страны, не менее законный и не менее демократичный, чем любой из ваших европейских парламентов; наша действующая Кон­ституция, о которой, похоже, вы ничего не знаете — не менее демократическая, чем любая из ваших Конституций. Когда принимать новую Конституцию, когда проводить национальные выборы — это наше внутреннее дело. Ваше дело — сотрудничать с тем парламентом, который дейст­вует в России. Или не сотрудничать — я разве настаиваю на этом? Не хотитесотрудничать с нами? — Не надо. Мы выбрали свой путь к изменениям страны самостоятельно, без консультаций с вами. Когда наш российский парламент был окружен танками, я разве согласовывал свою линию по­ведения с вами? — Почему мы ныне должны действовать, исходя из предпочтений господ беттелов и прочих? Меня совершенно не интересует их мнение. Россия не собираем­ся устанавливать с Европой отношения на базе вассальных принципов...

А что касается Великобритании, насколько я помню, там вообще нет никакой конституции, действуют какие-то на­следственные или назначаемые «лорды», которые формиру­ют верхнюю палату. А в Северной Ирландии идет бесконеч­ная война — как это понять? Вам, господин Беттел, стоит заняться демократизацией Англии, вместо того, чтобы по­учать меня ... (хохот в зале. Аплодисменты).

— Господин Беттел затронул вопрос о «чеченском сепа­ратизме». Сепаратизм — это явление «заразное». Лучший способ его нейтрализации — это подавление его очага, как только он появляется. Британские власти своим неумением борьбы с ирландским сепаратизмом, волей или неволей, спо­собствовали распространению этого явления по всему миру, в том числе на Российский Кавказ. Вы это понимаете, лорд Беттел?..»

Успех был реальным, «разрядка» в отношении к нашей де­легации после этой пресс-конференции была очевидной, вра­ждебность сменилась дружелюбием. Но это было, конечно, неустойчивое состояние, продиктованное всего лишь явным интеллектуальным превосходством перед слабым противни­ком... В общем, следующие два дня прошли вполне в духе «европейской солидарности»! — Мы немного отдохнули в прекрасном Страсбурге.

7 июля 1993 года в Токио открылось совещание глав государств и правительств семи главных мировых держав. Лидеры одобрили создание специальной международной программы помощи России — Фонда поддержки привати­зации в России, выделив для этих целей свыше 1 млрд долл.; еще 2 млрд долл. должны были обеспечить Всемирный банк и другие международные организации. Но это Совещание «семерки» запомнилось не этой стороной вопроса, и даже не тем, что министр иностранных дел Германии Кинкель заявил: «Усилия Германии подошли к пределу ее возмож­ностей», а потому в деле оказания финансовой помощи реформам России необходимо «справедливое разделение международной ответственности в этой сфере». Таким об­разом, в период 1991—1993 годов, добившись от Ельцина максимума возможных уступок, Германия ловко «подклю­чила» к «расплате» за эти «уступки» G-7.

Интрига развернулась вокруг... салфетки, оставленной на столе после дружеского обеда Клинтона и Ельцина. На этом обеде Клинтон, пытаясь предстать более информированным и опытным политиком, по-дружески шепнул Ельцину, что в его, Ельцина, переговорах с японцами по проблеме Курил не следует «доверять японцам — они говорят одно, а думают совершенно об ином». Ельцин, обратив внимание на эти ни­чего не значащие словам собеседника — такого же, как и он сам словоблуда, записал эту фразу на... салфетке. Но, будучи известным растяпой, конечно, забыл эту бумажку. Она оста­лась на столе, ее подобрала, после ухода двух господ прези­дентов, подсевшая к этому же столу канадская журналистка. Разобравшись, что к чему, она немедленно опубликовала со­держание корявых записей, сделанных непослушной рукой Ельцина.

Разразился скандал. Вся мировая печать обсуждает не результаты переговоров лидеров мировых держав, а «сал­фетку Ельцина». Государственный секретарь США «оп­ровергает» слова, якобы сказанные Клинтоном, вынужден комментировать и Клинтон. В общем, смех на весь мир...