— Саня, я дилетант, я не спорю. Но тебя послушать, так и Чернобыля не было, — сказал я как можно мягче.

— Ой, ну хватит, хватит! — закипел Саша. — Это было 30 лет назад. Параллели совершенно неуместны!

— Саня, за что купил — за то продаю. Там фонит. Давай вместе съездим и проверим ещё раз. Давай, кого-нибудь из института возьмём.

— Это не ко мне вопрос, — замкнулся он окончательно. — Это в Роспотребнадзор надо, в Минэкологии, я не знаю… руководству этой «Зари» напиши. Мы не вправе никакие заключения делать. Мы учебное заведение.

— Ответа от Минэкологии я буду ждать месяц, а потом придёт отписка, что всё нормально. А как найти контактное лицо на самой «Заре», я пока не знаю. Слушай, ну а если человек нашёл в лесу источник радиации, что он должен сделать?

— В лесу — это одно. Можно в полицию позвонить, они уже сообщат ответственным лицам. А если это режимный объект… Насколько я знаю, единственной организацией в нашем регионе, которая уполномочена на такие исследования, является лаборатория радиационной и химической безопасности при НТЦ «Изотоп-ФД». Набери им.

Мы попрощались. Сашу огорчил разговор: ему не нравилось, когда люди пытаются заниматься не своим делом. С этим трудно спорить.

На планерке был бенефис Нели. Журналисту приятно, когда его статью хвалят или она собирает большой трафик, но всё же самым ценным является не статья, не трафик и не ажиотаж, а реальные изменения, которые она повлекла.

Всю прошлую неделю Неля копала историю о молодом парне-таксисте, который так яростно сопротивлялся двум вооруженным грабителям, что один из них скончался в больнице, а второй, как часто бывает, ныл теперь про отсутствие грубых помыслом и старую мать на иждивение. Всё шло к тому, что таксиста обвинят в превышении самообороны и закроют лет на пять. Неля проявила изобретательность, раздобыла запись происшествия с направленного в салон регистратора и опубликовала, после чего её телефон раскалился от звонков полицейских чинов, требовавших убрать из публичного поля приобщенную к делу улику. Но волна набрала силу, люди встали на сторону таксиста, и уже в понедельник утром полиция вдруг изменила тон комментариев. Дело отправили на доследование.

Алик был в восторге.

— Это пример нам всем. Вот так вы должны работать. Беспристрастно и бесстрашно, — грохотал он на планерке.

Гриша, по-моему, слегка ревновал.

— Но всё-таки мы должны думать о возможных последствиях. Я не про конкретный случай, но в погоне за жареным не нужно заходить слишком далеко. Нужно тщательно проверять факты.

Я нарисовал на клочке бумаги руку с оттопыренным большим пальцем, что-то вроде трехмерного фейсбучного лайка, свернул и подтолкнул к Неле. Она улыбнулась и показал мне палец вверх.

Неля действительно абсолютно бесстрашна.

В то утро вышла коллективная статья под названием «Сизый голубь: отделяем мифы от правды». Статья окончательно запутала вопрос. Четыре эксперта были против истребления голубей и недоумевали от самой постановки вопроса, зато двое аргументированно, на цифрах, показывали урон от их жизнедеятельности, сравнивали голубей с крысами, тараканами и саранчой, доказывали экономическую целесообразность их травли. Для отлова голубей один из экспертов предлагал использовать какие-то хитрые клети и электрический ток.

Алик был доволен: в первый же час голубиная дискуссия спровоцировала 200 с лишним комментариев. Один лагерь спорщиков называл оппонентов живодёрами и зверьём, а те в ответ упрекали сердобольных в нежелании следовать фактам.

После планёрки я нашёл телефон лаборатории НТЦ «Изотоп-ФД». Дозвониться удалось раза с третьего. Растерянный женский голос делал такие паузы, словно связь то и дело прерывалась. Выслушав меня и задав пару странных вопросов, вроде «а кто у вас заказчик», она сообщила, что некого Владислава Аркадьевича сейчас нет, а без него такие вопросы не решаются.

До Владислава Аркадьевича мне удалось дозвониться часа через два. Он оказался сотрудником лаборатории с резким, нетерпеливым голосом.

— Ну? Ну? Ну и что? А от нас вы что хотите? Я не знаю, куда обращаться. Обратитесь в Министерство экологии.

В конце концов он дал мне телефон Виталия Ивановича. Тот, на удивление, сразу взял трубку, а когда узнал, что я из СМИ, смягчился и перестал спешить. Я рассказал ему о подозрительном месте около комбината «Заря» и спросил, могут ли специалисты лаборатории выехать с нами для проверки.

— Я не могу вам ответить, — сказал Виталий Иванович, и сразу стало ясно, что он разбирается в вопросе. — Видите, это же не так просто. Нужно понимать, с чем мы имеем дело. Возможно, нужна передвижная лаборатория, она сейчас расписана до августа, фактически. У нас же, понимаете, люди не сидят и не ждут. Они все в полях.

Как и Саша, он прозрачно намекнул на горячность моих предположений. Когда я пустил в ход козырь насчет хранилища радиоактивных отходов, он совсем уж зачерствел и заявил, что это вряд ли касается его лаборатории.

Я не сдержался и сказал:

— Виталий Иванович, я не понимаю, что происходит. Я звоню в лабораторию, которая специализируется на выявлении радиоактивных загрязнений, и сообщаю, что нашёл очаг. Пусть вы не можете или не хотите ехать с журналистами — хорошо, действуйте на своё усмотрение. Когда вам сообщают о радиоактивном загрязнении, что вы должны делать?

— Мы работает по контрактам с ведомствами и организациями. Мы не служба оперативного реагирования. Поймите, мы не можем снимать людей с работы и ехать куда-то, потому вам что-то кажется. Будет предписание, мы поедем. Опять же, вопрос оплаты. Вы как юридическое лицо или как физическое?

— Я вообще надеялся, что ваш специалист съездит с нами бесплатно, в конце концов, это не праздный вопрос. Я могу забрать его на машине, обедом накормить…

— Нет, ну вы говорите, что это комбинат «Заря»… Я не знаю, может быть, там допуски какие-то для работы нужны.

— Мне сказали, у вашей лаборатории есть такие допуски.

— У нас есть допуск на определенные предприятия. Насчет комбината «Заря» я не в курсе.

Мы ещё пару раз повторили друг другу свои аргументы, я раздраженно хлопнул трубкой и пошёл пить кофе. Единственной пользой Виталия Ивановича было указание на сайт со списком организаций, которые могли мне помочь. Список включал около двадцати фирм.

Вялость Виталия Ивановича объяснил мне говорливый человек в первой же компании из списка:

— Изотоповская лаборатория по контрактам работает на сертификацию в основном. Это коммерческое предприятие. Они выдают заключения о безопасности заводам, застройщикам и так далее. Нет, им с вами возиться нерентабельно. У них очередь на три месяца.

Но и помочь мне общительный голос не смог.

— У нас же радиометры под радон, это альфа-излучатель, — ответил он. — А вы говорите, что там бета-радиация. Вам надо в универсальную лабораторию. Вот, кстати, «Изотоп-ФД» может такие измерения проводить.