– Теодот и Митр живы, – сказал он.

– Нет, – прошептал Орест. – Митр мертв. Я был с ним, когда он умирал.

– Его отец Митр жив – и Теодот тоже. Леандр попросил, чтобы ты сходил туда, где их держат. Такое тебе сообщение. Место, где их держат, – недалеко отсюда.

– Их стерегут?

– Да, но по ночам там никого нет.

– Получится ли помочь с их освобождением? Можем спросить у отца Леандра?

– Нужно сделать это из дворца, так считает Леандр. Кобону нельзя приближаться к дворцу. Тех двоих держат под землей в садах, – сказал стражник. – Надо спешить, Митру осталось недолго.

– Можешь сам – или с кем-то еще? – спросил Орест.

– Нам нужен тот, кто нас поведет.

– Кто их держит под стражей? – спросил Орест.

– Я не знаю, – ответил стражник. – Известно одно: Теодот – дед Леандра. И Леандр хочет, чтобы его освободили. Такое сообщение мне поручили тебе передать.

В следующую ночь стражник сказал, что он связался с Кобоном, тот устроил для двоих узников тайное убежище. Когда выберутся за кладбище, Кобон их встретит. С ним будет подмога – или же он позаботится, чтобы в переулках их никто не задержал. Кое-какие стражники были верны Леандру, и они за этим присмотрят.

Орест не хотел слать Леандру прямое сообщение поддержки, поскольку тот был с повстанцами. Смотрелось бы как неверность или неповиновение матери. Не желал он и отказывать Леандру в его просьбе. Не хотел и делиться новостями, принесенными стражником, с сестрой. Он со всем этим – один на один. Мог не делать ничего – или же сделать, как просят, сопроводить стражника до места, где, по его утверждению, держали узников.

Если поступит, как прошено, и найдет их – остальные решения примет на месте. Размышляя, каков более вероятный исход, Орест сказал себе, что он – сын своего отца и способен, если пожелает, применить во дворце свою власть, однако был он и сыном своей матери, которая предупредила его, чтоб не доверял никому.

Его озарило, что отец ни за что не стал бы бездействовать. Вспомнил отцов сильный голос, властный тон. Окажись здесь его отец, он бы поступал осторожно, однако из страха никогда не застрял бы у себя в комнате. Он бы действовал.

Они со стражником разработали замысел, стражник добыл ключ от комнаты за кухнями, откуда был боковой выход из дворца, там-то они и выберутся наружу в безлунное время.

* * *

Через две ночи, когда стражник вошел к нему, Орест не спал и был готов.

Снаружи они некоторое время постояли неподвижно, пока глаза привыкали к темноте. Ушли, забирая в сторону погруженного сада, к пустырям за ним. Безмолвно перебрались через пересохший ручей.

Оказавшись там, где, по словам стражника, держали под землей узников, они разрыли почву руками и обнаружили дверцу люка. Подняли ее, и на них накатила затхлая вонь – не только почвы и перегноя, но и человеческих испражнений.

Орест в потемках спустился по лестнице. Достигнув глинобитного пола, позвал похищенных по именам. Но поначалу ничего не услышал, никаких голосов.

Когда наконец различил стон, назвал свое имя и имя Леандра, добавив, что пришел освободить. Услышал, как кто-то прошептал имя: «Митр». Попытавшись понять, откуда звук, Орест обошел подземное пространство, не теряя при этом понимания, где находится. Света не было, однако он почувствовал, где они, эти двое. Вытянул руки, и кто-то схватился за них – пальцами сильными и костлявыми, намеренными держаться крепко.

– Придется тебе помочь мне его поднять, – послышался голос – казалось, едва ли не властный.

Они со стражником поставили на ноги человека, который, предположил Орест, был Митром, и повели его к лестнице. Пришлось толкать его вверх по ступенькам и держать, чтобы не упал. Он задыхался, сил в нем не было. Поднявшись к поверхности, Орест оказался с Митром бок о бок, и тот поморщился от боли: его прижало к кромке отверстия. Орест выволок его за запястья и помог встать, пока не вылез второй человек – судя по всему, Теодот.

Они медленно пробирались подальше от дворцовых земель, через кладбище, Орест и стражник поддерживали бормотавшего себе под нос и стенавшего Митра.

По сравнению с тьмой подземной тюрьмы ночь казалась чуть ли не залитой светом. Они миновали первый дом у поворота в переулок, стражник жестом велел Оресту остановиться. Кобон стоял у стены, ждал. Стражник сказал, что вернется во дворец, предоставит Оресту с Кобоном вести этих двоих к убежищу.

Пока шли, никого не встретили. Орест не знал, расставляют ли обычно в переулках стражу на ночь, но решил, что наблюдают за этими переулками пристально. В суматохе дворца он прикидывал, что непосредственно прилегающие к нему земли, где скрывается столько возможной угрозы, бдительно стерегут, особенно по ночам. Но сейчас здесь никого не было. Стражник был прав, а это означало, понял Орест, что Леандр и его сторонник, должно быть, располагают значительной тайной поддержкой среди стражи, а правила безопасности в отсутствие Эгиста смягчились.

Вот так им удалось двигаться к своей цели без всяких помех. Насколько понимал Орест, никто даже не видел, как они прошли. Дом был маленький и неприметный. Дверь открыла женщина, проводившая их внутрь. Вскоре она принесла им еду и питье, Митра отвела в дальнюю комнату, уложила.

Орест отдавал себе отчет: чтобы вернуться во дворец до рассвета, выходить ему предстоит скоро. Было б хорошо, если б не пришлось объяснять свой поступок ни матери, ни Электре.

– Где Леандр? – спросил Теодот.

– Не здесь, – сказал Кобон.

– Где он?

– Ушел освобождать своих дядьев. Идет восстание, – ответил Кобон.

– Где Митр – младший? – спросил Теодот, глядя на Ореста.

– Он умер, – прошептал Орест. – Умер до того, как мы вернулись.

Теодот вздохнул.

– Отцу его не говори, – сказал он. – Его отец жил лишь тем, что сможет увидеть сына.

– Надо сказать, – возразил Орест. – Я обязан сказать, что Митр перед смертью был счастлив.

– Перед смертью не счастлив никто, – сказал Теодот. – Его отец долго не проживет. Ты должен сказать ему, что его сын вернулся с тобой и с Леандром, а затем вместе с Леандром ушел, но скоро вернется. Ты обязан сделать так, чтобы он поверил в это.

Орест не шелохнулся. Ему захотелось немедленно убраться.

– Ты должен пойти к нему сейчас же. Он ждет – и ждет он этого, и когда его семья явится к тебе, ты обязан рассказать им о том, как сейчас поступишь, – чтобы они подтвердили твои слова.

– Его семья? – спросил Орест, глядя на Кобона.

– Кому-то придется сходить и сказать семье Митра, что его освободили, – проговорил Теодот.

– Нет никакой семьи, – быстро молвил Ко-бон. – Дом сровняли с землей. Говорят, всю его семью перебили и похоронили там же. Мы думали, его погребли вместе с ними. Наверное, Митра забрали прежде, чем всех их убили.