Шайлер была потрясена, едва ли не в панике. Почему ониуводят Дилана? И почему устроили из этого публичное зрелище? Она поверить немогла, что школьные власти позволили такое.

В толпе она заметила Блисс, та смотрела на происходящеешироко раскрытыми глазами.

— Шайлер! — Блисс тоже заметила ее и на какой-томомент забыла, что они с ней вовсе не подруги.

Шайлер схватила Блисс за руки.

— Почему? Что происходит? За что его арестовали?

— Они считают, что Дилан убил Эгги, — ответилаБлисс.

Она пыталась сохранять спокойствие, но при виде потрясенныхлиц Оливера и Шайлер сломалась окончательно. Она вцепилась в них обоих, ищаподдержки.

— Я подслушала, как они говорили с директрисой. Эггиумерла не от передозировки наркотиков, она была убита… задушена, и под ногтямиу нее нашли дэ-эн-ка Дилана…

— Нет!

— Это, наверное, ошибка, — всхлипнула Блисс.

— Блисс, послушай меня, — сказала Шайлер, стараясьпридать голосу твердость. — Его подставили. Дилан не мог убить Эгги.Понимаешь?

Взгляд Блисс стал сосредоточенным. Она кивнула, поняв, чтоимеет в виду Шайлер.

— Потому что…

— Потому что он человек, а никто из Красной крови неможет убить представителя Голубой крови… Эгги одолела бы его в один момент. Этоложь. Эгги была вампиром. Дилан никак не мог бы ее убить.

— Подстава?

— Верно. — Шайлер кивнула.

С неба лило целыми потоками, все трое уже промокли, нословно не замечали этого. Блисс испуганно взглянула на Оливера.

— Но, Шайлер, ведь вампиров не бывает… — невпопадвозразила она.

— А, насчет Оливера не беспокойся. Он знает, это нормально.Он проводник. Я потом тебе расскажу.

Оливер изо всех сил старался выглядеть надежным и достойнымдоверия. Вспомнив, что в сумке у него лежит зонт, он открыл его, защитив себя идевушек от дождя.

— На прошлой неделе Джек сказал мне, что есть кто-то,кто убивает особ Голубой крови. Думаю, Дилана обвинили ложно, — пояснилаШайлер.

— Так значит, он не виноват… — с надеждойпроизнесла Блисс.

— Конечно, не виноват! Нам нужно узнать, кто за этимстоит, и вытащить Дилана, — заявила Шайлер.

Блисс кивнула.

— Надо понять, что происходит. Почему Дилана вот так,ни с того ни с сего, обвинили, хотя официальное заключение было про передознаркотиков. Откуда они взяли эти «улики»? И почему именно Дилан?

— Твой папа — сенатор. У него должны быть связи вполицейском управлении. Он не может помочь? — поинтересовался Оливер.

— Я его спрошу, — пообещала Блисс.

Втроем они не спеша вошли в ворота школы: на занятия всеравно уже опоздали.

Позднее, во время ланча, Блисс встретилась с Оливером иШайлер в столовой. Как обычно, они заняли дальний стол, скрытый от остальногопомещения мраморным камином.

— Ты говорила со своим отцом? — спросила Шайлер.

— Что он сказал? — подхватил Оливер.

Блисс придвинула стул поближе к ним и облокотилась на стол.Потом потерла глаза и подняла взгляд на собеседников.

— Он сказал: «Не беспокойся о своем приятеле. Комитетоб этом позаботится».

Шайлер и Оливер пытались переварить услышанное.

— Странно, — промолвила Шайлер. — Ведьсобрания Комитета отменены до особого уведомления.

В тот день после обеда вся школа по-прежнему продолжалаобсуждать новости, и во время урока этики в классе Шайлер мистер Орион пыталсяуспокоить учеников.

— Тише, тише, пожалуйста, — приговаривалон. — Я понимаю, что случай непростой, но мы должны помнить, что являемсягражданами Соединенных Штатов и любой из нас невиновен, пока не доказана еговина.

Шайлер вошла в класс и заметила, что Джек снова сидит насвоем обычном месте у окна.

— Привет, — окликнула она его, застенчиво улыбаясьи усаживаясь за соседний стол.

Она не могла забыть, как он целовал ее, как будто он делалэто и прежде.

Джек сейчас был необыкновенно красив. В свете ламп волосыего сверкали, словно белое золото, одежда была безукоризненно отглажена, арубашка в кои-то веки заправлена в брюки. Сверху он надел элегантный черныйджемпер, а на запястье поблескивали золотые часы, Шайлер их раньше не видела.

Но он даже не посмотрел в ее сторону.

— Джек…

— Что? — холодно спросил он.

Шайлер вздрогнула от его ледяного тона.

— Что-то не так? — прошептала она.

Он не ответил.

— Джек, мы должны что-то сделать! Дилана арестовали! Иты знаешь, что это неправильно. Он не мог убить ее! — яростным шепотомпродолжала девушка. — Он человек. Его подставили. Мы должны узнать почему.

Джек взял свою дорогую перьевую ручку и нацарапал что-то вблокноте. Он по-прежнему не смотрел на Шайлер.

«Это не наше дело».

— Что ты имеешь в виду? — снова зашепталадевушка. — Ты ведь понимаешь, что это наше дело. Нам нужно узнать, ктоубивает нас. Ты не… ты не хочешь?…

— Не хотите поделиться своими секретами с остальнымклассом, мисс ван Ален? — спросил мистер Орион, прерывая этотодносторонний разговор.

Шайлер отвернулась от Джека, устало ссутулившись.

— Нет, не хочу.

Весь урок Джек просидел молча, с каменным лицом. Он упорноне смотрел на Шайлер и даже не читал записки, которые она ему подсовывала.

Когда прозвенел звонок, Шайлер кинулась следом за Джеком,направившимся к выходу.

— Что на тебя нашло? Это все твоя сестрица? Что не так?

— Не трогай Мими! — рявкнул Джек.

— Но я не понимаю. Ведь в субботу вечером ты сказал…

— Я сказал, не подумав. Все совсем иначе. Извини, чтоввел тебя в заблуждение.

— Почему ты со мной не разговариваешь? Что с тобойпроизошло? — дрожащим голосом спросила Шайлер.

Джек окинул ее взглядом.

— Мне действительно жаль, Шайлер. Но я сделал ошибку.Мне не следовало говорить то, что я сказал в тот вечер. Я был не прав. Отец мневсе объяснил. Комитет ничего не скрывает. Они расследуют обстоятельства смертиЭгги, и мы просто должны понять, что Комитет знает, как будет лучше. Когда всеразрешится, они нам сообщат. Давай пока не будем думать об этом.

— Твой отец… твой отец тоже в этом участвует! —обвиняюще воскликнула Шайлер.