пути. Где иначе нельзя. А потом снова находят друг друга. Только вот большая мужская рука все чаще стремится миновать все препятствия и коварно выскочить на плечи девушки. Впрочем, вертикальное движение могло заменяться и на горизонтальное. И тогда хитрая рука проскакивала вдоль талии и блаженно замирала, обхватив правый бок спутницы вместе с ее драповым пальто.

В свою очередь, Лена с подозрением посматривала на блаженствующее лицо своего спутника. Неизвестно, сколько могла продолжаться эта полуидиллия, если бы уверенно поставленная правая нога Женьки не провалилась куда-то очень и очень глубоко. Не ожидающий уличного коварства он не удержал равновесия и всем телом начал движение вперед и вниз, прихватывая правой рукой Лену.

Именно она и помешала Женьке выставить при падении руки вперед. Он так и упал — разворачиваясь на бок. Лицо наполовину погрузилось в лужу, а проникающая сквозь одежду вода стала быстро холодить тело. Интуитивно реализуя необходимость встать, мышцы начали отрабатывать подъем, и как раз в это время на Женьку навалилась сверху Лена. Она стала изворачиваться, пробуя подняться, при этом совершенно ненарочно вдавливая голову своего спутника обратно в лужу. И ему пришлось терпеть.

Когда вначале ей, а потом и ему, удалось встать, Лена не выдержала и, глядя на Женьку, громко рассмеялась. Даже в просвеченном уличными фонарями вечернем сумраке были хорошо видны грязные подтеки на лице, а с его шапки стекали ручейки воды. Когда они попадали за шиворот, Женька резко приподнимал плечи и начинал встряхиваться всей своей фигурой.

— Ты же весь мокрый!

— Зато ты почти не пострадала. И это главное.

И, правда, для любого мужчины важнее, чтобы его подруга, спутница или даже самая дальняя знакомая пострадала меньше его. Но Лена продолжала переживать:

— Ты замерзнешь.

— Не страшно. Провожу тебя и бегом в общежитие.

— Нет. Так не пойдет. Давай к нам.

— А что твоя мама скажет?

— Ну, надо же тебя когда-нибудь с нею познакомить. Кроме того, дядя Андрей ей давно пропел про юношу, с которым я имела неосторожность купаться. Как я его стыдила за это. Ты бы только знал.

Женька не стал отвечать, а только махнул головой. Да и замерзать он стал не на шутку. Странно, но он никогда не считал себя мерзлявым человеком. А его Лена молодец. Даже когда он предложил двигаться бегом — она немедленно согласилась. И теперь люди на тротуаре с удивлением наблюдали, как взявшись за руки и не осторожничая понапрасну, мимо них бежит пара молодых людей. До пункта назначения они благополучно ухитрились упасть и не один раз. Но это совсем не замедлило скорость их передвижения.

Мама Лены еще не пришла. Женьке на выбор были предложены: ужин, горячий чай или теплый душ. Обтерев рукою лицо, он немедленно выбрал последний вариант и, получив огромное полотенце, двинулся в ванную. Горячая вода расслабила, и ему совершенно расхотелось выходить из-под приятно массажирующих тело струй из лейки душа.

— Эй, ты там что, уснул? — забарабанила Лена в дверь.

Вытершись и быстро накинув на себя одежду, Женька выскочил из ванной. Затекания за шиворот вымочили часть рубашки, и мокрые места неприятно раздражали тело. Но он решил стерпеть.

— Иди за стол. Там чай и бутерброды. А я быстро.

Женька сидел за столом и внимательно слушал звуки, идущие из ванной комнаты. Есть совершенно не хотелось. Он слушал. Громкая стальная ванна гремела ударяющими по дну потоками. Внезапно звуки становились заметно тише — что-то становилось на пути воды. И Женька сразу беспокойно поворачивал свою голову. Так, как будто сквозь толщу стены он ясно видел то, что происходит в ванной комнате.

А потом наступила тишина. Прошла минута, другая и из ванной выскочила одетая в халат Лена. Она поймала напряженный взгляд Женьки и почти расстроено отметила:

— Ты что? Так ничего и не поел? А для кого я это приготовила?

Женька не выдержал. Он встал, подошел к Лене и прижал ее к себе.

— Ты чего? Женя, так не надо. Женя, но сейчас мама придет. Давай потом.

Но его руки уже сползли с ее плеч и быстро раздвигали разрез халата, а кисти рук начали мягко ощупывать небольшую и упругую грудь. Слегка подрагивающее под его касаниями тело снимало малейшие намеки на возражение.

Они неосторожно уснули, оставив горящим почти по всей квартире свет. И никто из них не услышал, как пришла Ленина мама. Странное чувство не позволило ей, как обычно крикнуть «Лена». Войдя в квартиру, она сняла сапоги и прямо в верхней одежде прошла к комнате дочери. В приоткрытый дверной проем хорошо просматривался вид на незаправленный диван, на котором, обнявшись, лежали две голые фигуры. Нервным порывом матери она дернулась вперед и, почти сразу потеряв все свои силы, отпрянула назад. Пару минут она с тоскою смотрела на молодых людей, затем перевела взгляд на ногу дочери, закинутую на лежащего на спине парня, и несколько раз глубоко вздохнула.

Почти не скрывая своего присутствия, Ленина мама развернулась и вышла на кухню. Долго и неудачно искала спички. А найдя, никак не могла прикурить сигарету дрожащими руками. Когда сигарета стала короче почти в два раза, раздался звук шагов босыми ногами по полу. А потом, на ходу завязывая пояс халата, в кухню выскочила красная как свекла Лена.

— Мама! — голос Лены срывался и хрипел, — я…

Ленина мама почти воткнула сигарету в пепельницу и подняла глаза на дочь.

— Не рано? Впрочем, как я понимаю, ничего уже не изменишь. Ну, тогда так. Давай знакомь. Только без штанов не приводи.

— Мама, да мы же любим друг друга.

— Боюсь, что это совсем не главное условие для того, чтобы начинать взрослую жизнь.

Что нужно человеку

И, все-таки, контроль нужен каждому человеку. Одним это нравится, другие терпят, а третьих раздражает. А Женька, особенно в первое время, был доволен. Да что там говорить. Хотя свадьба еще далеко впереди, но уже видны успехи. Стыдно представать перед родным и любимым человеком каким-то убогим и недоразвитым существом, у которого либо мозгов не хватает, либо они давно перешли в слипшееся состояние, выровняв все извилины и задавив ставшие ненужными нейронные сети. Какая она строгая. Знает расписание лучше него самого. Самое странное, что у нее хватает такта не увлекаться критикой его друзей, вечно болтающихся и мешающих процессу становления великого инженера-механика — Женьки. Кроме того, тот же Мишка вносит в этот процесс громадный вклад, а Жека терпит. А после той, летней поездки они и так ее считают едва ли не четвертым участником их группы.