и сложил руки на груди. Он смирился с участью умирать и воскрешаться. Осталось только дождаться неминуемой смерти.

Так прошли день и ночь. Свада мучила жажда, и он не мог больше лежать. Ворочаясь с боку на бок, он громко вздыхал и постанывал. Даже встал со стола и побродил по сараю в поисках воды, но ничего не нашел. Тогда он стал в поисках еды или воды копаться в хламе дальше. Он создал небольшую пещерку и залез поглубже. В какой-то момент груда старых вещей, потеряв устойчивость, с грохотом обрушилась на гремлуна и похоронила его под завалом. Сваду стало тяжело дышать. Он ослаб и с большим трудом, прилагая последние усилия, стал откапываться. Но чем больше он копал, тем больше хлама на него сыпалось. Он не слышал, как отворилась дверь сарая и кто-то вошел. Но вскоре ему стало легче, и, отбросив старый плащ, он высунул голову. На него с немым удивлением на лице смотрел старший брат Крам Вач Джин.

– Привет, брат, – с явным облегчением произнес Свад. Увидев родственника, он как-то позабыл, что тот обещал ему не самую приятную встречу.

– Опять ты! – воскликнул пораженный увиденным Крам. – Что на этот раз тебе надо? Мой дом? – В руках Крам держал молоток, и тот подрагивал в его руках. – Ничего у тебя не выйдет, сморчок. Как был неудачником, так им и остался. – Он размахнулся, а Свад, высвободив руки, прикрыл ими голову. Удар пришелся по предплечью, и Свад от вспыхнувшей боли громко и отчаянно закричал. Руки его бессильно опустились, в широко раскрытых глазах вместе со слезами царил ужас.

– Не надо, брат! Я сам… – простонал он. А следующий удар оказался сильным, но смазанным. У Крама дрожали руки, и он торопился. Задев по касательной голову, попал по плечу. Но и этого Сваду хватило за глаза. Он откинулся на спину и потерял сознание.

– Что тут происходит? – у Крама за спиной раздался испуганный голос женщины. Он оглянулся и увидел жену, Неси День Ги. Крам побледнел и заюлил глазами. На лбу у него выступил холодный пот, и его капли потекли по лицу.

– Ничего! – грубо произнес он. – Уходи, я вора поймал…

– Какой же это вор, Крам? Это твой брат, Сунь Вач Джин, который столько сделал для твоей семьи… За что ты его так? – женщина обошла мужа и присела на корточках рядом с тяжело дышавшим Свадом.

– Он – позор нашей семьи и пришел забрать наш дом, – прохрипел Крам. – Ты этого хочешь?

Женщина обернулась.

– Это неправда! Он помогает твоей семье. И это он помог нам получить этот дом, и ты так его встретил! Ты негодяй! Ему нужна помощь, а о том, как ты поступил с братом, я расскажу твоему отцу… Я ухожу от тебя.

– Уходишь? – Крам опасно прищурился. Он посмотрел на еле дышавшего Свада и перевел хищный взгляд на женщину. – Ну что же, так даже лучше. Ты уйдешь вместе с этим идиотом. Приданое я получил, и теперь ты мне не нужна. А отцу я скажу, что Свад напал на тебя и убил, а я, защищая тебя, убил его. Правда, я хорошо придумал? – Крам истерично засмеялся.

Женщина сильно побледнела и отстранилась от мужа.

– Ты не посмеешь, Крам…

Но удар молотка по голове прервал ее слова. Она кулем упала на тело Свада.

Крам на всякий случай нанес еще один удар, в висок, и проломил череп. Он разогнулся и вытер рукой выступивший пот.

– Браво! Браво! – послышалось у него за спиной. Крам резко обернулся и увидел второго брата.

– Тебе чего? – спросил испуганный Крам.

– Хочу сказать, что приехали отец и мать повидать вас. Прихватили и меня с собой. Пришли в дом, а там никого… Я сразу сюда, и что я вижу? Опять Свад пожаловал…

– Лон, не выдавай меня…

– С чего бы это, братец? Ты убийца, и тебе место в небытии…

Крам с рычанием зверя кинулся на среднего брата, но тот шустро выскочил и захлопнул дверь, задвинул щеколду запора. Крам грудью налетел на преграду, и его отбросило обратно. Он взвыл и стал стучать молотком по двери. На грохот пожаловали отец и мать братьев.

Старый грандмастер хмуро спросил:

– Лон, что тут происходит?

– Крам убил Свада и свою жену. Напал на меня, а я успел запереть его.

– Не говори чепухи, Лон, Крам не мог этого сделать. Хватит шутить и открой сарай!

– Отец, ты можешь об этом пожалеть, Крам невменяемый…

Посуровевший гремлун отстранил сына и открыл задвижку. Дверь распахнулась, и из нее выскочил разъяренный Крам. Он с размаху опустил молоток на голову отца и сбил того с ног. Мать, увидев такое, завизжала и стала пятиться.

– И ты здесь? – прохрипел Крам и стал приближаться к матери.

– Крам, сынок, что ты хочешь сделать? – прошептали ее губы. Над ней навис окровавленный молоток, но тут в шею Крама возились вилы, что стояли у сарая. Он захрипел, выронил молоток и ухватился руками за зубья. Средний брат надавил на вилы и прижал дергающегося Крама к стене сарая.

Мать обоих братьев лишилась сил и упала на землю без чувств. Лон Вач Джин выдернул вилы, и тело брата упало на землю. Он, перешагнув его, пошел к дверям, небрежно оттолкнул руку отца, что оказалась под ногами, и вошел в сарай. Там почти в обнимку лежали Неси День Ги и Свад. Лон поднял вилы и, размахнувшись, с силой вогнал их в спину лежащей женщины и, выдернув их, размахнулся и воткнул лезвия в лицо Свада.

– Какой же ты гадина! – прозвучал голос отца за его спиной. Каких гадов я родил и воспитал! Проклинаю тебя и Крама. Гореть вам в огне преисподней…

Лон не спеша обернулся, увидев стоящего в дверях отца, скабрезно ухмыльнулся.

– Что? Пришел учить меня жизни, старый козел? Теперь твое время закончилось, Пора, отец, покинуть этот бренный мир. Пришли новые мастера, молодые. И им нужно освободить дорогу…

Он, продолжая ухмыляться, поднял вилы и направил их сторону отца. Но тут за спиной отца появилась мать. Она сложила руки перед собой и произнесла:

– Я дала тебе жизнь, я ее и забираю. – И Лон неожиданно почувствовал слабость. Вилы сами собой выпали из его рук. Он перестал победно ухмыляться и сделал шаг вперед.

– Мама… – прошептали его губы. Затем вокруг него возникло темное облако, и в нем закружились тени в серых балахонах. Они потянули Лона к себе, и он громко и ужасно завыл. В этом вое слышался крик отчаянно испугавшегося создания. А тело Лона стало развоплощаться.

– Я отдаю эту жизнь тебе, дочка, Неси День Ги, – вновь проговорила мать и опустилась без сил на землю у ног отца. Женщина, лежащая на Сваде, пошевелилась. А Свад стал таять на глазах отца и матери и