Варька уткнулась в спину мужа и истерично завопила:

– Ну?! Чего, доигрался?! Любовничек! Убили твою Ирку Серову! Это ты виноват, нечего было с ней шуры-муры разводить!! Жена дома сидит, а он себе… завел…

– Не верю! – растерянно бухнул Фома. Нечто подобное он хотел высказать самой Варьке, но стоит жене только открыть рот, как тут же получается, что виноват именно он, Фома. Ерунда какая-то получается. – Не верю! Я никого не развожу. А вот ты мне скажи: где ты в рабочее время шатаешься? Мне тут звонит черт-те кто, сообщает, что на работе тебя уже забыли, что ты себе интересную компанию завела. Такую интересную, что и про дом, и про офис свой забыла! Может, ты мне скажешь, что там уж такого интересного?

Варька уставилась на мужа. Так выходит, что он вовсе не где-то шатался, а за ней же, за Варькой, и следил. Нечего сказать, высокие семейные отношения.

– Фома, я тебе сейчас все расскажу… Понимаешь… – Варя опустилась на пол, забыв скинуть дубленку. – Понимаешь, я за тобой следила… Ну, мне одна знакомая сказала, что у тебя с Серовой…

– Постой, с какой Серовой? – что-то припоминал Фома.

– С обыкновенной! Она твоя пациентка… была, а моя одноклассница… Вот, а другая одноклассница… Ну, в общем, мне сказали, что Серова с тебя глаз не спускает и вроде как ловит, выслеживает тебя… Понимаешь, Фома, если она за тебя возьмется, то ты не устоишь, это уже доказано, – всхлипнула Варька. – Вот я и решила проследить за вами. Думаешь, мне все равно, с какими ты дамочками время проводишь?

Фома удивленно пялился на жену. Он считал, что Варька была замечательной супругой во всех отношениях, у нее был только один недостаток – абсолютно не ревнивая, и это было ужасно обидно. Конечно, Фома надеялся как-нибудь поработать в этом направлении, ну вызвать хотя бы легкое беспокойство у жены, но все было некогда. А оно оказывается… Ишь ты!

– А тут у нас еще и главный на учебу уехал, то есть такая возможность замечательная появилась… За тобой приглядеть… вот я и пошла за Иркой…

– А зачем за Иркой-то? – спросила Гутя. Она из комнаты услышала бурные молодежные разборки и немедленно отбросила надоевшие обои, чтобы восстановить мир.

– Так за Фомой же не уследишь! Он же на машине! Вот я и решила, что за Иркой мне легче будет… А сегодня… Я за ней следила, следила, а потом она меня сразу заметила, пойдем, говорит, со мной, я тебе кое-что интересное про твоего мужа расскажу. Ну я, как дура, нет, говорю, я тебя здесь подожду. Она и ушла. Пообещала только сумки бросить, она из магазина шла. А я вдруг решила, чего это я ее буду на улице ждать, когда с ней могу дома поговорить. Ну и побежала. Она всего минут на пять раньше меня в подъезд вошла. А я… поднимаюсь… а там она… лежит и уже уби-и-итая-а-а, – снова разревелась Варька. – Я убежала, а потом в милицию позвонила, даже дождалась, когда они приехали. Только они меня не видели, я боялась на глаза показываться – точно скажут, что у нас семейка маньяков.

Фома медленно поднял жену, усадил ее в кресло и пошел к аптечке.

– На, выпей, – заботливо протянул он ей успокоительные таблетки и стакан с водой.

Варька большими глотками осушила стакан, а таблетки так и остались у мужа.

– Варя, а откуда тогда адрес этот? Мне сегодня тоже позвонили и продиктовали точное твое местонахождение. Ты не знаешь, кто по этому адресу проживает?

Варька не знала точно адреса, но у нее было только одно предположение – карманный дом культуры.

Через десять минут умытая и чуть успокоенная Варька сидела за столом, лопала Гутины плюшки и подробно рассказывала все с самого начала. Фома тоже вспомнил ту девушку с больной ногой, которая одолевала его в поликлинике и которая, как оказалось, и есть та самая Серова.

– Надо идти на квартиру к этой Елизавете Николаевне, так хозяйку зовут? Может, это кто-то из прежних дружков и укокошил Ирину, – выдвинула предположение Гутя.

– Надо, – глубоко вздохнула Варя. – Должны же у Ирки быть подруги, друзья… кроме Ленки Сорокиной.

– А кто это Сорокина? – вздернул брови Фома.

– А это та дама, которая беспокоилась о моем моральном облике. Та, которая тебе звонила.

Сегодняшний день был просто неприлично богат на новости – через какой-то час заявилась Аллочка и сразила всех наповал своим рассказом о Даниловых. Неверовы слушали ее, широко распахнув рты.

– Аллочка… – еле слышно проговорила Гутя. – Аллочка, неужели у тебя хватило на это ума? Какая ты умная, Аллочка.

– Странно, говорят, если человек умер, это надолго, а если человек дурак, так это навсегда. Выходит, ошибаются люди, умнеешь ты, тетушка, – задумчиво пробормотал Фома.

Аллочка вовсю наслаждалась заслуженным триумфом. Жаль, жаль все-таки, что Толик так этого и не увидел.

– И все-таки про Даниловых мы тоже кое-что узнали, но какое отношение имеет к ним Псов, почему Сазон так лихо покинул Гутю, мы так и не выяснили, – огорчилась Варька.

– А может, мне к ним в семью проникнуть? – предложила Аллочка.

– И как это? Девочкой-сироткой сорока лет? – усмехнулся Фома.

Аллочка на какое-то время задумалась, а потом просияла:

– Можете смело на меня положиться. Завтра я попытаюсь что-то узнать.

Теперь ее домашние не стали дико ржать и крутить пальцами у виска, а посмотрели с глубоким уважением. Черт, оказывается, это довольно приятно – быть неглупой.

– А сейчас спать, – скомандовала Аллочка. – И не включайте эти противные сериалы, там одна муть, а мне сейчас еще на ночь надо дочитать «Преступление и наказание», да Фонвизина полистаю.

У Фомы бешено задергался глаз, Варька чуть было опять не завыла в голос, а Гутиэра срочно побежала листать свои мужские альбомы, дабы подыскать сестре какого-нибудь интеллектуала, потому что теперь Толик Аллочке катастрофически не подходил.

Утро началось в бешеном ритме. Еще вчера вечером, вернувшись домой из зала игровых автоматов, Фома едва устоял на ногах – в нос ударил одуряющий заряд запаха краски. Не откладывая дело в долгий ящик, он сразу же позвонил в строительную фирму и вызвал бригаду. Она и явилась с утра пораньше, дабы к вечеру закончить осточертевший ремонт.

– Сразу предупреждаю – нам не надо размазывать и рассусоливать, все должно быть качественно и быстро. Вы же видите, никакого «евро», обычный ремонтик – обои, побелочка, покрасочка, до восьми уложитесь?

– Не вопрос, – пожал плечами самый старший и тут же зычно рявкнул своим: – Жора! Кирилл! Давайте в ту комнату, сразу к потолкам! Дима! Обои принес?

Жора с Кириллом так яростно приступили к своим обязанностям, что до смерти напугали Гутю, которая еще досматривала утренние сны. С воплем ужаса она выскочила из спальни, решив, что на их семью организовано покушение и террористы застали ее в неглиже.