* * *

Я ушла из офиса с моими новыми друзьями, Стыдом и Отказом, которые крепко обнялись и распухли у меня внутри, заполняя все туловище. Я села в автобус до Брикстона и прижалась лбом к стеклу, как вдруг в моем сознании зазвучал голос бабушки, напомнивший, сколько немытых голов прижималось к нему до меня.

Вышла я напротив KFC и собралась было переходить дорогу, но заметила знакомое лицо в стоявшем на светофоре хорошо мне известном BMW.

– Эй, привет, – обратилась я к Ади, опираясь на опущенное оконное стекло и даже не задумываясь, нравлюсь я ему сейчас или нет, и надеясь только, что выгляжу не совсем уж паршиво.

Ади поднял на меня взгляд.

– Блин, – сказал он, и на его лице промелькнул ужас.

Он отвернулся и собрался сорваться с места, но перед машиной двигалась бесконечная толпа пешеходов. Он посмотрел на меня и произнес что-то, чего я не смогла разобрать.

– А? – переспросила я, наклоняясь ближе.

Он повторил, и я приблизилась еще.

– Что? – снова уточнила я.

– Молчи, – кажется, сказал он, прежде чем…

– АГА! – услышала я женский окрик. – Это она, я так понимаю?

Я обернулась на голос и обнаружила миниатюрную пакистанку, вскочившую с пассажирского сиденья. У нее была большая голова, такая же огромная прическа и безупречный макияж. Ее широкие выразительные брови подчеркивали кукольную внешность.

– Это та самая кобыла, да? – орала женщина, которую я опознала как супругу Ади.

Она обошла машину спереди и направилась ко мне.

Я взглянула на Ади в ожидании помощи.

– Это та самая кала, сучка, которая забыла в бардачке свои портки шестнадцатого размера? – вопила она, вцепляясь в мои косички и свирепо дергая их. – Я знала! Ты думал, я не вижу, а я видела, как ты ей бросаешь камешки в окно и мило с ней болтаешь, думая, что никто на тебя не смотрит, да?

Я выдернула волосы из ее рук, потерла саднящую кожу головы и огляделась вокруг себя, чтобы убедиться, что какая-нибудь косичка не выпала на землю.

– Да брось, детка, – сказал Ади, выбираясь из машины. Позади свирепо сигналили другие водители.

– Думаешь, я дура, Ади? – яростно кричала его жена. – Я видела, как вы с ней разговаривали, эдакие шоколадные Ромео и Джульетта с южного Лондона, а потом однажды ты возвращаешься домой среди ночи, а в бардачке у тебя лежат трусы размера XL! Ты думал, я их не нашла, да? И ты хочешь сказать, что это не ее трусы? И теперь она подходит к твоей машине? При мне? Вы что, оба придурки?

Она замахнулась на меня, но я успела уклониться от удара. Похоже, меня настигла карма, так что я и отбиваться не особенно могла.

– Я же говорил, я не знаю, откуда эти трусы, детка, это, наверное, мой друг, он брал у меня машину, честно, это он вечно делает глупости, – умолял Ади. – Он с женой повздорил и, наверное, подцепил какую-то девку.

Я бы посмеялась над этим наглым враньем, если бы чуть не лишилась пред этим куска скальпа.

– Какой друг? – спросила жена Ади, раздувая ноздри.

За нами уже выстроилась очередь разъяренно гудевших машин, и чем больше их становилось, тем сильнее я паниковала. – Нет, если ты любишь жирных, тогда пожалуйста, – фыркнула она в мою сторону. – Меня ты, значит, каждый день гоняешь в спортзал, а на самом деле тебе нужна эта толстая дряблая кала, эта сука?

Защищаясь, я схватилась за свой мягкий живот.

– Детка, прошу, садись в машину, поедем домой. Клянусь, я ее не знаю! Думаешь, я мог бы выбрать ее вместо тебя? – Ади схватил жену за руки. – Да ты только посмотри на нее!

Они сели в машину и уехали, Ади рванул с места так быстро, что на асфальте остались следы шин. Я оглянулась, ожидая, что сейчас на улицу из кинотеатра «Ритци» выбегут зрители, чтобы поглазеть на разыгравшуюся драму, но люди вокруг просто равнодушно шли по своим делам.

Отказ меня не пугал, отказы составляют огромную часть нашей жизни, но за один день меня дважды оттолкнули, и это были двое мужчин, которые убили уйму времени на то, чтобы меня трахнуть. Я села в автобус и собралась поискать в одном из приложений для знакомств безымянного компаньона, чтобы скрасить боль сегодняшнего дня, но сперва неуверенными пальцами забила в поисковик слово «кала».

«На урду, официальном языке Пакистана, означает „черный“. Относится к любому черному объекту мужского рода».

Жестко, однако.

Январь меня доконал. Я пыталась составлять для Джины более качественные заявки, но каждый раз, когда я прилагала какие-то усилия, у меня начинала гудеть голова. Работать стало тяжелее, потому что Ли ушел к конкурентам, вести модный журнал. Я так хотела вернуться в прежнюю жизнь. Я хотела, чтобы у меня был парень и не было завала на работе, я хотела, чтобы мне стало хорошо. Я была так далеко от этого, так далеко от прежней себя, но прекратить саморазрушение уже не могла.