C началом следующего года стало реализовываться все, над чем братья работали, чтобы добиться заключения договоров продажи. 8 февраля 1908 года Министерство обороны наконец приняло их предложение о цене 25 000 долларов за «Флайер». А меньше чем через месяц, 3 марта, они подписали соглашение с французской La Compagnie Générale de Navigation Aérienne с условием публичной демонстрации «Флайера» во Франции в середине лета.

I.

«Я сейчас еду в Китти Хок, чтобы подготовить лагерь для проведения небольшой практики перед официальными испытаниями в Вашингтоне и во Франции», – написал Уилбур Октаву Шанюту из Элизабет-сити 8 апреля 1908 года. Решение впервые приступить к большим публичным демонстрациям их «Флайера» – как самый важный и сложный шаг из всех, которые братья до сих пор предпринимали, – было, наконец, принято, а необходимость в «небольшой практике» действительно назрела. Оба брата не летали на аэроплане в течение двух с половиной лет, с осени 1905 года.

Уилбура предупреждали о том, что лагерь на Килл-Девил-Хиллз полностью разрушен, но то, что он увидел, превзошло самые худшие его ожидания. От самого первого дома остались только стены. Новый дом исчез, унесенный жестокими ветрами или разобранный на части злоумышленниками, которых, как понимали братья, уже не привлечь к ответственности. Водяной насос тоже кто-то унес. Полы обоих домов занесло полуметровым слоем песка и обломков. Бродя среди развалин, Уилбур поднимал детали и куски своих машин постройки 1901, 1902 и 1903 годов.

Можно себе представить, в какое уныние привело увиденное того, кто еще недавно жил в отеле «Лё Мёрис».

Уилбур договорился, что временно поживет на спасательной станции Килл-Девил-Хиллз и с помощью двух местных плотников начал заново отстраивать здания. Сильные ветры, проливные дожди и жестокие приступы диареи не облегчали жизнь. «Условия почти невыносимые», – записал он в своем дневнике. Тяготило его и то, что многие из тех, с кем они с Орвиллом работали в недавнем прошлом, либо умерли, либо уехали. Билл Тэйт был занят на работе, Джон Т. Дэниелс перевелся на спасательную станцию в Нэгс-Хед, Дэн Тэйт умер.

Вскоре в Китти Хок подъехал механик из Дейтона Чарли Фернас, которого братья наняли, что он помог им, и к 25 апреля, когда прибыл Орвилл с упакованными в ящики деталями «Флайера», лагерь был почти готов.

Утро пятницы 27 апреля ушло на вскрытие ящиков, сборку крыльев и изготовление верстака. Во второй половине дня они починили несколько нервюр, сломанных при транспортировке, и начали сшивать нижние секции. Установка двигателя и направляющих цепей, а также работы по монтажу направляющей дорожки заняли еще несколько дней.

Основное изменение в конструкции на этот раз заключалось в том, что теперь «Флайер» был двухместным. Пилоты должны были сидеть рядом друг с другом в первую очередь для того, чтобы лучше управлять деформацией крыльев. Таким образом, они не должны были больше лежать на животе, вытягивая шею, чтобы видеть происходящее впереди. Аэродинамическое сопротивление теперь было больше, но достигнутые преимущества перевешивали это обстоятельство.

В течение трех недель после приезда Уилбура на Внешние отмели здесь не появлялся ни один репортер. Затем норфолкская газета «Вирджиниан пайлот» опубликовала повсеместно подхваченный другими изданиями полностью выдуманный материал о том, что братья Райт, опять вернувшиеся в Китти Хок, уже совершили 16-километровый полет над морем при ветре скоростью 24 километра в час. В два счета репортеры множества изданий примчались на Внешние отмели. Первым здесь оказался молодой репортер-фрилансер из газеты «Нью-Йорк геральд», Д. Брюс Сэлли. Он прятался среди виргинских сосен на дальнем холме, откуда наблюдал за происходящим в лагере с помощью полевого бинокля.

Испытательные полеты начались 6 мая. Орвилл поднялся в воздух первым и пролетел больше 300 метров. Через два дня он и Уилбур летали по очереди, совершая полет за полетом. Им пришлось прерваться из-за Сэлли, который прибежал в лагерь, будучи не в силах сдержать волнение от увиденного. Когда он ушел, Уилбур опять поднялся в воздух и пролетел больше 600 метров.

Поток репортеров нарастал. Так началось вмешательство прессы в жизнь братьев – с этим явлением они будут бороться все последующие годы. Репортеры, представлявшие «Нью-Йорк таймс», «Нью-Йорк америкэн уикли», «Нью-Йорк уорлд», «Кольерс уикли», «Текникал уорлд», «Пэрис геральд» и лондонскую «Дейли мейл», бродили по окрестным дюнам, увешанные полевыми биноклями и телескопами.

Журналист по имени Байрон Ньютон, командированный газетой «Геральд де Пари», воздал должное дикости и удаленности места, в котором он и другие репортеры оказались, сойдя на берег в городке Мантео на острове Роанок:

Холмы Килл-Девил-Хиллз и городок Китти Хок казались «концом света», написал корреспондент журнала «Кольерс уикли» Артур Руль, который затем подчеркнул, что этот «конец света» на самом деле превратился в «центр мира, потому что здесь произошло воплощение в жизнь идеи, которая в скором времени сделает мир немного другим по сравнению с тем, каким он был совсем недавно».

Это не газетные репортеры, писал он, а человеческое любопытство плыло, шагало вверх и вниз по холмам, долго шло пешком, а теперь лежало здесь, скрываясь, голодное и всматривающееся вдаль сквозь вездесущий песок. «Во всем этом было что-то сверхъестественное, почти жуткое, – написал другой корреспондент. – Здесь, на этом одиноком пляже, разыгрывалось величайшее представление всех времен, у которого не было зрителей и аплодисментов и которое сопровождалось лишь грохотом прибоя и пронзительными криками морских птиц».

Уилбур и Орвилл не понимали, почему репортеры держатся на большом расстоянии. Лишь позднее им рассказали, что ходили слухи, будто братья готовы охранять свою машину с ружьями и дробовиками. Отвечая на вопрос, что бы они сделали, если бы корреспонденты пришли в лагерь и уселись там наблюдать, Орвилл сказал: «Мы не могли допустить задержек в работе. У нас было слишком много дел, а времени не хватало».