- Ну, что ж, мой юный падаван… Ничего тебе про этого мужика я сказать не могу. Глухо. Пусто. Ни-фи-га. Еще варианты есть?

- А если…

Правда, сформулировать свою мысль Илья так и не успел. Хомяков сощурился, склонив голову набок. И сам же ответил на собственный вопрос:

- Ха, попробуем так. Сейчас поищу информацию об аварии, что-то точно должно быть в полицейских сводках. Ну-ка, напомни дату?

С трудом, но Хованский смог уложить все случившиеся за последнее время в одну цепочку событий, сопоставить даты и сообщить другу нужное число. И уже через пять минут Влад торжественно хлопнул ладонью по столу, выдав:

- Значит, смотри. Если я правильно понимаю, этого типа твоя ненаглядная видела на той самой гонке. У машины нашего бедолаги Веджа. Судя по отчету о происшествии, причиной аварии признан отказ тормозной системы. Кто-то очень хорошо потрудился, дабы испортить армированный тормозной шланг. И этот кто-то не просто хорошо разбирается в машинах, а еще прекрасно знает о тактике Веджа… И воспользовался ситуацией. Этот урод знал, что к концу гонки Ведж будет набирать скорость, чтобы вырваться вперед. При таком раскладе, да с такими повреждениями… Чудо, что Ведж вообще цел, хотя и в больнице.

- Та-а-а-ак… Мне это нравится все меньше и меньше… А в какой больнице не знаешь, случаем? - уточнил Илья, нахмурившись. Кажется, завтра у них нет первых двух пар, да? Вот завтра он и направиться в больницу и переговорит с Олегом - так Веджа звали по паспорту. Правда, был один маа-а-аленький такой нюанс.

Допустим (пока только допустим!) Олег знает этого мутного типа. Но захочет ли он делиться информацией о нем?

- В центральной городской, в отделении травматологии, - машинально откликнулся Хомяков, по-прежнему листая страницы отчета. Потом встрепенулся и щелкнул пальцами, озаренный новой идеей. - А вообще... Давай-ка пока что лучше покопаемся в обычном интернете. Сейчас поисковые сети знают ничуть не меньше, чем полицейские базы.

Не дожидаясь реакции Ильи, Влад обрезал фото незнакомца и вставил его в поисковик. Но и тут их ждала неудача. То ли дело в ракурсе, то ли парень в принципе не особо любил фотографироваться, то ли еще какая хрень…

Да пофиг. Итог был один - ни-че-го. Серьезно, Хомяков даже постучал костяшками пальцев по монитору, дабы убедиться, что это не глюк системы. А когда и это не помогло - разразился долгой, богатой на эпитеты речью. Жаль только технике и мировой информационной сети на его пассажи было совершенно и откровенно наплевать. Очень жаль.

Вздохнув и посмотрев еще раз на кипящего от возмущения Влада, Илья достал свой телефон. Повертел его в пальцах и, от безысходности видимо, полез в закрытые группы их города, посвященные гонкам. Кто знает, может, этот тип тоже гонщик? Нет, можно было бы, конечно, спросить кого-то из своих напрямик…

Но тут Илья здраво рассудил, что они могут передать этому придурку о том, что им кто-то интересовался. И Чайка тогда точно пострадает.

Спустя двадцать минут и две чашки кофе, его поиск, наконец-то дал хоть какой-то результат.

- Владян, иди-ка сюда, - позвал друга Илья, пристально разглядывая увеличенное фото на экране своего телефона. Он нашел его в одном из альбом частной группы, а значит, умный алгоритм поисковой системы просто не смог вычленить его из “приватной” зоны социальной сети.

- А? - рассеянно отозвался тот, продолжая мучить свой компьютер.

- Сюда иди, говорю, - повторил Илья, протягивая ему гаджет с открытой картинкой, - посмотри, мне кажется, или это…

- Твою ж….

Хомяков проглотил непечатные высказывания, что так и норовили сорваться языка. Потому что с групповой фотографии на него смотрел тот самый парень, только на пару лет моложе и на десяток градусов жизнерадостнее.

Арина Белоярцева

- Это “ж-ж-ж” неспроста… - задумчиво протянула я, созерцая экран собственного телефона. А на нем белым по черному, родным русским (и даже не матерным!) светилось бескомпромиссное “Или придешь, или убью”. И все бы ничего....

Если бы это не было сообщение с номера моего дражайшего друга-идиота.

Серьезно. Я даже телефон перезагрузила, для верности. И по экранчику смартфона постучала, ну а вдруг он завис? Но нет, гаджет работал исправно. А вот мой мозг, при попытке понять, что от меня Елизарову надо, как-то застопорился.

Завис, короче говоря. Как чертова “Виндоус 95”.  Ни одной путной мысли за последние пять минут в нем так и не появилось. И кажется, мне срочно нужна ударная доза кофеина в качестве допинга. Для адекватной оценки окружающей реальности и…

- Белоярцева!

Вот честное слово, от этого зычного вопля у меня не то что сердце в пятки, у меня желудок к горлу подскочил. И пятая точка как-то так внезапно зачесалась, предчувствуя грядущие неприятности. Так, что я даже не особо-то и удивилась, когда тонкие женские пальцы ухватили меня за ухо и дернули в сторону.

- Ай! Юлия Вячеславовна, за что?!

- Было бы за что, Белоярцева, я бы тебя в пожизненное рабство взяла, - ласково так уточнила наш несравненный преподаватель хореографии. И крепче сжав мое многострадальное ухо, многообещающе так выдала. - Хотя...

- Крепостное право отменили в одна тысяча восемьсот шестьдесят первом году! Я точно знаю! - попытка пошутить провалилась. Пришлось срочно менять тактику, и я, глубоко вздохнув, сделала то, что использовала только в очень, очень крайнем случае.

Я. Заныла.

- Ну Юлия Вячеславовна-а-а… Ну отпустите-е-е… Я больше так не бу-у-уду-у-у… Честно-честно! Чтобы я там не натворила-а-а!

Еще и носом шмыгнула громко так, с чувством. В тайной надежде надавить на чужую совесть и жалость. Вот только у нашего “любимого” преподавателя танцев не было ни того, ни другого. Да и женской солидарности тоже как-то того…

Не наблюдалось, видимо.

- Плохо играешь, Белоярцева, - насмешливо фыркнула Рябинина. Ухо мое она отпустила, скрестив руки на груди и неодобрительно цокнула языком. - Где надрыв? Где нервная дрожь? Где ужас в глазах, м? И что это за взгляд матерого уголовника, обещающий мне самые страшные кары?

Я от удивления аж следующей репликой подавилась и закашлялась. А когда смогла продышаться, поставила рюкзак на стоящую рядом скамейку и вытащила оттуда зеркальце. Чтобы спустя целую минуту возмущенно выпалить:

- Да ну вас, Юлия Вячеславовна! Нормальный у меня взгляд, в меру злой и в меру наглый, вот! И что я, виновата, что ли, что не тяну на “трепетную лань”? Чего сразу издеваться-то?!

- Чтоб не расслаблялись, конечно же, - любезно просветила меня хореограф. И добавила тоном заправского заговорщика, наклонившись вперед. - Ну и потом. Ты так забавно злишься, Арина. Я просто не смогла удержаться.

Язык я прикусила до того, как смогла что-то ляпнуть. Но вот удержаться и не смерить Рябинину выразительным взглядом было просто выше моих сил. Впрочем, у таких как она и Кротов иммунитет к таким попыткам их поджечь-прибить-просверлить дырку (нужное подчеркнуть). Так что мое возмущение ей было совершенно по барабану. Большому такому. Африканскому.