– Да, что-то вроде того! – засмеялась Полина.

– А мобильный телефон у Ивана-царевича есть? – поинтересовался Сашка.

– Нет, нету, – сказала сквозь смех Полина и поцеловала Сашку в тёплую макушку, сладко пахнущую детством.

Дочитав сказку, Полина погасила свет и накрыла сына одеялом.

– Спокойной ночи! – сказала она, собираясь выйти из комнаты, но Сашка не хотел её отпускать.

– Мам, а песенку?! – напомнил он.

– Какую?

– Нашу любимую.

– Ну, хорошо.

Полина села к Сашке на кровать и негромко запела старую песню Александра Суханова «Зелёная карета», которую с детства очень любила:

Полина уже не помнила точно, как сам автор исполнял эту песню, поэтому воспроизводила её на свой лад, растягивая слова и расставляя свои собственные акценты. Когда она закончила петь, Сашка уже сладко спал, положив ладошку под щёку. Полина тихо затворила дверь и вышла из комнаты. Игорь сидел за компьютером.

– Игорь, пойдём спать, – сказала она мужу.

– Да, да, сейчас иду, – ответил Игорь.

Пальцы его ходили по клавиатуре компьютера, взгляд был устремлён на экран.

– Игорь, я каждый вечер ложусь спать одна, – сказала Полина.

– Малыш, я недолго. Мне тут надо кое-что закончить.

Полина пошла в ванную. «Почему я всё время одна? – думала она, стоя под душем. – Я всё время чувствую себя, как мать-одиночка, хотя у меня есть муж. Почему человек, которого я люблю, предпочитает проводить время с компьютером, а не со мной? Неужели я сама в этом виновата? Как я это допустила?».

Полина приняла душ, вымыла волосы душистым травяным шампунем, почистила зубы и высушила волосы феном. Когда она, свежая и благоухающая, в шёлковой рубашке на голое тело, вышла из ванной, Игорь всё так же сидел за компьютером. Она обняла его за шею, поцеловала его шершавую щёку и прошептала ему на ухо:

– Пойдём, а?

– Ты иди. Я скоро приду, – сказал он.

Полина ушла в спальню. Она долго ворочалась с боку на бок, ей не спалось, их двухспальная кровать казалась ей слишком огромной. У неё замёрзли ноги. Она встала и надела носки. Через час она, наконец, уснула. Её разбудил шёпот Игоря:

– Малыш, ты спишь?

– Нет. Это ты спишь, – ответила Полина.

Теперь он думал о Полине постоянно. Но его это уже больше не удивляло, а казалось чем-то само собой разумеющимся. Он часто доставал из ящика стола ту фотографию, на которой Полина сидела с Сашкой на ступеньках дачи и подолгу смотрел на неё. От этой фотографии исходило какое-то тепло. Глядя на неё, хотелось жить. Чем больше он думал о Полине, тем больше убеждался в том, что не сможет закончить перевод в срок, если будет постоянно искать встречи с ней, звонить ей, общаться с ней по «аське». Олег по опыту знал: лучший способ сосредоточиться на работе – это самоизолироваться. Идеальным местом для этого была дача. На даче не было Интернета, и хотя мобильный телефон там работал, но связь была не очень хорошая. Олег упаковал свой «лэптоп», побросал в сумку самые необходимые вещи, прихватил несколько словарей, взял кое-что из еды и через полчаса уже сидел за рулём своего старенького «форда».

* * *

На даче работалось хорошо. Олег просыпался от робких лучей солнца, пробивающихся утром сквозь ситцевые занавески. После завтрака выходил с чашкой на крыльцо. Долго пил кофе, сидя на ступеньках, вдыхая запах смородины и глядя в сад, на кусты шиповника, на отяжелевшие ветви яблонь, на «золотые шары», нависшие над забором.

Лучшее время для работы было после завтрака, до обеда. Обложившись словарями, с чашкой кофе и пачкой сигарет, Олег сидел за своим «лэптопом» на веранде. Здесь его ничто не отвлекало. Он с головой уходил в работу, мысленно погрузившись в роман, который переводил, не замечая ничего вокруг. Три недели на даче пролетели незаметно, перевод близился к концу. Дни стояли теплые, солнечные. В саду около дома с утра целый день что-то без устали шелестело, чирикало, пело и стрекотало, сливаясь в единый неутомимый хор жизни, к вечеру понемногу затихая, умолкая, чтобы утром зазвучать с новой силой. Эта ежедневная, ежеминутная возня в природе наполняла бытие каким-то необъяснимым смыслом. Наблюдая за неутомимой работой муравьёв в муравейнике, жужжанием пчёл над цветами, полётом ласточек над рекой, Лукин однажды сделал для себя открытие: смысл жизни заключается в самой жизни, в продолжении её.

Ночью Олега разбудила гроза. Гремел гром, дождь барабанил по крыше, от ветра хлопали окна. Олег встал, закрыл окна, а потом долго не мог уснуть. Утром он проснулся позже обычного. Капли дождя на стекле сверкали, как золотые солнечные брызги. Казалось, что всё пространство за окном чудесным образом преобразилось, стало зыбким, скользящим, изменчивым, подвижным. Олег вышел на крыльцо. Сад сиял, умытый дождём, с крыши капало. Он поднял голову: его поразила ослепительная синева неба. По небу плыли редкие четко очерченные облака, каждое из которых напоминало какое-то сказочное животное. Вода в дождевой бочке у крыльца подрагивала и отбрасывала дрожащие блики на крышу навеса. В бочке плавала божья коровка. Беспомощно дрыгая ножками, она пыталась пристать к берегу, но, чтобы добраться до края бочки, ей, наверное, потребовался бы целый день. Олег вытащил бедное насекомое из воды, посадил на указательный палец и сказал:

«Божья коровка, улети на небо!». Но улететь она не могла, её крылышки отяжелели от воды. Тогда Олег посадил её на куст сирени, чтобы она подсохла на солнышке.

И вдруг его поразило: он видит то, чего не видел раньше! Он видит мир в деталях. Вот оно! То, о чём говорила Полина, когда он пил чай у неё дома: замечать подробности, уделять внимание мелочам, по-настоящему увидеть мир. Он вдруг стал замечать то, на что раньше не обращал внимания, словно только что увидел мир заново. И капли дождя на стекле, и облака, похожие на животных, и солнце в дождевой бочке, и маленькую божью коровку.

Олег вышел в лес. Было тихо, слышен был только шелест листвы на ветру и стук топора, доносившийся откуда-то издалека. Полуденное солнце едва-едва пробивалось сквозь густую листву. Он глубоко вздохнул, ощутил запах сырой земли и мокрой после дождя травы. Олег видел всё так ясно и отчётливо, как никогда. Очертания предметов стали резче, как будто Олегу неожиданно навели фокус, а краски казались ярче, словно воздух вдруг сделался неестественно прозрачным. Было такое ощущение, что у него появились дополнительные органы чувств. Олег подумал, что если так пойдёт дальше, то не исключено, что скоро он начнёт понимать язык зверей и птиц. Всё, что сияло, качалось, трепетало и звенело вокруг него – всё, в чём ощущалось дыхание жизни и что казалось ему таким родным и близким – во всём этом он отчетливо и непонятно чувствовал присутствие её – Полины.