Нравилось чувствовать себя живым, свободным и сильным. Вечно таящийся разбойник, каждый раз ходивший по лезвию в шаге от казни, перестал таковым быть. Больше над ним, кроме Миардель, не властен никто в этом мире. Богиня сейчас верно хранит своего слугу.

При воспоминании о Гильдии Охотников, которая так с ним обошлась, Борзун зло оскалился. У него оставались кое-какие личные счёты к нескольким её членам. И видит Богиня — Борзун этого просто так не оставит. Воздастся каждому.

Оглянувшись вокруг, он вздохнул.

«И эти остолопы собрались штурмовать Цитадель?».

Эмиссар Миардель не был тактиком или стратегом, но даже для него было понятно: в большинстве своём, собравшиеся здесь — обычный сброд.

Даже он, когда промышлял разбоем, не распускал настолько подчинённых. Да, соратники его не любили, а под конец существования банды, и вовсе ни в медяк не ставили, но чтобы вот так, как эти?

Не было такого, чтобы перед делом они песни горланили, или нажирались, как последние кабраки. После дела — да, но чтобы подставлять идущего рядом на дело? Да тебя первого свои же и порешат, не посмотрев на список заслуг. Но «пришлых», видимо, это не касалось.

Конечно в объединённой армии, которая собралась под стенами Цитадели были «пришлые» и другой породы. Те, которые знали, с какой стороны держаться на меч и знакомых с воинской дисциплиной не понаслышке. Но вот таких набиралось едва ли не треть от всех.

Именно они пресекали беспорядки, приставляя подчинённых к любому делу. И неважно какому. Главное, чтобы он был занят делом, а не перетасовкой глупых мыслей в голове.

Если бы не решение Миардель направить этих глупцов и помочь им с прорывом, «пришлые» бы в жизни не взяли неприступную Цитадель. И Борзун просто недоумевал: неужели они сам этого не понимают?

Приказ Миардель был таков: осуществить призыв «Полоза» под стенами Цитадели. Древний змей знает, что делать. А когда неприступные стены Клана Стали падут — нужно оказаться в первых рядах, идущих на штурм.

Богине были безразличны богатства гномов, которые они успели накопить за столетия. Её цель была — Алтарь. Именно Борзун, во главе с Наказующими должен был первым пробиться к Алтарю Двалина, не позволяя ни одному из игроков попасть туда раньше. И это будет отнюдь не простой задачей, поскольку бывшему разбойнику было доподлинно известно: бывшая хаоситка, которую он видел с Мегавайтом, сейчас здесь. И у неё — Искра Забытого!

Подобраться к ней сейчас, чтобы ликвидировать не представлялось возможным: она находилась под защитой альянса «пришлых». Грешно об этом думать, но, наверное, и самой Богине не удалось бы пробиться сейчас к девчонке.

Но никто не помешает ему перехватить её на пути к Алтарю Двалина. Именно так и следует поступить Борзуну. Сначала расправиться с девчонкой, а когда она улетит на перерождение, а Искра вернётся туда, где девка её взяла… Вот тогда одной проблемой станет меньше и настанет черёд следующей части плана.

А уж объединённая армия будет таковой до того момента, пока стены Цитадели Клана Стали не будут сокрушены. Потом каждый станет сам за себя. Борзуну нужен был Алтарь. И в этот раз осечки быть не должно. Слишком много сил было приложено, чтобы потянуть за нужные ниточки и организовать всё это.

Головной болью были только ведьмы.

Борзун скрежетал зубами, когда его глаз замечал белый цвет одеяния шавок богини Мистик. Сейчас он чувствовал в себе силу, чтобы справиться с каждой из этих демониц, носивших по чьему-то недомыслию женскую личину.

Наверняка, каждая дорвавшаяся до силы в первую очередь обеспечивала себе красоту и молодость. Но бывший разбойник, при взгляде на юных ведьм, чувствовал лишь отвращение. И если бы стал выбор с кем провести ночь: с пустынной гюрзой или одной из них, Борзун не колеблясь выбрал бы первый вариант.

Но, ничего. Он знал, что у них стояла та же задача. Алтарь. И вот когда он встретит их там — сполна рассчитается за действия двух их товарок. Осталось недолго…

Потянув на себя энергию из Сферы, Борзун начал мысленно воссоздавать печать призыва «Полоза ненависти», стараясь не пропустить ни единого символа. На его изучение он потратил долгие три седмицы, буквально выматывая себя, прерываясь лишь на еду и кратковременный сон. Но результат того явно стоил. Теперь он мог призывать «Полоза» себе на помощь, действуя в интересах Миардель, а платой ему была энергия сферы, которой оставалось ещё предостаточно.

Когда печать сработала, Борзун не сдержал ехидной улыбки, видя какую панику подняла «змейка».

«Теперь посмотрим на вас, горе-вояки».

Дав «Полозу» мысленный приказ двигаться к стенам, Борзун неторопливо зашагал, держась на почтительном расстоянии от него.

Скоро всё решится!

Погребая под собой не успевших убраться с дороги «пришлых», древний змей неторопливо пополз по направлению к Цитадели. Именно в тот самый момент Борзун ощутил смутное беспокойство. До боли знакомое чувство присутствия того, кого он уже знал.

Память немедленно подкинула фрагмент, когда в Сумеречном лесу он валялся израненный, а в подвальных помещениях замка пробуждалось что-то настолько жуткое, что Борзун это запомнил. На всю жизнь запомнил то ощущение, когда ты — букашка перед надвигающейся волной. Схожее чувство, только в тысячу раз слабее, он ощущал, когда общался с пришлым дроу. Будто он носил с собой частицу того ужаса.

Неужели он здесь? Тогда почему Сфера не отреагировала?

Он даже не успел закончить мысль, когда запоздало полыхнув, Сфера наконец-то ожила, дав понять, что рядом находится злейший враг.

Небо вспыхнуло тысячами молний, а затем удар страшной силы вмял «Полоза» в землю, разом прервав существование всех тех, кто находился в радиусе пятидесяти метров.

Борзуну повезло, его небесный удар не зацепил. А звон в ушах — не самое страшное, что может быть. Засунув полыхающую сферу в походный рюкзак, Борзун закинул его себе на плечи, спешно затянув лямки. Нужно торопиться. Если Полоз сейчас в критическом состоянии, надо ему помочь.

Эмиссар перешёл на бег, стремясь успеть к дымившемуся кратеру. Хоть вокруг и творился хаос, но тренированный взгляд успел увидеть мчащуюся с другой стороны фигурку кобольда, который делал то же самое, что и Борзун: сокращал дистанцию с воронкой.

Когда маленькая фигурка, поплыв, стала растворяться, формируя из себя что-то несоизмеримо большее, чем просто кобольд, Борзун с ужасом понял, что он опоздал.

Яростный рёв пятиглавого дракона был тому подтверждением.

* * *

Крышка капсулы отъехала, а я судорожно вдохнул и не смог сдержать кашель.

Чёрт, почему же так болит голова? Я с трудом выполз из «капсулы» и шаркающей походкой направился на кухню, перебирая руками по стеночке.

Перед глазами до сих пор стояли: вражеский лагерь с высоты полёта, который я залил пламенем Первородного Хаоса, стараясь уничтожить как можно больше противников, «системки», сгорающие вместе с экипировкой игроки…