Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но если Кеннеди не твой бойфренд, кто же он?
Хороший вопрос.
– Коллега с работы. Вернее, мы работаем в разных филиалах. О космической программе он придумал, но не все: он действительно подавал туда заявление и был принят. Вот откуда он столько знает о космосе. Сейчас он работает в «Стар Паблишинг», как и я. Не вини его во лжи, он хотел мне помочь. Это целиком моя вина.
Интересно: несмотря ни на что, я по-прежнему его защищала.
– Да, ловко вы меня одурачили… – послышалось в трубке ожидаемое. Но следующий мамин вопрос меня удивил: – Слушай, а почему вы не вместе? Кеннеди мало того что лгал ради тебя, он – находка во всех отношениях! Между вами такие флюиды, что хоть рукой щупай. Такого не подделаешь, Райли.
– Это сложно, мам. К концу моей поездки, когда мы гостили у его родных, я действительно начала в него влюбляться.
Мать засмеялась:
– Видишь, судьбу не обманешь!
М-да уж.
– Но ты все равно прости меня за ложь.
– Ну, он нас всех очаровал… Больше так не делай, Райли, и не только потому, что врать нехорошо, а просто какой в этом смысл? Я люблю тебя такой, какая ты есть, даже если в письмах порой перегибаю палку. Клянусь. Я не догадывалась, что тебе неприятно. Знаешь, после смерти вашего отца я искала способы отвлечься – делала рождественское оформление все больше и роскошнее, старалась в своих письмах выставить все просто идеальным. Понимаешь, – тут ее голос задрожал, – мне без него очень грустно. Я держусь изо всех сил, но я не знала, что без вашего отца мне будет так плохо.
– Мам, мне очень жаль. Я тебя люблю.
– Видно, я убедила себя, что если все поверят, какая у меня замечательная жизнь, то в конце концов в это поверю и я. Не лучший пример я подала своим детям, но, Райли, всегда будь со мной честна, даже если я этого не заслуживаю… – Мама вздохнула. – Расскажи мне о Кеннеди. Ты ведь мне толком так и не ответила, какие есть препятствия вашему сближению?
– Это длинная история, но суть в том, что бывшая невеста Кеннеди в итоге вышла замуж за его брата.
Мать ахнула.
– Ужас какой! Погоди, так это на ту свадьбу вы ездили?
– Да. С тех пор Кеннеди сторонится отношений, не желая снова такое пережить, хотя я не могу сказать с полной уверенностью, что именно поэтому он мне не позвонил. Должно быть, я его просто не интересую.
Вдруг что-то звякнуло об оконное стекло – мелкое, вроде камушка. Почуяв неладное, Сестра Мэри-Элис залаяла и побежала к окну.
– Мам, подожди…
Выглянув на улицу, я увидела то, чего меньше всего на свете ожидала увидеть: мужчину на красивой белой лошади. Я прищурилась, стараясь разглядеть, кто это. Секунду спустя мои глаза выпучились, и я, беззвучно ахнув, отскочила от окна. Телефон выскользнул у меня из руки и упал на пол. Я слышала мамин голос в трубке, но я не могла делать несколько дел сразу.
Не каждый день мужчина твоей мечты приезжает к тебе на белом коне!
Я распахнула окно, не заботясь о морозе.
– Кеннеди! Ты что такое делаешь?
Он явно с трудом справлялся с лошадью. Конь поднялся на дыбы, и Кеннеди едва удержался в седле. Опустившись на все четыре ноги, лошадь оглушительно заржала и принялась беспокойно топтаться на месте.
Кеннеди ухитрился прокричать, подбирая поводья:
– Райли, ты можешь на минуту спуститься?
Все еще в шоке я нагнулась и подняла с пола телефон.
– Райли, у тебя все в порядке? – в панике кричала мать. – Я слышала треск! Что происходит? Что стряслось?
Как в тумане, я побежала к двери, но заметила, как Сестра Мэри-Элис поглядывает на открытое окошко. Я загнала собачонку в спальню и прикрыла дверь, тут же снова кинулась к выходу и, задыхаясь, объяснила ситуацию, кое-как заперев замок и кинувшись вниз по лестнице:
– Мам… я… телефон уронила… Слушай… тут Кеннеди… вспомни солнце, вот и лучик… он приехал… сюда… на коне.
Это ее заинтересовало.
– Ты сказала – на коне?!
Я не удержалась от смеха.
– Да! На белом!
– Не поняла.
– Мам, я тоже не поняла.
– Ладно, беги вниз и узнай, что он хочет. Что бы ни происходило, не вешай трубку! Я должна это слышать!!!
Выбежав на тротуар, я остановилась, глядя на Кеннеди расширенными глазами, совершенно покоренная увиденным.
Кеннеди, совсем замучившись с разыгравшейся лошадью, топтавшейся между двух припаркованных машин, неожиданно спросил:
– Я опоздал?
– Куда опоздал?
– Она тебе уже ответила?
– Кто?
– Ида, Сорайя – как ее там, черт побери!
Сорайя?! Откуда он знает, что я снова ей написала?
– Нет, так и не ответила, но откуда ты…
– Я видел тебя с тем парнем и подумал…
– С каким парнем?
– Позавчера ты с ним вышла из подъезда.
– А, с этим? Нет, это было платоническое свида… – Я встряхнула головой. – Стоп, Кеннеди, ты за мной следил, что ли?
– Нет, я кофе пил через улицу… – Он с трудом сдерживал коня. – Короче… я опоздал?
Ума не приложу, как он догадался про Сорайю, но мне было все равно. Я была ужасно рада его видеть.
Я заглянула ему в глаза, и то, что я увидела, вызвало у меня слезы. Морозное дыхание клубилось у моего лица, когда я отчаянно замотала головой и выговорила слова, которые Кеннеди желал услышать:
– Нет, не опоздал.
– Райли, я…
Договорить он не успел – его прервало тонкое тявканье Сестры Мэри-Элис. Подняв головы, мы увидели, что собачонка лает, прижавшись носом к окну моей спальни. Конь от испуга разошелся окончательно, чуть не сбросив седока на землю. Остановившись на секунду, он навалил на тротуар большую кучу навоза и галопом поскакал по улице. Кеннеди чудом держался в седле.
Я в ужасе смотрела на это, а издалека донеслось:
– Подожди меня, Райли, я сейчас верну-усь!
Я почти забыла, что держу телефон. Из него доносился приглушенный мамин голос:
– Райли, что у вас происходит, во имя Господа?
Я поднесла телефон к уху.
– Мам, я сама не поняла. Кеннеди приехал на белом коне. Я не успела толком расспросить, потому что Сестра Мэри-Элис начала тявкать из окна. Она испугала лошадь, и та обкакала весь тротуар, а потом рванула в галоп, и Кеннеди держался из последних сил!
– Что вы там все, с ума посходили? – донеслось из мобильного сквозь взрывы хохота.
Я покачала головой и широко улыбнулась, слыша,