– я допросил наших пленников. Изложенные ими сведения показались мне достаточно любопытными. Как выяснилось, они постоянно промышляют разбоем и уже не первый раз приходят в эти земли.

- Допрашивали с пристрастием?

- Зачем, сын мой, – падре Эухенио добродушно улыбнулся. – Пока не было нужды. Доброе слово открывает сердца не хуже клещей палача. Так вот, все они из дворни некой особы, именуемой... – монах сверился с маленькой записной книжкой, – Инге Сигурдссон, как ни удивительно, носящей графский титул. К тому же, имеющей какое-то отношение к королевской крови. Не текущей династии, но все-таки.

- Не вижу ничего удивительного, падре, – я сделал знак баталеру, заново наполнить нам кружки. – Как вам известно, очень многие наши дворяне грешат разбоем.

- Но как мужчины приняли руководство женщины? – удивился священник. – Да еще столь юной.

- У северян это обычное дело. Женщины у них... как бы это сказать... в общем, имеют больше свобод. Даже среди преданий прошлого у них полно героев и военачальников женского полу.

- Очень порочная практика, – неодобрительно заметил монах. – Но не суть. К чему все это я. Думаю, будет разумным преподнести пленников вместе с их предводительницей государю этих земель. Что, несомненно, сразу же расположит его к вам.

Я задумался. В предложении падре есть свой резон. И не малый. А я как раз этот момент и упустил. Светлая голова у монашка, тут не поспоришь. Черт, но отдавать Инге... Надо будет все сто раз обдумать.

- Хороший совет, падре Эухенио.

- Это еще не все, сын мой, – с оттенком самодовольства заметил священник. – Все они считают себя добрыми католиками. Однако мне удалось выявить обратное. Они есмь мерзкие язычники!

- Вот как?

- Именно так! – отчеканил монах. – На трофейных кораблях, я нашел изображения языческих идолов. А при пленных богомерзкие амулеты! – священник достал из сумки на поясе несколько костяных фигурок и показал мне. – Причем, они их носят рядом с крестом Божьим. Мало того, почитают свою предводительницу воплощением некой валькирии по имени Гель. Что на их языке значит Зовущая. А у самой предводительницы, в комнате обнаружился языческий алтарь!

Мне вдруг очень захотелось пристрелить священника. Ну да, северяне всегда грешили этим. Как ни старалась церковь выбить из них язычество – так до конца и не смогла. И что с того? Какого хера ты суешь нос куда не надо? Блядь, этого мне еще не хватало.

- Сие возмутительно, но, сомневаюсь, что юрисдикция матери нашей католической церкви, распространяется на русские земли. Местные священники могут воспротивится ежели мы самочинно покараем еретиков.

- Вы смотрите в корень, сын мой! – согласился монах. – Но ничто не помешает мне провести полноценное следствие, а потом передать результаты местной конгрегации. Что тоже, несомненно, послужит в нашу пользу. И возможно, даже убавит отчуждение между нашими церквями.

«Утопить тебя, что ли? – с тоской подумал я. – Но не за что, ты делаешь свою работу, так как ее понимаешь. И во многом прав. Но и Инге никому отдавать не хочется. Придется вертеться, как вошь на гребешке. Блядь...»

- Я все обдумаю, падре. Но приму решение только после того, как будет исключен любой неоправданный риск. В первую очередь, я руководствуюсь своей миссией, а потом всем остальным...

Вечер ожидаемо испортился. Даже хмель перестал брать. Всю ночь ломал себе голову и заснул с жесточайшей мигренью. А с рассветом мне доложили, что на берегу появились местные.

Глава 4

Встречающих оказалось всего трое. Невысокий щупленький священник с клочковатой реденькой бородой, в скуфейке и черной рясе, а рядом с ним еще двое, уже в воинском облачении. Стоят на причале, смотрят на нас, о чем-то переговариваются. Больше никого не видно. Прячутся в леске или остались в монастыре, на случай того, если мы соберемся его атаковать? Скорее последнее. Ну что же, пора побеседовать.

- Спускайте шлюпку, – приказал я и отдал трубу Луиджи. – Со мной пойдете вы, дамуазо, барон Карстенс и Фен, как толмач. Остальные остаются на коггах. К берегу не подходить. Стойте где стоите.

- Ваше сиятельство, может возьмете эскорт побольше? – обеспокоился Отто фон Штирлиц. – Мало ли что ожидать от них.

- Вот-вот, сир... – поддакнул Логан. – Не мешало бы. Им ходу от крепости всего ничего, а наши даже не успеют к берегу подойти.

- Отставить. Вряд ли русы решатся напасть на посланцев к своему государю. Хотя не помешает взять на прицел подходы к берегу. Метр Пелегрини, озаботьтесь.

- Сын мой, – падре Эухенио мягко улыбнулся. – А я? Как же я? Среди них есть священник, значит и с вами должен быть. Это сразу покажет вашу приверженность к матери нашей католической церкви и подтвердит отсутствие злых намерений.

Я ненадолго задумался и согласно кивнул. Как всегда, в словах монаха нашлось рациональное зерно.

- Хорошо. Но воздержитесь от теологических диспутов на первой встрече. Вперед, собираться. Ну и рожа у тебя братец. Ты хотя бы умылся. И патлы расчеши. Что? Это приказ, барон.

Сборы много времени не составили. Без полного доспеха решил обойтись, ограничившись одной кирасой от боевого комплекта в готическом стиле. Темно-серые замшевые ботфорты с серебряными пряжками на щиколотке, такого же цвета бархатный берет с одним пером, самым скромным из моей коллекции. На поясе боевая эспада и кинжал, за кушаком пистоли с колесцовыми[48] замками. Пожалуй, и все. Не слишком броско, но пока не на кого впечатления производить.

Луиджи вырядился в парадную ливрею, в одной руке древко с моим личным штандартом, во второй золоченая фанфара. Смотрится великолепно, хоть прямо сейчас в свиту к любому государю. Так и должно быть, все-таки мой оруженосец, графа Арманьяка, а не чей-то.

Ну а