ошеломляло. Это создало неверные представления об Эфире у Рэндидли. Но он постепенно совершенствовал свой контроль, пока крошечный, но ровный поток Эфира не побежал к копью.

После этого гравировка на копьё засияла, а потом начала изменяться и искажаться, обращая поток энергии вспять. Сперва оно делало это медленно и неуверенно, будто проржавелый механизм, наконец, заработал после нескольких лет простоя, но потом случилось нечто, и прозвучал треск. Внезапно копьё начало яростно пожирать энергию и его волю, что вызвало у Рэндидли небольшое головокружение, но он стиснул зубы и продолжил давить своим Эфиром.

Одновременно с этим в него хлынул громадный поток смысла, что заставил его задрожать. Когда дикость энергии начала идти на спад, то она начала стабилизироваться, постепенно превращаясь в столь хорошо узнаваемые сущности: чувства, эмоции и воспоминания. Вот перечень наиболее богатых и сильных эмоций: Любовь, Страх, Уважение, Решимость и Сожаление.

Они хлынули к нему и наполняли Рэндидли по мере того, как он вливал всё больше своего Эфира в это копьё, что пролежало без дела и выполнения своего истинного предназначение годы.

Эти потоки Эфира становились всё быстрее и быстрее, а их объем увеличивался, что пришли в движение даже самые глубокие недра запаса Эфира Рэндидли, пусть и это движение было не столь заметным. Сейчас был тот момент, когда Рэндидли использовал самое большое количество своего Эфира за раз, через что его тело и голова начали ныть от боли от вызванного резонанса, что возник от движения столь огромного количества Эфира в это копьё. Даже краски окружающего его мира померкли.

А потом… всё прекратилось. Поток воспоминаний сократился до небольшого ручейка. В Рэндидли поступали массивы информации, и с самого начала он осознал, что это информация о том, что происходило вокруг этого копья. Словно оно вобрало в себя рассечённые им крохи смысла и, объединив их воедино, скармливало их Рэндидли.

Удивившись, Рэндидли оборвал поток Эфира. Если он сможет поглотить таким образом смысл… Намечается что-то интересное. Но с этим он разберётся попозже. А сейчас…

Рэндидли коснулся полученных воспоминаний, и они закружились вокруг него. И он почувствовал, как из тысяч крохотных обрывков воспоминаний в его сознании начала складываться картинка происходящего.

Меня зовут… Аемон. И вскармливая это копьё… Я смог получить в свои руки силу, способную бросить вызов воле Копейщика. Я мог украсть силу других. Я мог разобрать на части чью-то душу.

Однако…

Я не мог на это пойти. Я не мог пожертвовать другими ради собственной силы. Так что…

Так что у меня остался лишь один выбор. Использовать свои эмоции, чтобы накормить это ненасытное копьё.

Отречься от своего сердца, чтобы обрести силу, способную защитить. Я тогда верил, что никогда не забуду свою мотивацию… пока однажды я не превратился в жалкое подобие самого себя.

Глава 270

И тогда Рэндидли почувствовал все те годы тренировок, несгибаемую волю, доминирующий образ насилия, глубины его печальной любви и нескончаемую тоску. В этом копьё преобладала тоска. Эта мучительная тоска была настолько глубокой и необъятной, что Рэндидли не мог отыскать её пределов.

Также присутствовали обрывки тёплых и спокойных воспоминаний с его сыновьями, которые испытывал Аемон, когда возвращался к ним домой с вечных битв на передовой. Рэндидли даже сейчас мог ощутить, как отчаянно он старался пережить побольше этих моментов с ними каждый раз, когда встречался с ними. И всём этим ему приходилось вскармливать это копьё. Но даже так ему не хватало силы. Некоторые могли сказать, что поставленное перед ним испытание старейшинами Стиля Бесконечной Жары было неосуществимым.

C некоторым предвкушением Рэндидли надавил ещё сильнее, между тем ища вариант, что ему нужно сделать, но его отбросило волной страха и ненависти, глубоким и животным страхом, что заставил его трястись. С недоумением он потянул обратно свои ментальные сенсоры, но копьё выбросило из себя огромное количество дикого страха и всепоглощающего гнева, что набросился на Рэндидли, стремясь пожрать его. Всё новые волны голодных эмоций обрушивались на него, стремясь уничтожить его здравомыслие. При подобном раскладе ему не оставалось иного выхода, как всеми силами начать сопротивляться. Он закрыл глаза и отбросил всё эти эмоции своим собственным Боевым Влиянием и Отвержением.

Этот длительный ураган эмоций заставил Рэндидли прекратить просматривать воспоминания. Ведь теперь они хаотично кружились в воздухе, и разобрать что-то конкретное никак не удавалось.

Несмотря на все прошедшие года после их возникновения, острота каждой эмоции устрашала. Аемон… вне всяких сомнений был могущественным человеком, а если принять во внимание уровень этих эмоций, то Рэндидли мог утверждать, что Боевое Влияние Аемона было до нелепости высокого уровня. Настолько высокого, что инстинкты Рэндидли в ужасе задрожали.

Но потом это зловещее ощущение исчезло, и Рэндидли снова сидел на полу. Его немного потряхивало от неистового натиска этих яростных эмоций, что хранились в этом копье много лет.

Азриэль Бланш занималась чисткой своего копья. Она смочила его поверхность маслом, а потом начала протирать его старой тряпкой. Этому она научилась очень давно от своего дедушки. Нужно заботиться о копьё, а не только о копейщике. Хоть они и были частью Школы Копейщика, это не значило, что у Школы Копья не было своих преимуществ.

«Состояние твоего копья так же важно, как и твоё», – шёпотом говорил её дедушка. Причиной этому было то, что за множество сражений на передовой он повредил свою трахею. Его горло так часто ранили, что никакие целительные заклинания не смогли нормально вставить сдвинутые кости.

«Следи за ним… тренируй его… будто ты заботишься о своём собственном теле».

Её дедушка был немного странным, но он был одним из немногих, кто разглядел талант в Азриэль ещё в раннем возрасте и поддержал её, давая советы и уделяя ей внимание, даже если она была всего лишь дальним родственником. Без него она бы не смогла стать такой, какой она была сейчас. Или не смогла бы преодолеть путь, приведший её к такому результату, когда она развила чудовищные боевые инстинкты.

Из уважения к нему, хоть он и был уже давно мёртв, она продолжала чистить своё копьё.

Это копьё она получила недавно, что скорее было тонкой иглой, нежели копьём. Когда она убедила свой Стиль в том, что она – лучший человек, кто способен возвратить славу их Стиля, то она потребовала у своего Стиля это копьё.

За эту победу она долгое время боролась. Азриэль с самого начала предполагала, что рано или поздно встанет вопрос о её свадьбе, поэтому это копьё стало неким извинением её Стиля. И всё же…

В