Затем все трое встали и, разделившись, разошлись. Со мной остался только Иржик, который насмешливо посмотрел на меня сверху вниз и заметил:

– Не ожидала? Но мы тоже люди, и этот мерзкий дождь нам еще вчера надоел, а раз ты настолько добра, что сделала нам всю дневную выручку, то можно пойти или домой, или культурно в кабаке отдохнуть, как все нормальные ребята делают. Хочешь?

– А ты дашь мне совет? – тихонько попросила я.

– Чем смогу – помогу, – любезно пообещал он. – Рассказывай, что у тебя опять стряслось.

Я растерянно пожала плечами, не зная, с чего начать:

– Просидела три дня за работой, время упущено, а нужная сумма денег так и не набралась.

– Не грусти, бывает и хуже. Например, я как-то две недели в алкогольном бреду потерял и ничего – живой, – доверительно сообщил нищий.

– Спасибо, утешил, если что – при пьянке вспомню твой афоризм.

– Не за что, учись на чужих ошибках, ибо совершить все сама – все равно не сможешь, – улыбнулся он. – А зачем тебе деньги?

Я ошеломленно хлопала ресницами. Ничего себе, вопросик! Спрашивается, зачем человеку деньги? Да затем!.. Много для чего: для ощущения полноты жизни, для достижения счастья. И вообще, раньше, в детстве, я любила петь песни. Но потом поняла, что этим можно заниматься всегда и везде, ничего особенного. Теперь я люблю деньги. Жаль, что они не отвечают мне взаимностью…

Мы завернули в небольшой трактирчик. Тут под навесом, как ни странно, оказалось довольно малолюдно. Мы заняли столик и заказали чай с пирожками. Вскоре приятный, но чуть приторный запах чая с чабрецом окружил нас, словно плотное облако, способствуя расслаблению.

Профессиональный нищий молчал, терпеливо ждал моих откровений, и поэтому, прожевав удивительно вкусный пирожок с капустой, я начала беседу:

– Ты что-нибудь знаешь про мою стычку с некими церковниками, случившуюся в Лабиринте, и про алтарь древних богов? А то я, как обычно, совершенно не в курсе сути своих собственных похождений…

– Знаю, слышал, об этом много судачат. – Нищий аккуратно помешал ложкой в чашке, демонстрируя прекрасные манеры. – После того прискорбного происшествия на городской свалке обнаружилось много разных трупов. Считай, Йорген очистил улицы от паразитов…

– То есть? – ахнула я.

– Такие отморозки, как напавшие на тебя сектанты, появляются в Праге постоянно. Пока они не мешают горожанам – их тоже не трогают, но как только их становится больше, они начинают наглеть. Влезают в дела официальной церкви, рвутся к власти. Эти отступники совершенно совесть потеряли…

– Сектанты, отступники… – от удивления я чуть не подавилось пирожком. – О чем ты говоришь?

– В рядах церкви возник раскол, – Иржик осуждающе поморщился, – приведший к созданию секты Серых. Вернее, они так себя называют. Дескать, они не придерживаются ни Светлых богов, ни Темных ведьм не поддерживают. Выбрали для себя середину. Борются за власть, причем самыми нечистоплотными методами. С такими уродами ты и столкнулась в Лабиринте, но к счастью – выжила…

– Меня любезно вывели из Лабиринта! – открыто довела до его сведения я, глядя нищему прямо в лицо. – Признавайся, это ты предупредил гильдию и спас мою шкуру?

– Не-а! – смущенно заявил попрошайка, отводя глаза.

Я удовлетворенно хмыкнула. Для профессионального нищего он врет слишком неумело и неубедительно. Я ему не верю.

– Церковь и гильдия стремятся полностью очистить улицы от таких отступников, но, увы, их становится все больше, – продолжил Иржик. – Про алтарь ничего сказать не могу. Те, кто как-либо связан с нападением на тебя, молчат, словно рыбы. Утечки информации пока не наблюдается, фактов – мало, выводы делать – рано. Поэтому наши ребята порыскали поблизости от входа в катакомбы, но ничего подозрительного не нашли. Ходят до сих пор, проверяют, но все бесполезно. Следов и улик – нет. А посему многие поговаривают: дескать, выдумки это все. Типа, после падения и удара головой, да еще и впервые в Лабиринте, тебе почудилось…

Я сердито хмыкнула. Ну, кто бы сомневался, что охотнее всего люди не верят правде!

– Правда, вчера поиски причастных заметно оживились и даже начались заново, – поспешил утешить меня собеседник.

– То есть? – однообразно повторилась я.

– Лаэн предложил деньги за информацию, сначала десятку, а теперь полсотни золотых, – нашедшему хоть какое-то подтверждение твоей страшной сказке.

– Я точно видела алтарь, как мне кажется, – уже менее уверенно добавила я.

«Ага, выходит, Лаэн тоже не остался в стороне от этой истории, – почти со злостью подумала я. – А еще притворяется, строит из себя святую невинность… Вот лицемер! Нет, нужно еще раз с ним поговорить».

– Ладно, давай будем исходить из того, что ты все-таки реально его видела, – согласно кивнул Иржик. – В этом случае не поделишься ли собранной тобой информацией, касающейся обеих троиц и всех ритиев?

Немного подумав, я откровенно рассказала ему все: про написанное в записке церковника, про переведенный документ и про все прочее, что знала, а знала я немало, как выяснилось. Нищий кивал и внимательно слушал.

– Что же, это многое объясняет, – скупо обронил он.

– Прости? – не поняла я.

– Тебе, как обычно, не открыли всего, но периодически в темных городских закоулках появляются трупы. Страшные трупы, изувеченные до невозможности. Очевидно, они являются останками жертв, зарезанных на алтаре Темных ведьм. А этих их адептов, любителей причинять боль, искали, но пока не нашли.

– Я, наверное, смогу показать то место, где столкнулась с тем ночным ужасом, – не очень уверенно предложила я.

– Это место покажет любой, – усмехнулся он в ответ. – Такие черные круги на городской стене не скоро сотрутся. Лихо ты там повоевала. Не ясно только – с кем. С реальными людьми или со своими видениями…

– Нет, я хочу показать тебе то проклятое место, где столкнулась с ликами на стенах, – поправила я.

– А вот это уже интереснее, сейчас допьем и покажешь. Прогуляемся? Скажи, ты все еще мечтаешь попасть на Королевский бал? – неожиданно нищий резко сменил тему разговора, ввергая меня в ступор нелогичностью своего мышления.

Справедливо рассудив, что мои эмоциональные волнения его не заинтересуют, я рассказала про свои планы и финансовые затруднения, им сопутствующие. Иржик слушал внимательно, иногда скептически фыркал, но не критиковал. Меня немного удивило то, что, узнав о моей идее занять денег у Лаэна, нищий на секунду расхохотался, но осекся и напустил на себя обычный невозмутимый вид. Я озадаченно почесала кончик носа. Странный он какой-то, иногда ведет себя совершенно естественно, а иногда в его поведении прорезается что-то величественное, совершенно не подобающее бездомному побирушке.

Собственно, на этом фрагменте нашей беседе пришел конец. Мы вышли под противный моросящий дождь, я попросила своего спутника послать весточку мадам в бордель, дескать, сегодня буду – ждите, и мы направились к городской стене. Наша прогулка запомнилась мне плохо, все искажал дождь. Но после пары неудачных попыток я все-таки нашла тот самый участок подземелья, где чуть не сошла с ума, увидев то, что видеть нельзя. Мы внимательно исследовали стены, даже ощупали шероховатые камни, но так и не обнаружили ничего подозрительного. Алтари и лики как в воду канули, но вот прежняя душная, тяжелая, почти физически давящая на душу атмосфера витающего в воздухе негатива никуда не делась, осталась на прежнем месте. Я побледнела и придушенно закашлялась.