– Надеюсь, хорошие? – с подозрением осведомился Тавров.

– Я полагаю, что хорошие! – рассмеялся Шон. Он достал из кармана фотографию и передал Таврову.

– Посмотри! Похоже, это именно то, что ты ищешь.

На фотографии крупным планом было снято ожерелье. Тавров сразу узнал ожерелье Клеопатры, вспомнив описание: золотые цветки, чередующиеся с жемчужинами.

– Похоже на то, – согласился Тавров, возвращая фотографию Шону. – Откуда это у тебя?

– Оставь снимок себе, пригодится, – отозвался Шон. – А откуда… Я подумал, что если Рега действительно продал ожерелье, то кто-то из экспертов, ювелиров или владельцев антикварных салонов неизбежно должен был в этом участвовать.

– По-моему, проще иголку в стоге сена найти, – усомнился Тавров.

– Не скажи! – возразил Шон. – Вещь весьма древняя, ценная. Ее предложат только тому, кто способен не только заплатить за нее реальные деньги, но и квалифицированно оценить уникальность изделия. Вот я и провел поиск. Вышел на одного парижского антиквара, а уж тот дал ход к специалисту. Тот и вспомнил, что в 1995 году к нему обратился один богатый русский с просьбой провести экспертизу изделия. Речь шла об этом самом ожерелье. Собственно, и фотография из того же источника.

– И что же этот русский? Купил ожерелье?

– Разумеется, купил. Цена не разглашалась, но сделка была проведена официально.

– Так вот почему падре Яго занесло в Россию! Шел по следу ожерелья и вышел на этого русского! – догадался Тавров. – А как звать этого богатенького Буратино?

– Некто Орловский, – ответил Шон. – Но это не имеет значения: Орловский был застрелен еще в 1996 году, и что самое интересное: никто не знает, куда делось это ожерелье.

– Как не знают? – поразился Тавров. – Такая дорогая, уникальная вещь! Неужели наследники не озаботились?

– А как же! – усмехнулся Шон. – Дочь от первого брака и третья супруга, то есть вдова, буквально облили друг друга грязью из-за этого ожерелья. Дочь считала, что отец подарил его мачехе, а та была уверена, что покойный муж втайне от нее сделал подарок любимой доченьке.

– И даже мыслей никаких нет, куда могло деться ожерелье? – продолжал допытываться Тавров. – А вдруг Орловского из-за ожерелья и убили?

– Нет, больше никаких фактов я не накопал. Извини! – развел руками Шон.

– Все равно спасибо, Шон! – поблагодарил Тавров. – С меня причитается!

* * *

Приехав в офис, Тавров дал указание Кате подготовить договор с Обнорским. Усевшись в кресло в своем кабинете, он первым делом позвонил Павлову.

– Вадик, привет! Слушай, тебе говорит что-нибудь такое имя: бизнесмен Орловский?

– Минутку, Валерий Иванович, сейчас припомню… Не тот ли это Орловский, которого на Тверской расстреляли вместе с телохранителем? Давно это было, году так в девяносто шестом…

– Совершенно верно! А выяснить тогда удалось, кто его заказал?

– Была информация, что они с неким Ганебиным магазин в центре Москвы поделить не смогли, вот и…

– Ага! – оживился Тавров. – А подробнее про Ганебина можно?

– Можно. Ганебин Сергей Иванович, родился в Москве в 1964 году, в 1989 году получил срок пять лет по сто восьмой.

– Это тяжкое телесное?

– Точно так. В 1992-м вышел условно-досрочно, организовал ОПГ, занимавшуюся крышеванием и прочим популярным во времена «неограниченной свободы» бизнесом. Был известен в уголовном мире под кличкой Гоблин.

– Был? То есть уже покинул этот мир? – насторожился Тавров.

– Да, в начале 1997 года он исчез, а через неделю его нашли в подмосковном лесу со следами зверских пыток. Так над ним «поработали», что даже опознали его с трудом.

– А кто «поработал»?

– Среди его братков слухи ходили, что это, дескать, менты его так обработали, типа «Белая стрела», – усмехнулся Павлов. – Чушь, конечно! Скорее всего, кому-то что-то задолжал. Не для удовольствия его пытали, надо полагать.

– Да уж наверное… Спасибо, Вадик! Всех благ!

* * *

Тавров положил мобильник на стол, помассировал виски кончиками пальцев. Интересно, откуда все-таки взялось ожерелье у Пургина? Уж он явно не участвовал во всех этих уголовных разборках! Впрочем, кто-то же организовал его побег из Бутырки? Значит, не все так просто…

А господин Обнорский психует! Ишь, как за бизнес переживает! Неужели господин депутат Годунцов всерьез нацелился на бизнес Обнорского и на его жену? Впрочем, есть человек, который наверняка знает, что происходит в этом любовно-деловом треугольнике: Обнорский – Обнорская – Годунцов. Тавров взял мобильник, нашел номер и нажал кнопку вызова.

– Виктория? Здравствуйте! Это Тавров Валерий Иванович! Помните меня? Вы можете говорить? Я хотел бы узнать: вам знакома фамилия Годунцов? Ах, знакома? А вы не возражаете сегодня вечером встретиться? В «Старбаксе» на «Тульской», в шесть часов? Хорошо, договорились!

* * *

Заведение «Старбакс» оказалось небольшим кафе для сладкоежек на первом этаже торгового центра «Тульский». Виктория, уписывая здоровенный кусок пирожного, с удовольствием поведала историю про Годунцова.

– Короче, совсем недавно «баронесса» где-то себе этого мужика нарыла. Я один раз их случайно видела в казино «Арбат»: импозантный мужик, лет на десять ее моложе. А я там была с… ну, с одним моим знакомым, – так он сказал, что этот самый Годунцов был удачливым бизнесменом в свое время и даже во время дефолта умудрился ничего не потерять, но бизнес, дескать, ему приелся, и он подался в политику. Якобы он близкий друг одного из вице-премьеров, вхож к самому призиденту и скоро должен возглавить какой-то очень важный думский комитет, после которого ему прямая дорога в министры, а то и в вице-премьеры! А какой-то авторитетный журнал назвал его самым перспективным молодым политиком России.

– А что за отношения связывают Обнорскую с Годунцовым? – спросил Тавров.

– Ха! Известно какие! – хихикнула Виктория. – Неизвестно, что этот Годунцов нашел в Обнорской, но похоже, что мальчик всерьез ею увлекся.

– Мальчик? – удивленно переспросил Тавров.

– Так ему еще тридцати пяти нет! – пояснила Виктория. – Для политика очень юный возраст. А старушка «баронесса» скоро за полтинник перевалит, ей ведь в этом году сорок пять стукнет. О-о, разумеется, «сорок пять, баба ягодка опять», только подгнившая ягодка получается!

– Понятно… А вы полагаете, что у Обнорской с Годунцовым действительно серьезно?

– Ну, раз наш недалекий шеф почуял неладное и зашевелился, то уж действительно серьезно!

– А что значит «зашевелился»? – поинтересовался Тавров.

– Ну, так ведь это он вас нанял, чтобы последить за «баронессой», не так ли? – лукаво усмехнулась Виктория.