Немного подумав, вспомнила, что Клим с ним гуляет как минимум полчаса.

Парень привык разминать мышцы и дышать свежим воздухом.

Мне просто сил не хватит затащить его домой, если он сам этого не захочет.

Кошмар. Во что я ввязалась?

— Ладно. Пошли… — огляделась вокруг.

Вроде никого. Можно немного пройтись.

Сжав поводок посильнее, позволила псу разогнаться и поизучать местность.

Я честно старалась не считать в уме пройденное время, но пора, как бы, уже и сматывать удочки.

— Бушуй, пожалуйста… идём домой… — легонько потянув на себя, столкнулась с полным безразличием. — Пошли, говорю, пока никого нет…

Ноль реакции.

Мы всё нюхаем цветочки и метим каждый столб.

И пусть весь мир подождёт.

Задержавшись около какой-то урны, я уже хотела расхрабриться и сказать собаке, что жрать всякий мусор не есть хорошо, как Бушуй сам вдруг резко поднял голову, навострил уши и кинул зоркий взгляд мне за спину.

— Девушка, а, девушка? А дадите погладить вашу собачку? — долетел до меня чей-то пьяный мужской голос и у меня в жилах застыла кровь.

Бушуй вздыбил шерсть и опасно зарычал.

Боже, только не это!

Да он безумец!

Решил расстаться с жизнью? Только не за мой счёт!

— Отойдите, пожалуйста! Собака может укусить! — сделала попытку до него достучаться, но как и предполагала, там трезвостью уже давно не пахнет.

Сердце ухнуло вниз, когда Бушуй, прямо через намордник показал острые клыки и всем телом подобрался.

Если он нападёт, грустно это признавать, но спасать мужчину я не стану. Я не сунусь к озверевшей собаке. Я его даже спокойным боюсь.

На секунду представила самые ужасные последствия. Мужчина, скорее всего, получит неисправимые увечья, я углубление психической травмы, а Бушуя вполне возможно усыпят, как неконтролируемое бешеное животное.

Клим этого никогда не простит.

Он же души в нём не чает…

Воспитал, как родного. Всё сердце в него вложил.

Что делать, Господи??

— Ничё не укусит… — пьяно ответил придурок, разводя руками и подбираясь к нам ближе. — У меня в детстве такой же был… ни разу не цапнул…

Поздравляю. Сейчас будет первый раз и весьма болезненный.

— Отойдите, сказала! — со злостью прохрипела я. — В морг захотелось??

— Да ну, какой морг… — сделал ко мне ещё один шаг пьяница и поводок в моих руках натянулся до предела. — Поглажу только…

Я бы предпочла, чтобы всё произошло быстро, но как по мановению палочки, время замедлилось и я, перестав дышать, во все глаза смотрела, как Бушуй с громким рычанием бросается на человека, тот хоть как-то успевает прикрыться руками и пёс, повалив его на асфальт, прямо через дырки в наморднике яростно вгрызается зубами в мужское предплечье, в клочья разрывая кожаную куртку. Тем временем, поводок, намотанный на моё запястье тянет вперёд и я кубарем лечу на землю возле этих двоих, больно разбивая локти в кровь.

Мужчина в панике начал во всю глотку орать, Бушуй от этого ещё сильнее звереть, а я, окутанная парализующим страхом, лежала на земле и глотая слёзы, считала секунды до конца этого кровопролития.

Но оно не кончалось и я с каждым новым душераздирающим звуком, в полном бессилии, теряла последнюю надежду.

Мужчина оказывал попытки сопротивления и отбивался от разъярённого животного руками и ногами, стараясь отползти, но доберман только сильнее его под себя подминал.

В очередное их перемещение по земле, мою руку больно стянуло и я повалилась набок, издавая от неприятного жжения стон.

Всё, это конец! Все трое окажемся в реанимации.

— Фу, Бушуй, фу!!! — откуда ни возьмись раздался голос папы и я даже приподняла голову, думая, что сознание помутилось и мне всё показалось. — Фу, сказал!! КО МНЕ!!

И правда… папочка, родной мой, неповторимый!

Бежит сюда со всех ног и хватая пса за шкирку, с трудом оттаскивает его от пьяного бедолаги.

— ФУ! СИДЕТЬ!! НЕЛЬЗЯ! — надрывно кричал папа, кое-как сдерживая злющего Бушуя.

Сказать, что с появлением спасителя моё текло обмякло от облегчения — ничего не сказать. Медленно повернув голову к мужику, не смогла сдержать всхлипа. При виде его окровавленной руки, моя душа ушла в пятки.

— СИДИ, БЛЯХА-МУХА!! — рявкнул папа, сдавливая изо всех сил ошейник, чтобы угомонить добермана. — ПРИДУШУ, СКОТИНА ТАКАЯ!! НЕ ДЁРГАЙСЯ!

Боже, какой у меня храбрый папа… ничего не боится… у собаки из пасти торчит вперемешку со слюнями кровавый кусок куртки, а он ругается, словно это щенок немного нашкодил.

— Поля, ты как? — встретилась с глазами мужчины.

Оценив то, как зажимая рану, взвывал пьяница, заторможенно покачала головой.

— Нормально… — как в бреду пробормотала я. Бросив на Бушуя ошарашенный взгляд, удивилась, что он-таки неохотно сел и почти замолкнул.

Сомкнув челюсти и угрожая низким утробным рыком, он не сводил с жертвы сощуренных горящих глаз. Его шерсть на загривке всё ещё была вздыблена и тело нервно дрожало. Он был не против повторить и я судорожно сглотнула.

— С рукой что, Поль?? — взволнованно спросил папа и я пригляделась к лежащему рядом мужчине. — С твоей! Размотать сможешь? — поправили меня и я с удивлением обнаружила, что придерживаю вытянутую в сторону папы и пса, повреждённую руку.

Дважды меня просить не нужно. Я с каким-то остервенением освободила себя от пут и прижала разодранное в кровь запястье к груди.

— Так, теперь слушай меня внимательно! — его голос был серьёзным, но проскакивали тревожные нотки. — Звони в скорую, а потом нашему соседу дяде Юре, он пса у себя пока подержит…

Продолжая пребывать в неком дурмане, неуклюже достала телефон и набрала номер скорой помощи.

Коротко описав ситуацию и назвав адрес, проделала тоже самое с папиным другом.

— Эй, ты там как? — обратился папа к пострадавшему. — Не бойся. Зашьём…

Подойти он к нему не мог, крепко держал собаку, поэтому к мужчине пододвинулась я и несмело наклонилась ближе.

— Господи, сколько крови… — ахнула я, впиваясь взглядом в открытую кровоточащую рану.

Недолго думая, превозмогая боль в руке, сняла с себя толстовку и прижала к этому месту.

Не знаю поможет или нет, но надеюсь, что так обойдёмся меньшими потерями крови.

— Говорить можешь? — отвлекал несчастного от боли папа. — Как зовут?

— Саня… — провыл тот, едва ворочая языком.