– Прежде чем ты поедешь, я лишь хочу напомнить, – сухо отчеканила я, – что я очень занятой человек, и если я с кем-то договариваюсь на час, я не рассчитываю, что они появятся в четверть второго.

– Расслабься, Сьюзен, это всего несколько минут! На М-6 авария, поэтому я с опозданием довез Эда до места. Хотя, конечно, извини, я должен был позвонить. Давай я свожу тебя куда-нибудь поесть, чтобы загладить мою вину?

– Я уже договорилась о встрече, – отказалась я.

– Жаль. Ну ладно, тогда, наверное, не буду тебе мешать. В другой раз сходим.

Не могла же я оставить его с уверенностью, что мне нечем заняться, кроме как ждать его приезда! Это было бы демонстрацией слабости, и кто знает, к чему могло бы привести. Когда Роб отчалил, я села за кухонный стол и оглядела блюда с закусками. Непомерно много пищи для одного человека. Придется, наверное, почти все выбросить. Сколь досадна такая бесцельная расточительность! Самой мне есть вовсе не хотелось. Вернувшись в гостиную, я увидела, что фургон Роба так и стоит за окном, а сам Роб набирает сообщение на мобильном. Я колебалась между проявлением слабости и целесообразным способом распорядиться лишней едой. Нельзя было забывать и о детективной стороне дела. Я вышла на улицу и постучала в окно кабины. Роб опустил стекло и высунулся.

– Произошло неожиданное изменение планов, – сообщила я. – Приглашаю тебя пообедать.

– Классно! Сейчас, только отправлю Эду сообщение.

Без сомнения, рапортует своему кукловоду о выполнении задания. Когда я провела его на кухню, Роб выразил удивление при виде множества тарелок:

– Ого! Ты так каждый день кушаешь?

– Разнообразить рацион очень важно для беременных, – ответила я.

Вернувшись в кухню после краткого захода в ванную, я обнаружила, что Роб стоит у письменного стола, с большим, нежели невинный, интересом читая мои выписки о злонамеренном принуждении и дееспособности при составлении завещаний. При виде меня он забормотал что-то о том, как искал бумажные полотенца подтереть оливковое масло. Я перевернула мои записи чистой стороной вверх и бросила Робу тряпку. Пролита была буквально капля масла. Я уже хотела высказаться насчет его шпионских замашек, но удержалась. В целях контршпионажа не стоит выдавать (по крайней мере, пока), что я его раскусила. К моему разочарованию, мне не удалось вытянуть из Роба дополнительной полезной информации, несмотря на неоднократные тонкие заходы. Я заключила, что он либо хитрее, чем кажется, либо привык увиливать от прямых вопросов. Само собой разумеется, провалились и его попытки заставить меня проговориться о деталях моего заявления в суд. Прекратив наконец ходить вокруг да около, мы заговорили о разных пустяках (в частности, Роб рассказал о своем детстве в маленьком городке на границе с Уэльсом, о родителях-хиппи, которые сейчас живут в Италии, перестроив бывший сеновал, и о двух младших сестрах с их чуть не каждый год увеличивающимися семьями, а я говорила о жизни в Лондоне, почему я не пошла учиться дальше на поверенного или барристера, и о безразличии чопорной родни со стороны отца). Роб поделился новостями о своем квесте, сообщив, что создал себе профиль в «Фейсбуке», но Элисон в этой соцсети не нашел и теперь гадает – может, она сменила фамилию? Он разослал запрос на добавление в друзья двум ее прежним соседкам, которые могли что-нибудь знать о ее местонахождении. Я пожелала ему удачи. Если бы кто-нибудь вошел и увидел меня и Роба, он принял бы нас скорее за двух добрых друзей, нежели за членов враждующих кланов, оценивающих силу и слабости друг друга. Прежде чем Роб ушел, я показала ему подоконник, заставленный кактусами, зная, что он, будучи дипломированным садоводом, оценит мою коллекцию. Я пояснила, что это не все мои кактусы, еще столько же на столе на работе. Размеры и разнообразие моего цветника произвели на него впечатление. Наставив палец на большие «заячьи уши»[8], Роб распространялся, как в процессе эволюции кактусы обзавелись колючками вместо листьев, чтобы уменьшить поверхность, через которую происходит испарение влаги, но при этом обеспечив некоторую затененность видоизмененному стеблю. Многие люди, по словам Роба, ошибочно считают, что колючки только отпугивают хищников. Он добавил, что толстая кожица с восковым налетом, развитая корневая система и мясистый ствол приспособлены для хранения влаги и минимизации ее потери. Потрогав почву в горшках, Роб спросил, как часто я поливаю мои кактусы и цвели ли они хоть раз. Оказалось, чтобы стимулировать цветение, я должна умеренно поливать их в период покоя (я всегда поливаю их умеренно), а затем устроить им славный потоп, имитируя краткий сезон дождей в пустыне. Он брал по очереди каждый горшочек, отметив, что некоторым растениям тесно и скоро они перестанут расти, если их не пересадить. Им требуется свет, сказал он; кактусы только выиграют, если будут находиться под прямыми солнечными лучами минимум шесть часов в день. Должна сказать, что, несмотря на его впечатляющие познания в ботанике, я осталась крайне недовольна: мне вообще-то удалось вырастить весьма впечатляющие экземпляры без всяких любопытных носов. Да, ни один из моих кактусов ни разу не цвел, но это мелочи!

Вечером, разбирая привезенные коробки, я услышала знакомый стук в дверь. Кейт пришла вернуть мою книгу «Расцвет мисс Джин Броуди», которую я давала ей почитать пару недель назад.

– Интересно, – призналась она, – только я не поняла мисс Броуди. Какая-то малоприятная особа. Я не получаю удовольствие от книги, если мне не нравится главный персонаж.

– Не могу согласиться. Я скорее буду читать о яркой личности, чем об особе, приятной во всех отношениях.

– Кстати, о приятных людях, – вспомнила Кейт. – Какой замечательный человек этот Роб! И поможет, и развеселит. Мы отлично поболтали, пока шли наверх.

– Вот как? Должна предупредить, если он вас заинтересовал: это друг и союзник моего брата, вконец испорченного и совершенно ненадежного.

– Я на него не запала, – засмеялась Кейт. – Мне сейчас без этого дел хватает. К тому же Роб, кажется, очень увлечен вами.

– Не говорите ерунды. Прежде всего, он не свободен – задумал вновь соединиться со своей бывшей…

– Ну я только знаю, что когда он поднимался в мою квартиру, то говорил, что никогда не встречал никого похожего на вас. Он восхищался вашей манерой говорить уморительные фразы невозмутимым тоном и очень самобытном взгляде на вещи.

– Кейт, он играет в игры, чтобы вытянуть подробности о моем иске в суд, – вздохнула я. – Он куда более себе на уме, чем можно решить по его вальяжной манере. Должно быть, вы снова читали любовные романы. Подобная макулатура разжижает мозг и убивает здравомыслие. Придется подобрать вам что-нибудь из литературной классики. Вы читали Вирджинию Вулф?

16

– Возможно ли познать другого человека, изведать его мысли и чувства, его надежды, мечты, печали и сожаления, те стороны личности, которые прячут от посторонних? Только Богу подвластно истинно знать всех нас, – договорил викарий и улыбнулся блаженной улыбкой человека, наделенного уверенностью, что на его стороне мудрость и добродетель.