— Как вы собираетесь ее найти? — спросила Валентина, меняя тему разговора.

— Думаю, начну с Лайрика. Мне кажется, он очень доволен, что Элспит исчезла из вашей жизни. — Крис усмехнулся, когда Валентина охотно кивнула. — Но он сможет помочь, расспросив своих солдат. Возможно, кто-нибудь видел, как она уходила.

— Какая от этого польза?

— Мне кажется, Элспит очень торопилась покинуть Веррил и уже давно была в пути к тому времени, когда мы вернулись. В этом все дело. Возможно, кто-то согласился ее подвезти. Это помогло бы в поисках.

Королева согласилась с его доводами.

— Будьте осторожны, Крис. Надеюсь, мы скоро опять встретимся.

С чувством поцеловав ей руку, последний союзник и друг покинул королеву Бриавеля, отставив ее наедине с одиночеством и мрачными мыслями.

Покинув Веррил, Уил сразу же отправился к тайнику Фарил в Кроувилле и откопал мешочек с монетами. Слава Шарру, он еще помнил некоторые места, где она спрятала накопленное, и хотя ему не хотелось пользоваться обагренными кровью деньгами, он все же их взял, чтобы не допустить еще большего кровопролития.

Днем Уил скакал галопом, пока животное не выбилось из сил, ночью ехал уже медленнее, а утром потратил большую часть денег на покупку новой лошади. Он был решительно настроен продолжать путь, даже несмотря на то, что ему не удалось поспать, а свежая лошадь радостно рвалась вперед. В его планы входило продвигаться вдоль самой границы и проникнуть в Моргравию лишь тогда, когда он будет абсолютно уверен, что сможет сразу попасть в Фелроти. Нельзя рисковать; если он столкнется с какими-нибудь легионерами, его тут же узнают.

К полудню удалось добраться до деревушки Деррин. В отдыхе нуждалась не только лошадь. Ему самому требовалось поесть, выспаться и, что немаловажно, помыться. Боль исчезла, и он чувствовал себя хорошо, учитывая усталость, но, похоже, кровотечение могло продолжаться еще несколько дней. Как неприятно и неудобно все это!

Будь у него выбор, он никогда не согласился бы снова стать женщиной. Забота о волосах и лице, реверансы, необходимость постоянно быть элегантной и грациозной — это только самая малость бесчисленных и раздражающих обязанностей молодой дамы. Уилу стало жаль Валентину, но в то же время она восхищала его. Каким-то образом ей удавалось совмещать в себе удивительную женственность и сильный характер. Она никогда не носила юбок с множеством оборок и рюшей в отличие от Илены, но, впрочем, именно этого от его сестры и ждали с момента рождения. Девочку, появившуюся в богатой знатной семье, особенно такой, как семья Тирсков, готовили лишь к одному — удачному замужеству. Ее обучали всему, что может помочь в достижении цели, начиная с того, как правильно вести хозяйство, и заканчивая искусством вышивания. Когда Илена приехала в Перлис в нежном возрасте, король Магнус нанял небольшую армию женщин, чтобы те обучили девочку всем этим премудростям. И его сестра оказалась прилежной ученицей.

У Уила защемило сердце, когда он вспомнил, как старательно училась маленькая Илена. У нее не было врагов, и для каждого находилось доброе слово, ее улыбка могла разогнать даже самое плохое настроение. Она была прекрасна во всех смыслах этого слова. То, что она была лишена амбиций и не любила серьезных размышлений, вряд ли можно было отнести к ее недостаткам. Илена просто следовала сформировавшимся традициям, а Валентина была единственной и неповторимой. Но жизнь Илены всего за несколько недель оказалась полностью разрушенной. То, что обещало стать самым счастливым временем, обернулось ужасной трагедией. Уил почувствовал приближение знакомых спазмов и понял, что надо прекратить так горевать по сестре. Илена мертва, никакие копания в душе или рыдания не смогут ее вернуть.

Он понимал, что виной расшатанных нервов стала усталость вкупе с женским недомоганием, но хорошая еда и небольшой отдых должны помочь ему восстановить силы. Проезжая по главной улице, Уил обнаружил, что в деревне нет постоялого двора, но проходившая мимо молодая женщина посоветовала обратиться к вдове по имени Мона Дей, которая содержала пансион. Оставив лошадь в конюшне, заплатив за то, чтобы о ней позаботились, и убедившись, что ее можно будет забрать в любое время, Уил направился к дому вдовы.

К удовольствию Моны, он заплатил вперед, и она проводила его в небольшую чистую комнату в глубине большого дома. От разговорчивой вдовы он узнал, что ее муж был богатым торговцем, который, мягко говоря, любил приударить за женщинами, особенно за шлюхами. Последнее слово женщина произнесла еле слышно, почти одними губами. Если верить Моне, ее муж умер между ног у двадцатилетней грудастой девицы — кто-то вогнал ему в спину нож по самую рукоятку. Женщина с удовольствием рассказывала леденящую душу историю, вернувшую Уила к страшным воспоминаниям.

— Пригоршня серебра — все, что получила эта шлюха за старания, — самодовольно сообщила Мона. — А мне досталось все остальное. — Женщина расплылась в улыбке. С тех пор она жила в свое удовольствие, свободно распоряжаясь деньгами, причем в отместку за мелочность мужа делала это очень рьяно до тех пор, пока у нее ничего не осталось. — Едва на улице не оказалась, — сообщила она Уилу без тени сожаления. — Теперь живу спокойной, незаметной жизнью за счет денег моих постояльцев.

— Я и представить себе не могу, что где-то может быть спокойнее, чем в Деррине, — согласился Уил, удивленный откровенностью женщины.

— Вы совершенно правы, госпожа, — воскликнула Мона и захохотала, будто услышала смешную шутку.

Мона выложила самые интимные подробности своей жизни, а вот история гостьи не вызвала ни малейшего интереса. Или ее волновала только собственная персона, или женщина была достаточно умна и понимала, что большинство гостей предпочитают не обсуждать свои дела. Странно, обычно хозяева постоялых дворов и им подобные лица имеют репутацию людей чрезмерно любопытных, подумал Уил. Он поблагодарил вдову и дал ей еще несколько монет за благоразумие, потому что женщина даже не поинтересовалась, почему Илена путешествует одна.

Мона предупредила, что ужин будет подан вечером, на закате. Уил поморщился и вежливо спросил, нельзя ли в виде исключения прямо сейчас принести ему в комнату поднос с едой. Он рассказал Моне и об усталости, и о недомогании, и о том, что силы у него на исходе. Его жалобы вызвали у Моны искреннее сочувствие. Определенно, так откликаться на чужие проблемы могут только женщины. Конечно, нельзя забывать и о тех монетах, которые звенели в кармане платья гостеприимной вдовы. Так или иначе, но на молодую госпожу женщина смотрела уже с явной симпатией.

— Посмотрю, что можно для вас приготовить, дорогуша, — сказала она. — Кстати, в вашем возрасте я ужасно страдала в эти дни. А мой муженек Гарт ни капли мне не сочувствовал и заставлял исполнять супружеские обязанности. — Уилу совсем не хотелось это знать, но, видимо, Мона Дей давно изголодалась по новым слушателям, поэтому ему пришлось изобразить на лице полное внимание. — А боли! Упаси меня Шарр! Мне казалось, я вот-вот умру, — продолжала она. — Моя мама тоже не жалела меня. Она говорила, мне следует привыкать к ним, потому что они будут проклятием почти всей моей жизни. Моя мама, как вы понимаете, была очень сильной женщиной. Отец умер, когда она была совсем молодой, оставив ее с кучей ребятишек и без копейки денег. Она тоже испытывала боли в эти дни, и продолжалось это не меньше недели каждый месяц. Работать она не могла, и мы часто ходили голодными.