- Понятно, - остался доволен Гусь. Кажется, его Егорова фобия даже забавляла. Ну, еще бы!

- А почему Егор так крови боится? У него была какая-то травма?

- Не знаю. Егор ведь мне не родной сын, Женева. Я забрал мальчишку из приюта, когда ему было лет восемь. Фобия у него к тому времени уже была.

- А я думала, Егор твой сын. У вас такие теплые взаимоотношения…

- Егор, скажем так, не совсем уж чужой мне человек. Я хорошо знал его родителей. С отцом много сталкивался по службе. Воевали вместе. С матерью и вовсе ходили в одну школу. После ранения о собственных детях можно было и не мечтать. На самом деле, я не планировал заводить семью вовсе. Но Егор неожиданно сам попросился ко мне, а я не смог отказать мальчонке, потерявшему всю семью.

- Так он тебя знал и раньше?

- Нет, мы никогда не встречались. У Егора сестра была, Настя, вот ее я видел пару раз. А с младшим Королевым познакомился уже в приюте местном. Был тут у нас такой «Кукушонок».

- Надо же…

- Хватит разговоров, Женева. Я очень соскучился по тебе. Ты сегодня себя очень хорошо вела, поэтому заслужила кое-что приятное. Иди ко мне, покажу тебе настоящие женские радости…

ЕГОР

- Они такая красивая пара, правда, Егор? Вениамин Аркадиевич так похорошел сразу! Вот что значит, молодая любовница! Рядом с ней твой папа и сам помолодел! – надоедливо звенела над ухом Комарова, пока я проверял в телефоне таймер очередного ложного срабатывания тревожной кнопки.

Взломать систему охраны мне не составило труда еще в десятом классе. Вот только если тогда я действовал чисто из спортивного интереса, то теперь преследовал весьма определенные цели.

- Ты молодец, Егор, что не препятствуешь их отношениям. Вениамин Аркадиевич достоин быть счастливым. Он столько сделал для тебя. Выбор, конечно, на мой взгляд странный, все же эта Женева чересчур какая-то дохлая и бледная. Будто большую часть жизни ее держали в темном подвале и морили голодом. Но ведь главное, что Вениамину Аркадиевичу нравится. Так?

Виолетта будто снайпер точно стреляла разрывными патронами по моей совести. Однако, это мое чувство было очень двояким. Мне одинаково было совестно, как перед отцом, так и перед Евой, потому как стойкое ощущение того, что она встряла в неприятности усиливалось день ото дня.

Их поцелуй до сих пор стоит у меня перед глазами!

Страх, мелькнувший в жидком серебре ее глаз, напряжение во всем ее тонком теле, побелевшие костяшки тонких пальцев, впившиеся в плечи отца.

А еще она зажмурилась.

Обычно, при поцелуе глаза прикрывают.

Жмурятся от ужаса.

И, возможно, я бы поверил в эпичную сцену, обычную для нормальных взаимоотношений, но слишком живы были воспоминания о том, как всего пару часов назад эта девчонка разрешала себя целовать, ласковой кошечкой подаваясь навстречу моим губам, и самозабвенно целовала в ответ. Как ее юркий сладкий язычок проворно порхал, сплетаясь с моим, и будоражил откровенно пошлые фантазии.

Поэтому та пантомима, что изобразили «влюбленные» под истошный вопль «ГОРЬКО», поцелуем назвать нельзя. Это чистой воды мучение.

Принуждение.

Пытка, твою мать!

И дело тут совершенно не в деньгах!

Я видел множество гламурных девиц, целующих таких уродливых папиков, что даже наблюдать со стороны мерзко и противно. Однако, действовали они без всякой брезгливости и уж тем более без страха. И делали это куда натуральнее. Языками своими едва ли не доставая их многомиллионные гланды. Меркантильные до мозга костей девицы, ради хорошего содержания и дорогих подарков, давным-давно избавились от таких ненужных понятий, как моральные принципы, искренность, верность и любовь. Хотя, любовь в их жизни все же присутствовала. К деньгам.

Такие девочки – как яркие бабочки. Они всегда жизнерадостны, веселы, активны. Обожают шопинги, СПА и социальные сети, в которых хвастают друг перед другом огромными корзинами роз, новыми губами и бесконечными историями из примерочных бутиков.

Ева не сочеталась с ними ни по одному пункту.

Серьезная, даже хмурая… Молчаливая. У нее нет аккаунтов ни в одной из соцсетей. Да у нее вообще нет телефона. Она живет с отцом уже полтора месяца, а в ее ушах, как и год назад, обычные серебряные гвоздики.

Где же бриллианты? Где походы в СПА? Где гламурный блеск софитов?

Что она поимела от отношений с начальником таможни, который по его же словам ради любимой женщины выложил шестнадцать миллионов?!

Перспективу на штамп в паспорте?

Секс с мужчиной, с которым даже целоваться противно?

Выводы напрашиваются неутешительные.

Первый – отец заставляет Женеву отрабатывать вложенный капитал. Она нравится ему – это неоспоримый факт. Но не он ей! И вряд ли подобные отношения можно назвать добровольными!

Второй – еще хуже – отец просто-напросто стал ее конечный хозяином. Может, даже угрожает чем-нибудь. Помнится, Женева опасалась, что он вернет ее на этап.

- Егор, ну что ты молчишь? Ты сегодня весь день странный. Совсем не смотришь на меня. Кстати, твой папа вовсе не против наших с тобой официальных отношений. Нам на самом деле давно пора перейти на новый уровень. В следующем году учеба в институте будет окончена, мы сможем больше не расставаться. Я никогда не хотела давить на тебя, милый, потому что понимала, отношения на расстоянии – это полный бред. Ты мужчина, у тебя естественно свои потребности. Но я хочу, чтобы ты знал, что все это время у меня никого, кроме тебя не было. Ты необыкновенный. Покорил мое сердце еще в школе. Так что ты не думай, будто для меня все это просто развлечение.

Даже если Женева шпионит за моим отцом по чьему-то приказу, что маловероятно, но и исключать тоже нельзя, я просто обязан во всем разобраться. Надеюсь, кое-кто все же не так глуп, как хочет казаться и обнаружит в книге настоящий мой подарок.

А еще надеюсь, что не буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

- Мы с тобой идеально друг другу подходим. Наш секс просто фееричен! Да мы за четыре года ни разу не поссорились! Егорчик, я же люблю тебя!

Неожиданно слова Виолетты, воспринимаемые мной лишь в качестве общего фона, привлекли к себе внимание.

ЧТО?

- Что?

- Ты что не слушал меня? – обиделась Комарова, - Я говорю, что люблю тебя, что мы идеальная пара и твой папа тоже не против наших отношений. Что все эти годы ты был моим единственным мужчиной, и что нашим отношениям пора перейти на новый уровень.

ТВОЮ МАТЬ!

- Виолет, ты чего? Какая на фиг любовь?

- Самая настоящая и искренняя!

- Да мы же просто трахались на каникулах. Даже не переписывались никогда.