— Решила посмотреть, как дочь живёт, — у мамы дёрнулись брови.

Макс стоял у раковины и старательно намывал и без того не грязную кастрюлю.

— Я тебе звонил, — сообщил он тихо.

— Я телефон дома… забыла, — у меня пропал голос. — Дану, срочно… — подошла к нему и прохрипела тихо.

Плюшевый зверь понял всё правильно. Он незаметно забрал у меня тесты, сунул их к себе в карман, шлёпнул базилик в раковину и похромал из кухни.

— Под контролем, говоришь? — у мамы глаза сверкали злостью. — Кто это?

— Это Макс. Мой… парень.

— Он оборотень, да? Тот самый, с которым ты познакомилась недавно.

Мамины страшилки на уровне городских легенд, которые рассказывают, собираясь у костра. Мне всегда казалось, что народ на такие посиделки чисто маршмеллоу пожарить ходит. Кому интересен бред уровня начальной школы? Никому.

— Да, оборотень, — я решила, что хоть в этом вопросе юлить не буду. — Мам, в чём проблема?

— Я тебе со вчерашнего дня пытаюсь объяснить, в чём проблема! — она шлёпнула ладошкой по столу. — Твой дядя…

— Можно подумать, мало на свете хреновых людей!

— Не выражайся! — у мамочки лицо покраснело. — Посмотри на себя, Мия, — она потянула меня за рукав растянутой футболки, — ты выглядишь, как оборванка.

Я закатила глаза. Да, выгляжу, как оборванка. Потому что, начав самостоятельную жизнь, я не обязана выглядеть так, как она настаивала — «Настоящей женщиной». Меня вполне устраивали растянутые футболки и удобные кеды. На всякий случай в шкафу пара платьев висит…

— Итак, — я выдохнула, — какое отношение Макс к этому имеет?

— Прямое! Он плохо на тебя влияет. Ты на себя не похожа, дочь, — она жалобно свела брови.

Предмет нашего спора вернулся в кухню. Ни слова не говоря, плюшевый зверь уселся за стол и, посмотрев на меня, мотнул головой — «Не дозвонился Дану». Плохие новости… «Смс отправил?» — спросила его взглядом. Кивнул — «Да». Уже неплохо, но лучше подстраховаться.

— Сходим куда-нибудь, выпьем кофе и всё обсудим, — я судорожно соображала, куда в нашем районе можно пойти, чтобы потом не было мучительно стыдно. С моим-то бюджетом…

— Все вместе? — мама изогнула бровь.

— Макс — прекрасный парень. Он шеф-повар, недавно преодолел болезнь и сейчас восстанавливается. А ещё он добрый, милый и заботливый, — меня прорвало.

Лицо плюшевого зверя надо было видеть — сиял.

— Оборотни не болеют, — мама нахмурилась.

— Я получил серьёзную травму, а моя регенерация отказала, но сейчас всё налаживается. Благодаря вашей дочери, — пробурчал тихо.

— Идёмте, — я встала.

Мама снова хлопнула ладошкой по столу:

— Я не для этого приехала! Мы с тобой останемся и поговорим, а твой… — она медленно выдохнула, — парень пусть уходит.

— Макс здесь живёт, — заявила я. — Он имеет право находиться в этой квартире, сколько считает нужным.

— Дочь, ты сошла с ума?! Привела в дом зверя и пытаешься убедить меня, что у тебя всё под контролем?!

— Мама! — на этот раз по столу стукнула я. Кулаком. — Хватит меня запугивать!

— Брейк, — тихо и ёмко заявил мой плюшевый зверь. — Миссис Саммерс, что вы имеете против оборотней?

— Всё. Оборотни — не люди. Каждой твари по паре. Понимаете, о чём я, молодой нечеловек? — она строго посмотрела на Макса.

— Понимаю, но ваша дочь тоже не совсем человек, — выдал он, а у меня в ушах запищало.

Я ничего ей об этом не говорила и не планировала. Мамочке выходок Дрю хватало за глаза, а тут ещё и дочь Омегой оказалась. Ну зачем?! Я хлестанула плюшевого зверя взглядом.

— Милая, что несёт этот оборотень?

— Ничего, — прорычала я. — Макс шутит.

— Чувство юмора не очень у меня, — проворчал плюшевый зверь.

— Чувство юмора не очень, со здоровьем проблемы, оборотень… — мама загибала пальцы. — Что вы собираетесь делать с моей дочерью? В стаю её приведёте, на шею своим родителям посадите?

— Мам!

— Цыц! — она чисто по-русски заткнула меня. — У вас есть работа, Макс?

— Миссис Саммерс, оборотни давно не живут стаями. В этом мы теперь от людей не отличаемся. А насчёт работы… Пока нет, я только-только встал на ноги, но планирую открыть свой ресторан в этом городе.

— Прелесть, какая, — мама покачала головой. — Мечтатель.

Ничего не выйдет… Миссис Саммерс в вопросах семейной жизни консервативна — человек, серьёзный, при деньгах. Пожалуй, всё. Других требований к моему спутнику жизни у неё не будет.

— Мия, выпрыгивай из трусов! Жрать даже не буду — трахаться хочу, яйца гудят! — из прихожей гремел не слишком трезвый голос Дана. — Макс, ты с нами?!

Мне конец…

Я дёрнулась, чтобы встать, но тяжёлая рука Макса легла мне на плечо и пригвоздила к стулу. Ну да… Смысла мчаться к Дану, теряя тапки, уже не было. Мою маму контузило ещё на первых секундах его монолога. Она сидела бледная, словно смерть, и таращила на меня глаза. А я упёрлась локтями в столешницу, запустила пальцы в волосы и мечтала испариться.

— У нас гости? — Дан появился в кухне с початой бутылкой коньяка.

— Миссис Саммерс приехала, — процедил Макс. — Ты замок не закрыла, когда пришла? — он обратился ко мне.

— Видимо… — прошептала в ответ.

— Охренеть! — Дан отмер. — Простите, не знал.

— Мия, кто это? — голос мамы дрожал.

Отмазываться глупо. Дан в красках объяснил суть наших отношений. Я открыла рот, чтобы признаться, но мой псих грохнул на стол пустой стакан и плеснул в него коньяк из бутылки.

— Вам не помешает, — пододвинул его ближе к «тёще».

Миссис Саммерс — глубоко не пьющая женщина — приговорила алкоголь разом и зажмурилась.

— Дочь… — она распахнула веки и посмотрела на меня полным боли взглядом, — ты спишь с этими мужчинами за деньги? Это и есть твоя новая работа?

— Нет, всё не так. Мне сложно объяснить, — я выкручивала себе пальцы, пытаясь собраться с мыслями. — Макс — мой парень, да…

— А он тогда кто? — она ткнула пальцем в плечо моего психа.

— Дан Крей… он брат Макса, — я осторожно на неё посмотрела. — Полицейский.

— Полицейский?! Он только что предлагал тебе «выпрыгнуть из трусов», — у мамочки загорелись щёки. — И звал брата присоединиться к вам. Меня не интересует его профессия! Объясни сейчас же, что всё это значит?!

— Макс и Дан, — я выдохнула. — Они оба… мои му… мужчины.

— Что ты такое говоришь?! — она схватилась за бутылку. — Нет-нет, — с нервной улыбкой выдернула пробку, — моя дочь никогда на такое не согласится.